Ицхак Шамир (1915, Рожаны, — 2012, Иерусалим), премьер Израиля (1983–1984, 1986–1992), определенно посетил сей мир в его минуты роковые, прожил насыщенную авантюрную жизнь, написал интересные мемуары, в которых масса значимых лиц и событий См.: Ицхак Шамир. Подводя итоги. Перевод с иврита. Иерусалим: Центр изучения наследия Иерусалима, 2000.
. Один из лидеров «Лехи» (вполне себе террористическая организация), подпольщик, дважды зэк, в Африке, в Эритрее — два побега, политическое убежище в Париже, после создания Государства — в «Моссаде», в кнессете, в правительстве. Самый правый премьер Израиля, правее Бегина, преемником которого он и стал.

Далее речь пойдет о телефонном разговоре, который состоялся у Шамира с президентом Египта Хосни Мубараком в октябре 1989 года накануне нового, 5750 года. Шамир вел активную дипломатию и все приглашал Мубарака в Иерусалим — по пути, проложенному предшественником Мубарака Садатом. А тот вежливо отказывался: время еще не пришло.

В Нью‑Йорке Мубарак встретился с тогдашним министром иностранных дел Израиля Моше Аренсом. Беседуют они о том о сем, и вот Аренс предлагает: а не хотите ли сей же час поговорить по телефону с Шамиром? Хочет тот, не хочет — кто это может знать? Но он же дипломат, как ему отказаться. Старый анекдот про дипломата и девушку: если дипломат говорит «да», это значит «может быть», если дипломат говорит «может быть», это значит «нет», если дипломат говорит «нет», он не дипломат.

У меня в Иерусалиме раздался телефонный звонок, и Аренс сказал: «Президент Мубарак хочет поговорить с вами». Мубарак был сама вежливость: «Поздравляю с Новым годом вас и народ Израиля; я надеюсь, что мы встретимся в новом году». Я немедленно выразил радость по этому поводу и добавил: «Мы должны подготовить встречу. Поговорите, пожалуйста, с Аренсом об этом. Все, что вы с ним решите, я приму».

Понятно, Шамир обрадовался: дело сделано, очередная победа наступательной израильской дипломатии, Мубарак наконец согласен, зачем бы ему еще звонить. Мысленно уже видит того выступающим в кнессете. Рано обрадовался. Египетский президент с легкостью ускользает из распахнутых объятий.

Но Мубарак тут же сменил тему. «Скажите, пожалуйста, — спросил он, — как вы (я понял, что он имеет в виду евреев) празднуете Новый год?» Я сказал, что мы молимся и устраиваем праздничные семейные трапезы. «Что вы едите во время трапезы?» — спросил Мубарак, и мне показалось, что в его голосе звучит настоящее любопытство. Мне не удалось вспомнить никакого конкретного блюда, поэтому я ограничился неопределенным: «Хорошую еду». Мубарак засмеялся: «Отлично, — сказал он, — вы богатые люди, и вы хорошо едите. С Новым годом вас!» Там же. С. 274.

Евреи, как всем известно, люди богатые, питаются хорошо, ни в чем себе не отказывают, Мубарак за нас рад, с Новым годом!

Шамиру 74 года, что за возраст, голова отменно работает, память не подводит, однако же вспомнить, что принято есть за новогодней трапезой, не получается. Хорошую еду едим.

Далекому от еврейской жизни Мубараку из общих соображений понятно, что евреи на Новый год едят что‑нибудь особенное, выделяющее этот день из других, символически значимое, украшающее праздник со стороны материально‑телесной. Вот ему и любопытно, что именно: как это у них, у евреев, устроено.

Шамир — он же не на сталинском Арбате, в местечке вырос, практически всю жизнь прожил в плотной еврейской среде, сам себя аттестует как человека традиционного, и вот на тебе! Про голову рыбы (впрочем, и барашек подойдет, чтоб нам быть в голове, а не в хвосте) знать не знает, про гранат (хабадское украшение, чтоб добрые дела наши были многочисленны, как его зерна), ведать не ведает, да что там, о яблоке с медом (чтоб жизнь наша не только това была, но и по возможности метука) понятия не имеет.

То есть не знает того, что знают все.

Бегин, предшественник Шамира на посту премьера, человек религиозный, ответить Мубараку не затруднился бы.

Однако сколь многообразен сионизм и каких только людей нет у нашего сионистского царя! Не говоря уже о царе постсионистском.

Что касается Мубарака, то Шамир заморочил ему голову хорошей едой, не выдал еврейскую тайну про яблоко с медом, и в Иерусалим тот так и не попал, о чем, впрочем, никогда не жалел.