За три года до начала Олимпиады 2021 года, состоявшейся в японской столице, Токио уже вовсю работал над «национальным имиджем» – важной частью игр, пишет журналистка JTA Джордин Хейме.

Токийский столичный совет по образованию в 2018 году выпустил пояснительные материалы для государственных школ города, в которых подчеркивались «выдающиеся достижения наших предшественников», они должны были «повысить самосознание учащихся и гордость за то, что они японцы».

Большую часть четырехстраничной брошюры занимала история дипломата Тиунэ Сугихара, который выписал тысячи спасительных виз для евреев, бежавших из Европы в 1940 году. Брошюра воссоздает драматическую версию жизни Сугихары, сопровождаемую цитатами из безымянных потомков еврейских беженцев, которых он спас.

«Сугихару следует помнить и почитать как удивительного героя, который пожертвовал своей профессией и семьей, чтобы спасти незнакомцев другой этнической принадлежности и культуры», – говорится в одной из цитат.

Сугихара, японский дипломат в Литве с 1939 по 1940 год, помог тысячам еврейских беженцев покинуть воюющую Европу, выдав транзитные визы, позволившие им проследовать через Советский Союз в Японию. Сегодня его имя и историю можно найти повсюду в стране – от предполагаемого его родного города Яоцу до музея в северном порту Цуруга, где высаживались беженцы.

Его изображения встречаются в различных мемориалах в Токио, в сериалах манги и кинофильмах, а также в каждом школьном учебнике современной истории. В 2017 году журнал Tokyo Weekender назвал Сугихару «лучшим японцем на свете». Некоторые католики выразили надежду, что Сугихара будет канонизирован католической церковью как святой.

Но в последние годы все большее число исследователей – в том числе и его собственный сын – публично оспаривали многие детали истории Сугихары, распропагандированной в Японии и по всему миру. Некоторые считают, что Япония использовала его как символ гуманизма перед лицом критики действий страны в годы Второй мировой войны.

Также отмечается, что Япония продвигает националистическое повествование «на один шаг вперед», возвеличивая и другую фигуру эпохи Второй мировой войны, которая достигает национальной славы и статуса героя, независимо от того, поддается ли проверке ее история (об этом пойдет речь ниже).

История Сугихары

Выдача виз не была частью непосредственной работы Сугихары. Он был прислан в Каунас, в Литву, в 1939 году, чтобы следить за советской военной активностью в регионе.

Но когда распространились слухи о японском дипломате, выдающем транзитные визы, Сугихара обнаружил, что возле его дома выстроилась толпа евреев в надежде получить одну из них. В основном они бежали как раз от Советов; тогда никто не мог предугадать, что обрушат на них немцы, когда вторгнутся в Литву год спустя.

Сугихара выдал около 2140 транзитных виз, некоторые из них использовались для целых домохозяйств. Но почетный профессор факультета азиатских исследований Еврейского университета в Иерусалиме Мерон Медзини пишет в своей книге «Под тенью восходящего солнца: Япония и евреи в эпоху Холокоста» (2016): « <…> не все визы использовались, и это затрудняет обоснование заявления о том, что Сугихара сыграл важную роль в оказании помощи для выезда из Литвы от 6000 до 7000 евреям».

Поступок Сугихары был лишь звеном в череде событий, которые привели к передвижению этих беженцев. Токио потребовал, чтобы у них было разрешение на пункт назначения в качестве условия транзита через Японию. И такой пункт был «предоставлен» Яном Звартендейком, голландским консулом в Каунасе, который поставил штампы для прибытия на безвизовый голландский остров Кюрасао в тысячах еврейских паспортов.  Далее вмешались еврейские организации, чтобы заплатить за транзит беженцев через Советский Союз, который чудесным образом был предоставлен советскими властями.

Эндрю Йокубович, чьи родители спаслись с помощью визы Сугихары, подчеркивает важность роли Звартендейка. В последние годы Нидерланды пытались возвеличить этого героя Холокоста, который оказался скрыт в тени Сугихары…

«Критическим человеком во всей игре был именно Звартендейк, – рассказывает Йокубович, профессор социологии в Технологическом университете Сиднея, который провел четыре десятилетия, исследуя историю выживания своей семьи. – Без этих виз не случилось бы вообще ничего. Сугихара не мог состряпать нечто, что подразумевало бы  отъезд из Японии».

После прибытия в Японию евреи уезжали в Австралию, Канаду, Соединенные Штаты и другие страны. Некоторые позже были депортированы в Шанхай, контролируемый японцами, где власти заключили их в гетто до конца войны.

Музей фиктивного родного города

Утверждают, что Сугихара помог нескольким тысячам евреев; что его просьбы о визах были три раза отвергнуты его начальством; и что он был уволен и наказан за свои действия – все это важные детали, которые делают Сугихару героем. Но все эти утверждения исследователи развенчали.

Йокубович рассказывает, что его отец единожды пересекся с Сугихарой, и его виза была лишь одной главой на долгом пути семьи к безопасности. Выживание этой группы евреев было «почти чистой удачей в каждой точке», заявляет он, особенно что касается помощи со стороны советских властей, чтобы пересечь всю Россию. После нескольких месяцев в Кобе оставшуюся часть войны его семья провела в Шанхайском гетто, прежде чем сесть на корабль и прибыть в Австралию, где вырос Йокубович.

«Я так чувствую, что это была необычайная червоточина, которая открылась через эти по существу враждебные империи, когда они врезались друг в друга: маленькая дыра открылась, и люди смогли проникнуть в нее», – говорит он.

Яоцу как место рождения Сугихары также оспаривается, об этом говорит Нобуки Сугихара, единственный ныне живущий сын консула. Нобуки заявляет, что, согласно семейным документам, его отец родился в Мино, примерно в 50 километрах от Яоцу:

«Это шокирует. Люди приезжают со всего мира, чтобы посетить Яоцу, но мой отец родился не там, и он никогда не жил там. Они создали миф, в соответствии с которым отец родился в Яоцу, чтобы получить туда туристов, потому что в этой деревне ничего нет».

По словам Ито Юко, которая работает в отделе регионального развития и пропаганды  Яоцу, мемориал и музей в Яоцу, несмотря на немалое расстояние до ближайшего крупного города, посещает 20 тыс. туристов в год – как иностранных, так и местных. Она рассказывает, что семья Сугихара когда-то жила в их маленьком городке, и пожилые горожане все еще помнят их…

«В нашем музее мы говорим ту правду, которую знаем. Не преувеличивая, не уклоняясь вправо или влево. Мы просто рассказываем историю, которую считаем правдивой», – заявляет она.

Местные чиновники по туризму также пропагандируют «Маршрут памяти о Сугихаре» – часть многомиллионного проекта, рекламируемого в Израиле, который описывается как «ностальгический путь открытия, который приведет вас в места, связанные с великим человеком, а также районы, где сохраняются оригинальный ландшафт Японии и ее традиционная культура». Несмотря на то, что иногда этот путь упоминается как «Маршрут памяти беженцев», он не включает город Кобе, где еврейские беженцы действительно жили в течение нескольких месяцев, прежде чем покидали Японию.

Сугихара не имел никакой связи с точками на этом маршруте, говорит его сын Нобуки. Он объясняет, что большая часть сведений о Сугихаре происходит из мемуаров его матери Юкико, опубликованных в 1995 году.

«Она не знала точно, что происходило в Каунасе, в Европе. Поэтому пригласила писателя – литературного «негра». Она хотела сделать роман, а не документальный фильм. Поэтому вставила туда какие-то «фантастические» истории. Это известно в Японии», – заявляет он.

Путь к славе

Десять или двадцать лет назад гораздо меньшая часть японского общества знала историю Сугихары. Сегодня он – имя нарицательное.

В недавней статье для научного журнала American Historical Review профессор Университета Хайфы и выдающийся исследователь Японии Ротем Ковнер рассматривает, как именно Сугихара стал «образцом добродетели во время Холокоста». Сугихара, пишет он, «был не единственным консулом, который выдавал визы евреям в течение этого времени, да и не каждый консул, который выдавал визы, превратился в героя».

По словам профессора Чихару Инабы, который исследует историю еврейских беженцев в Японии, когда страна перестроилась и стала именовать себя миролюбивой нацией, «люди не знали, кто теперь герой. Им нужен был новый герой».

При этом наследие Японии эпохи Второй мировой войны, включающее систему «женщин для удовольствий» в военных борделях, продолжает препятствовать отношениям с Китаем и Южной Кореей.

Начало подъема статуса Сугихары до уровня героя можно проследить с момента выдвижения его кандидатуры в качестве одного из «Праведников народов мира» в 1968 году. Согласно исследованиям Ковнера, Сугихаре не присваивали это звание в течение 16 лет из-за сомнений «Яд ва-Шем» по поводу того, рисковал ли он своей жизнью или карьерой, чтобы помочь евреям: это, как правило, требуется доказать при присвоении звания Праведника. Поэтому Сугихара сначала получил лишь свидетельство о признании его деятельности.

В конце концов, когда были представлены новые доказательства и показания оставшихся в живых, «Яд ва-Шем» определил, что Сугихара рисковал. В 1984 году он получил звание Праведника. Власти в то время также рассматривали возможность улучшения имиджа Израиля в Японии, утверждает Ковнер, поскольку мнение японцев об Израиле резко ухудшилось на фоне тогдашнего конфликта с Ливаном.

Впрочем, бывший глава отдела по делам Праведников народов мира в музее «Яд ва-Шем» недавно оспорил утверждение о том, что при выдвижении Сугихары были задействованы политические соображения.

Признание Сугихары в Японии оставалось незначительным до 2000 года, когда японское правительство впервые официально чествовало его в связи со столетием со дня рождения. Но премьер-министр Синдзо Абэ – известный своей консервативной политикой, ревизионистскими взглядами на действия Японии во Второй мировой войне и желанием увеличить вооруженные силы Японии, – поддержал Сугихару больше, чем любой другой японский лидер.

Абэ увидел в истории Сугихары возможность не только поднять на новый уровень дипломатические отношения с Израилем и Литвой, но и сделать из него позитивный образ представителя японского народа в один из самых темных для страны исторических периодов.

Надо сказать, начался этот процесс до Абэ. В 2000-х годах ревизионистские писатели и публицисты стали добавлять имя Сугихары в тексты, в которых отрицалась резня в Нанкине – японское нападение на китайский город в 1937 году, в результате которого погибло примерно 300 тыс. человек. Как писал Ковнер, делалось это, «чтобы показать: военная Япония не напоминала нацистскую Германию».

Сугихара был ключевым компонентом того, что некоторые назвали «азиатским конкурсом памяти», когда от ЮНЕСКО потребовали признать те или иные мемориалы. Так, в 2017 году Япония выдвинула Мемориальный зал Тиунэ Сугихары, музей в предполагаемом родном городе Сугихары Яоцу, на соискание статуса ЮНЕСКО «Память мира». Заявка провалилась.

«Сугихара посмертно позволил своей стране отказаться от длительной и виктимизирующей политики  самооправдания и вместо этого провести  ребрендинг в качестве страны, обладающей проактивными гуманитарными ценностями, – пишет Ковнер. – Критически важно, чтобы Япония могла выступить в роли «хорошей» страны, которая помогала евреям, а не злодеям из стран Оси».

«Другой Сугихара»

Обширная слава Сугихары проложила путь и для нового японского героя эпохи Второй мировой войны – Киичиро Хигучи.

Генерал Хигучи якобы пренебрег приказом от начальства, разрешив от 2 до 20 тыс. евреев-беженцев пересечь границу СССР с Маньчжоу-Го. Этот путь теперь известен как «маршрут Хигучи».

Несмотря на его меньшую известность по сравнению с Сугихарой, усилия по привлечению внимания к Хигучи добились легкого успеха: благодаря серии манги, сообщениям в СМИ и другим усилиям по прославлению, таким как монумент в его родном городе Авагисима. По сообщениям СМИ, японское посольство в Израиле с 2005 года ведет дискуссии с музеем «Яд ва-Шем» о присвоении Хигучи статуса «Праведника народов мира». Пока безуспешно.

Когда исследователи начали изучать историю Хигучи, она стала разваливаться. Дилан Хэллингштад О’Брайен, докторант Калифорнийского университета в Сан-Диего, обнаружил, что Хигучи, вероятно, способствовал въезду в Маньчжоу-Го «по меньшей мере 18 человек». «О большем нет записей», – заявляет О’Брайен.

«Просто не укладывается в голове, что приходят тысячи и тысячи людей, а потом нет никаких записей, – замечает он. – Особенно когда есть записи о других группах евреев-беженцев, от которых остались квитанции, письма и т.д. И на этом фоне просто ничего нет об этой группе, которая предположительно прошла «маршрутом Хигучи»».

Сайт «Генеральной ассоциации Хигучи» – организации, созданной для сохранения памяти Хигучи в Японии и получения пожертвований из-за рубежа, – насыщен национализмом и ложными заявлениями. Хидеаки Касе — политик правого толка, который консультировал Синдзо Абэ, – возглавлял эту ассоциацию до своей смерти в 2022 году.

«Что произошло бы, если бы семья Анны Франк знала о «маршруте Хигучи»? – спрашивает сайт. – Возможно, семья не жила бы на чердаке, а вместо этого искала путь в Маньчжурию, как многие другие евреи, и выжила бы. В то время ни Соединенные Штаты, ни Великобритания не принимали евреев. Япония была единственной страной в мире, которая открыла свои двери для евреев».

По словам О’Брайена, цель в том, чтобы продвигать идею, будто Япония проводила политику расовой гармонии – в данном случае помогала евреям во время войны.

Последствия

Япония далеко не единственная страна, которая столкнулась с критикой за использование нарратива о Холокосте для националистических целей, с которыми историки не согласны. Польшу часто критикуют за то, что она отрицает ту роль, которую поляки играли в убийстве местных евреев в годы войны и после. В Китае история Шанхая как пристанища для тысяч еврейских беженцев использовалась в качестве дипломатического инструмента, в том числе для отклонения обвинений в геноциде мусульман-уйгуров в Синьцзяне.

По словам Йокубовича, противоречивые детали и выборочное их использование, а также умолчание определенных фактов могут быть опасными. Он утверждает, что пробелы в историях о Холокосте дают антисемитам и отрицателям Холокоста аргументы для их тезисов о том, будто евреям ничего не угрожало.

«Если что-то неточно и может быть исправлено, то люди понятия не имеют, является ли что-либо вообще в истории точным, – говорит Йокубович. – Все может быть фальшивым. Может быть, все подделка. И тогда, возможно, вся еврейская история о Холокосте – это мусор».

Раввин Менди Судакевич,  посланник «Хабада» в Токио с 1990-х годов, видит этот нарратив иначе. Он думает, что история Сугихары – будь она на 100% правда или нет – оказывает позитивное влияние на людей.

«Дети в Японии выросли, не зная, что вообще Япония делала в этой войне. Они не знают историю. И Япония пытается создать новую историю, – говорит Судакевич. – Я хочу, чтобы новое поколение Японии знало: сохранение евреев – важная задача. Я хочу, чтобы они это просто знали. И если это будет все, что они знают о Второй мировой войне, то это хороший результат, как я считаю».

В 2022 году многие в Японии специально отправились в Яоцу, Кобе и Цуругу, чтобы побольше узнать о Сугихаре. Взывая к его памяти, Инаба и его студенты организовали сбор 5 млн иен (37490 долларов) для украинских беженцев. Эта акция получила название «Пожертвования для жизни». Организация «Визы ради жизни», основанная семьей Сугихара в 2000 году, собрала 1,7 млн иен (12746 долларов) для украинских беженцев, живущих в Японии.

Мадока Сугихара, внучка Тиунэ Сугихары и будущий директор организации «Визы ради жизни», отмечает драматические изменения в том, как правительство воспринимало Сугихару в последние несколько лет: «То, как правительство изменило свое отношение, – очень цинично, но хорошо, что они справедливо относятся к поступку Сугихары. Я убеждена, что это хорошо», – заявляет она.