Бердичевский парикмахер Шуля очень торопился. Канун Рош а‑Шана — сумасшедший день! Все вспоминают, что забыли постричься, и требуют немедленного обслуживания. Да, прямо сейчас, не сходя с места, ведь забот в этот день у еврея выше головы. Той самой, о которой он опрометчиво позабыл. А рук у него, Шули, всего две, и забот, между прочим, тоже хватает.

Он осторожно прикоснулся к коку, на сооружение которого потратил сегодня утром немало времени, и поспешил в свою цирюльню. Цирюльня! Слишком высокое слово для неопрятной каморки с треснувшим зеркалом на стенке. Но, что ни говори, главное в деле не обстановка и не чистота пола, а руки, руки парикмахера! И у него они есть, эти умелые руки, поэтому, кроме евреев Бердичева, к нему ходят стричься и сам исправник, и три асессора, и окружные помещики. Да, эти надменные господа с задранными носами как миленькие усаживаются в его продавленное кресло и подбородок задирают, только если этого попросит он, Шуля, лучший мастер всего Бердичева и окрестностей.

Пробегая мимо дома городского раввина, ребе Лейви‑Ицхока, он на всякий случай перебрался на другую сторону улицы. Шапка начисто уничтожила бы его изящный кок, поэтому пришлось оставить головной убор дома. А в таком виде раввину лучше на глаза не попадаться. Но разве от глаз ребе укроешься!

— Шуля, — раздался его голос из открытого окна, — поди‑ка сюда.

— Вот незадача! — в сердцах пробормотал парикмахер. — Ведь хотел, хотел же идти дальней дорогой, так нет, сэкономить решил!

Но деваться некуда, тот его уже заметил. Придется подойти.

— Слушаю вас, — почтительно сказал парикмахер, подойдя вплотную к резному наличнику раввинского дома. Ребе Лейви‑Ицхок стоял у окна и грустно смотрел на Шулю.

— Что это за штука у тебя надо лбом? — спросил ребе.

— Это прическа, — ответил Шуля, кокетливо прикасаясь пальцем к предмету своей гордости. — Так сейчас модно. Самые важные персоны просят меня уложить им волосы подобным образом.

— Персоны ладно, а тебе‑то зачем? — продолжал расспрашивать раввин.

— Ну, я должен показать, что умею делать то, о чем они просят, — объяснил Шуля. — А как еще покажешь, если не на собственном примере?

— На собственном примере еврей должен показывать нечто иное, — сказал раввин, выразительно смотря на непокрытую голову Шули. — Этот твой кок — напоминание о запрете Торы не следовать обычаям и законам других народов. Взял бы расческу да избавился от него побыстрее.

— Ни за что! — воскликнул Шуля. — Это не свинина! И субботу он не нарушает.

— Я дам тебе червонец, — мягко произнес раввин. — Целый червонец за один кок!

— Даже за пять червонцев не соглашусь! — вскричал парикмахер, чувствуя прилив гордости. Еще бы, сам бердичевский праведник и чудотворец предлагает ему сделку, а он отказывается!

— А за шесть? — спросил раввин.

— И за шесть — нет! — произнес Шуля, гордясь своими принципами. Да, он, современный, свободный человек, будет делать то, что пожелает, и никакие раввины не заставят его переменить свое мнение. Честь не продается!

Последнюю фразу он слышал от спившегося помещика, просадившего в карты свое имение. Шуля стриг его несколько лет подряд, наблюдая за постепенным обнищанием. В конце концов помещик умер, так и не заплатив Шуле. Видимо, возвращать долги парикмахеру не входило в его кодекс чести.

— Восемь! — настаивал раввин.

— Нет!

— Десять!

— Ни за что!

Когда счет дошел до двадцати, праведник прекратил торг.

Однако тут же выяснилось, что ребе Лейви‑Ицхок просто решил переменить тактику.

— Если ты уберешь свой кок, — сказал он, — я гарантирую тебе долю в Будущем мире.

— Гарантируете? — недоверчиво протянул Шуля.

— Однозначно и незыблемо! — подтвердил раввин.

Мелкие и крупные грехи, точно снег, закружились перед мысленным взором парикмахера. Он протянул левую руку, чтобы почесать в затылке, пальцы сами собой ощупали непокрытую голову, и правая ладонь тут же нырнула в карман за расческой. Спустя минуту кок прекратил свое существование.

— Владыка мира! — взмолился праведник из Бердичева, глядя в спину удаляющегося парикмахера. — Взгляни, сколь сильна вера даже у самых простых сыновей Твоего народа! Сколько сил должен потратить такой Шуля, сколько пота пролить и унижений перенести, чтобы заработать один червонец. Двадцать червонцев для него огромная сумма! Но то, что он не готов был сделать ради этих денег, он мгновенно выполнил ради доли в Будущем мире, хотя, в отличие от червонцев, никогда в жизни этого мира не видел.

Сборник рассказов «Голос в тишине» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле, России и других странах