Исследовательская группа Стэнфордского университета по образованию и иудаике опубликовала исследование, посвященное еврейской жизни в университетском городке. Оно создано на основе интервью с 66 студентами из пяти кампусов, расположенных в Калифорнии: Университета Лос-Анджелеса, Университета Ирвина, Университета Беркли, Государственного Университета Сан-Франциско и Стэнфорда. Однако полученные результаты не вписываются в обычные рамки.

По мере того, как еврейские студенты возвращаются в университеты, одним из многих вопросов возникающих в их сознании – и в сознании их родителей – является антисемитизм. Недавние случаи проявления антиеврейских предрассудков в Оберинском колледже оказали влияние на восприятие многими высшего образования, также как и антиизраильские кампании. В то же время другие университеты, такие как Стэнфордский университет, сплотились вокруг своих еврейских студентов перед лицом антисемитизма.

Журналист Яир Розенберг из журнала Tablet поговорил с одним из соавторов исследования, профессором Стэндфорда Ари Кельманом, об исследовании, его последствиях и собственном опыте нахождения в кампусе.

– Итак, что вы узнали из своих разговоров с этими студентами?

– Мы сделали два основных вывода. Наше исследование было основано на ограниченной выборке, которая не была репрезентативной выборкой евреев в университетском городке. Первое – в кампусах в Калифорнии, которые мы обследовали, мы не нашли еврейских студентов, которые чувствовали себя в опасности или во враждебных условиях. Мы не нашли студентов, которые характеризовали свои кампусы как антисемитские. Другой вывод касается отношения к израильско-палестинскому конфликту. Мы обнаружили, что студенты предпочитают оставаться в стороне от этих дебатов. Это вызвано тоном обоих враждующих сторон. Они считают его громким и резким, что не отражает всю сложность проблемы.

Они не могут понять позицию евреев, критикующих Израиль, и заявляют, что все евреи несут ответственность за действия еврейского государства. И они аналогичным образом не разделяют позицию людей из еврейской общины, призывающих к тому, чтобы все евреи отстаивали действия государства Израиль. Не желая быть призванными под знамена любой стороны этой битвы, и не допуская перенесения военных действий в кампус, они часто предпочитают уход в сторону.

– В докладе говорится, что вы «намеренно искали еврейских студентов, которые были либо совсем не вовлечены, либо минимально вовлечены, либо минимально в организованную в кампусах еврейскую жизнь. Таким образом вы нашли 66 респондентов. Не могли бы вы немного рассказать о процессе поиска?

– Мы хотели выйти за пределы группы действительно вовлеченных в еврейскую жизнь студентов. Мы хотели выйти из круга лидеров еврейских студенческих организаций в кампусах. Большинство еврейских студентов в кампусе не очень вовлечены в еврейские студенческие организации любого рода. И поэтому мы действительно стремились добраться до студентов, чьи голоса представляют подавляющее большинство еврейских студентов в университетском городке. Мы искали людей, которые посещали (студенческую еврейскую организацию) Гилель один или два раза, но не были активными лидерами или регулярным посетителями Гилеля, и вообще не участвовали регулярно в какой-либо еврейской организации в университетском городке.

– С одной стороны, это имеет большой смысл. С другой стороны, моя первая мысль, когда я читал критерии, заключалась в том, что в этом исследовании были выбраны люди, которые в наименьшей степени склонны быть активными евреями или признаны евреями со стороны других студентов, и, таким образом, наименее вероятно, что они испытывают по отношению к себе какие-либо проявления антисемитизма. Лидеры Гилеля, светские евреи, которые носят еврейскую символику, или религиозные евреи, которые носят отличительную одежду, могут получить совершенно иную реакцию публики, чем те, кто явно не выглядит евреем. И это отражено в исследовании, когда один собеседник говорит: «Большинство людей на самом деле не считают меня евреем, потому что я очень похож на латиноамериканца, поэтому многие … не поднимают эту тему в разговоре».

– Я не думаю, что целью этого доклада было дать исчерпывающую картину всех кампусов, или хотя бы этих пяти. Идея заключалась в том, чтобы сказать: вот голоса, которые не слышат, и которые заслуживают нашего внимания. Это даст более сбалансированное понимание ситуации чем исследование, охватывающее всех.

– Считаете ли вы, что это справедливая характеристика? Или это просто мое индивидуальное мнение?

– Я не считаю этот доклад совсем уже частным взглядом; я думаю, это будет прочитано многими людьми. Но я хочу сказать, что в принципе любой еврейский студент может быть целевой аудиторией.

– Некоторые еврейские организации выпустили материалы с перечнем кампусов, обозначенных как «антисемитские». Мне кажется, что это вообще не соотносится с тем, что вы видите как педагог.

– Я не только преподаю здесь [в Стэнфорде], но я действительно живу в университетском городке. Я живу в общежитии со ста первокурсниками. Я обедаю в обеденном зале, вмещающем 400-500 студентов. Я постоянно общаюсь с подчиненными. Я сижу с ними за ужином и слушаю, как они говорят о тех или иных вещах. Эти данные не соответствуют тому, что я вижу и слышу, и когда я разговаривал с коллегами по другим кампусам, это не соответствовало тому, что видят они. Поэтому я сказал: пойдемте поговорим со студентами и посмотрим, что у них есть. Давайте посмотрим на их опыт. И если бы они сказали, что все настолько плохо, насколько об этом говорят, мы бы сказали об этом. Но мы обнаружили совсем другие данные.

– Как человек, который регулярно рассказывает о молодых евреях в университетских кампусе, могу отметить, что самые громкие голоса обычно исходят не оттуда. С одной стороны, есть студенты, которые испытали на себе проявления антисемитизма или слышали антиизраильские заявления, которые они понимали как антисемитские, и которые громко заявляют об этом. С другой стороны, есть евреи-антисионисты, которые борются за бойкот или даже упразднение Израиля. Журналисты любят брать интервью у представителей обеих этих групп, поскольку их идеология толкает их на громкие заявления. Но эти два доминирующих лагеря представляют очень небольшое количество от общей массы еврейских студентов. Это согласуется с вашим опытом и тем, что вы нашли?

– Да, это также и мое впечатление. Я хочу быть честным, среди студентов, с которыми мы разговаривали есть те, что иногда слышат антисемитские речи, причем проявлений ненависти в этом случае не меньше, чем в ситуации с любым другим меньшинством в университетском городке. Мы не говорим, что все это радует. Студенты сталкиваются с этим. Но существует различие между «я слышал об этом или слышал такие слова», и «мой кампус в целом является антисемитским, а евреи выделяются больше, чем другие люди».

Stanford