Что произошло, когда Яаков лег спать на горе Мория? Как сон связан с духовным подъемом? И в чем состоит смысл жизни еврея в изгнании? Главный редактор «Лехаима» Борух Горин читает недельную главу Вайеце.

Краткое содержание 

Яаков выходит из Беэр-Шевы и направляется в Харан.

По дороге он встречает «то место» — гору Мория в Иерусалиме — и ночует там, видя во сне лестницу, соединяющую небо и землю, и ангелов, поднимающихся и спускающихся по ней.

Бог является ему и обещает, что земля, на которой он лежит, будет дана ему и его потомкам, а его благополучие и влияние распространятся на весь мир.

Пробудившись ото сна, Яаков берет камень, который положил себе под голову, ставит его как жертвенник и памятник и клянется, что это место станет Домом Бога.

У колодца в Харане Яаков встречает Рахель, младшую дочь своего дяди Лавана.

Лаван соглашается отдать Рахель в жены Яакову в обмен на семь лет службы.

Яаков пасет его стада.

В ночь свадьбы Лаван подменяет Рахель ее старшей сестрой Лией — обман, который Яаков обнаруживает только утром.

После этого Яаков также женится на Рахели, согласившись работать еще семь лет ради нее.

Лея рождает четырех сыновей — Реувена, Шимона, Леви и Йеуду (Иуду), — тогда как Рахель остается бесплодной.

Она дает Яакову свою служанку Билгу как жену, и Билга рождает сыновей Дана и Нафтали.

Лея поступает так же, отдавая свою служанку Зильпу, которая рождает Гада и Ашера.

Позже Лея рождает еще двух сыновей — Иссахара и Звулуна, — и дочь Дину.

Наконец, молитвы Рахели услышаны, и она рождает сына Йосефа.

Теперь Яаков хочет вернуться домой, но Лаван уговаривает его остаться, обещая отдать ему коз и овец, которые будут рождаться в полосках, пятнистые и крапчатые, — в качестве платы за труд.

Яаков богатеет, несмотря на многочисленные попытки Лавана обмануть его.

После двадцати лет службы у Лавана Яаков тайно уходит из Харана, опасаясь, что тот не позволит ему уйти с семьей и имуществом, заработанным им.

Рахель крадет идолов своего отца.

Лаван преследует Яакова, но Бог во сне предостерегает его не причинять вреда.

Они встречаются на горе Галаад, где заключают союз, засвидетельствованный грудами камней.

После этого Яаков с семьей продолжают путь в Святую землю и встречаются с двумя лагерями ангелов.

«Он лег на том месте»

Сегодня мы поучим отрывок из беседы Ребе к этой главе из Сефер а-сихот, 5752 года, сс. 140-144.

Рабби Шмарьяу Ноах из Бобруйска писал:

«Лечь» — в духовном смысле — значит отказаться от внутренней иерархии, отличающей человека от всех других существ.

Разум управляет сердцем, а разум, направляемый духом, — поведением тела.

Это выражено в вертикальной ориентации человеческого тела: голова находится выше сердца, сердце — выше органов пищеварения и размножения.

У животных же все эти части расположены на одном уровне.

Человек, позволяющий своим страстям управлять разумом, или эмоциям — направлять поступки, сводит свою внутреннюю жизнь к уровню животного: он может физически ходить прямо, но духовно живет горизонтально.

И потому каждое утро, пробуждаясь ото сна — состояния понижения духовного уровня человечества, — мы вновь утверждаем верховенство разума, говоря благословение: «Благословен Ты, Господь… Который выпрямляет согбенных».

«И встретил он то место, и заночевал там, потому что зашло солнце; и взял из камней того места и положил под голову свою, и лег на том месте» (Берешит 28:11).

В момент, когда душа человека спускается в этот мир, чтобы облачиться в телесную оболочку, — в этот материальный мир, — само слово олам («мир») происходит от слова элем («сокрытие»).

То есть этот мир — сокрытие Божественного света.

Когда сказано «зашло солнце», это означает сокрытие откровения Б-га, ведь «солнце и щит — Господь Бог» (Тегилим, 84:12): как солнце светит и согревает, так и Маген («щит») означает защиту и сокрытие света.

И потому, как следствие всего этого, Тора говорит: «И лег на том месте» — то есть душа ложится, погружаясь в ограниченность этого мира.

Смысл выражения «лечь» — в том, что голова человека (высшая ступень, разум) опускается и становится на одном уровне с его «ногами» — низшей частью, действием и материей.

Через скрытие и завесу Божественного света душа действительно нисходит и облачается в телесную оболочку.

Это нисхождение — падение с высоты на самую глубину, потому что  в материальном мире сокрытие Божественного света чрезвычайно велико, и тьма становится двойной и утроенной.

Особенно это раскрывается в состоянии сна и лежания, когда силы души, проявленные в человеке, сокрыты в теле.

И в буквальном смысле, во время сна и лежания, человек не стоит прямо: голова и нога находятся на одной линии.

А в более широком смысле — «солнце заходит» — означает, что свет святости скрыт, и в мире усиливается власть клипот и ситра ахра — сторон нечистоты, противостоящих святости Всевышнего.

Именно для того, чтобы исправить и преобразовать это, сказано: «И взял из камней того места» — что символизирует исправление мира, находящегося в состоянии сна и духовного оцепенения.

Комментаторы спрашивают: в чем смысл того, что стих говорит:

«И встретил он то место, и лег на том месте» — ויפגע במקום וילן שם כי בא השמש… וישכב במקום ההוא?

На первый взгляд это странно: разве можно сказать, что «на том месте», то есть на святом месте — месте Храма, — Яаков лег и заснул?!

В трактате Хулин (91а) сказано:

«Солнце зашло для него преждевременно, чтобы он мог ночевать там», и еще: «Он лег в том месте» — только в том месте, но не во все предыдущие годы.

То есть в том месте он лег телесно, а во все четырнадцать лет, проведенные в доме Эвера, он не ложился, потому что все то время занимался Торой.

Так же и двадцать лет, которые он находился в доме Лавана, он не ложился.

А именно в этом святом месте он действительно лег.

Смысл лежания и сна — в духовной работе человека — заключается в состоянии, когда свет и откровение скрываются.

Когда человек стоит, его духовные силы раскрыты: голова (разум) возвышается над телом (действием), и душа господствует над телом.

А когда человек ложится, это означает, что голова и ноги находятся на одном уровне — то есть происходит нисхождение уровня души: она не чувствует превосходства духовного над материальным, и высшее соединяется с низшим.

Однако это нисхождение не отрицательно, а необходимо в процессе служения, ведь цель нисхождения — подъем, и через спуск, совершаемый ради подъема, возвышается не только верхняя часть, но и нижняя, поднимаясь с ней и становясь частью освященного.

Так и в служении праотцев.

Работа Авраама — это милосердие, работа Ицхака — страх и сдержанность, а работа Яакова — синтез обоих начал, гармония милости и строгости, и потому он называется «избранным из праотцев».

Эта срединная линия, объединяющая противоположности, раскрылась в нем именно в том, что он «лежал на святом месте»: в этом действии выразилось единство духовного и материального, в котором сам спуск становится частью подъема.

Через то, что Яаков «лежал» именно в святом месте, произошло соединение самого низкого (материального, телесного) с самым высоким (Божественным раскрытием).

И это стало прообразом того, что в будущем, в работе его потомков — народа Израиля, все дела, даже материальные, смогут быть проникнуты святостью и стать частью служения Всевышнему.

«И встал Яаков рано утром… и назвал то место Бет-Эль (Дом Бога)» (Берешит 28:18–19).

Через то, что он «лежал» в святом месте и достиг раскрытия, выраженного в сне и видении лестницы, он раскрыл в себе и в мире истину, что место — это Дом Бога, что даже земля, нижний мир, является обителью для Божественного присутствия.

Он сказал: «Воистину, Господь присутствует на этом месте, а я не знал».

Так через свое нисхождение — через соединение головы и тела, духовного и материального — он раскрыл, что Божественное присутствует не только на Небесах, но и внизу, что сама земля может стать Домом Божиим.

Каждый человек должен превратить «свое место» — свою повседневную жизнь, свои дела — в «Бет-Эль», место, где раскрывается Божественное присутствие.

Даже находясь в «Харане» — месте, где властвует гнев (харон аф), где тьма материальности, кажется, отдаляет от святости, — он может и должен сделать из этого места Дом Бога, раскрывая там Божественность, потому что суть Торы — соединить небо и землю.

«И вот ангелы Бога восходят и нисходят по ней».

Порядок этих слов на первый взгляд странен: казалось бы, следовало сказать «нисходят и восходят».

Но смысл в том, что Яаков своим действием создал лестницу — соединение между миром внизу и миром наверху, так что теперь восходят сначала те, кто внизу — люди, совершающие служение, а затем нисходят ангелы — раскрывая внизу те Божественные силы, которые они пробуждают своим служением.

Это видение Яакова содержит весь смысл жизни еврея в изгнании: человек спускается в «Харан», в мир тьмы и сокрытия, но именно там он должен построить себе дом Бога, чтобы исполнить сказанное:

«И они сделают Мне святилище, и Я пребуду среди них» (Шмот 25:8) — то есть внутри каждого.

Сон Яакова учит, что даже во сне, когда разум «спит» и духовное сознание сокрыто, в глубине остается связь с Источником, и человек способен пробудить в себе этот внутренний корень, чтобы превратить свое «место» — даже место скрытия — в жилище для Божественности.

«И пробудился Яаков от сна своего и сказал:

“Воистину, Господь находится на этом месте, а я не знал”.

И убоялся, и сказал:

“Как страшно это место! Это не иное что, как Дом Бога, и это врата небесные”» (Берешит 28:16–17).

Страх Яакова — не страх ужаса, а трепет перед Божественным присутствием, перед величием раскрытия Б-га, которое он ощутил в этом месте.

Он понял, что вся его встреча с материальным, со спуском, со сном — не отдаление, а инструмент для раскрытия святости в материальном.

Так Яаков открыл в мире новый путь служения — служение не только в духовной сфере, но также через материю, через телесность, через повседневность.

Он, лежавший на земле, превратил землю в место, где раскрывается Божественное, и этим указал направление всему служению народа Израиля: сделать из «земли» — из жизни тела, из материального мира — «врата небес», чтобы сам земной мир стал проходом к Божественному.

В будущем, когда исполнится сказанное: «И будет Господь Царем над всей землей» (Зах. 14:9), все творение придет к единству: материальное и духовное сольются полностью,и Божественный свет проявится в каждой вещи, так что не будет различия между святым и мирским, ибо вся земля станет Домом Божиим.

А пока человек живет в мире, где есть разделение между небесным и земным, он должен, подобно Яакову, воспринимать свое место, свой «Харан», как место служения — вносить свет в тьму, чтобы все, что казалось препятствием, стало сосудом для Божественности.

Каждый должен проснуться от своего сна — то есть пробудиться от состояния духовной нечувствительности — и сказать себе: «Господь находится на этом месте, а я не знал!»

Когда человек осознает это, страх, о котором сказано «и убоялся Яаков», становится трепетом радости и благоговения, ибо он видит, как Божественное присутствует и в его теле, и в его мире, и что даже его земная жизнь может быть жилищем для Всевышнего.

Между камнями, которые Яаков положил вокруг своей головы, как объясняют Мидраш Раба и Зоар, возник спор: каждый из камней говорил: «Пусть праведник положит голову именно на меня!» И поскольку все они желали, чтобы на них покоилась его голова, все камни слились в один.

Эта история не просто внешнее чудо, а указывает на внутренний смысл: камни — это символ телесности мира, а голова — душа человека, его Божественная сущность.

И спор между камнями означает: все стороны и элементы материального мира стремятся стать сосудом для святости, чтобы на них «опиралась голова праведника», чтобы Божественный свет обитал и в них.

Когда Яаков положил голову на камни, и они объединились, произошло соединение святого и материального — раскрытие святости не только в сфере души, но и в теле, и даже в физической материи.

Таким образом, слова: «И взял из камней того места и положил под голову свою» указывают, что раскрытие святости должно быть и в голове, и в теле: совершенство и единство служения Богу проявляются во всех уровнях — в разуме, в сердце и в действии.

Место, где лежала голова Яакова, стало местом Храма, ибо в нем соединились духовное и физическое, и камень, на котором покоилась его голова, стал основой жертвенника в Храме.

И отсюда — урок для каждого: цель Служения, наша миссия — чтобы раскрытие Божественности происходило через камни, через материальный мир. Именно в повседневных делах, выполняя заповеди в действии, человек делает камни мира — вещи, не обладающие собственной жизнью, — сосудом для раскрытия Божественности.

В этом смысл слов: «И этот камень, который я поставил как памятник, будет Домом Бога» (Бер. 28:22), — то есть сам камень, сама материя станет местом, где обитает Шхина, Божественное присутствие.

Четырнадцать лет, которые Яаков провел, изучая Тору в доме Эвера, были самыми духовно напряженными годами его жизни.

Двадцать лет, проведенные у Лавана, были наиболее материально насыщенным периодом.

И в обоих этих состояниях Яаков «не ложился»: он поддерживал вертикальный образ жизни, в котором голова возвышается над телом, а духовное стремление имеет приоритет над физическим.

Но была одна ночь — та самая, которая соединила эти два периода, в ту ночь Яаков действительно лег — на горе Мория.

Ибо существует более высокая истина, перед лицом которой величайшая духовность и высшая телесность становятся равными.

Бог — ни духовен, ни физичен; Он не ближе к сфере разума, чем к сфере действия. Бог дал нам пути соединения с Ним во всех областях — в изучении Торы, в молитве, и в физических заповедях и установил порядок приоритетов: разум должен властвовать над сердцем, а духовное должно стоять выше материального.

Однако в конечном итоге есть точка, в которой все — и духовное, и материальное — равно ничтожно перед всеобъемлющей истиной Б-га, и в то же время равно значимо, ибо каждое из них выражает особый аспект этой истины и исполняет свое место в Божественном замысле творения.

Яаков соприкоснулся с этой точкой истины — в месте будущего Храма.

В ту ночь его мозг и его пятка были одинаково смиренны и одинаково Божественны.