140 лет назад родился писатель и драматург Стефан Цвейг

Стефан Цвейг
Погребенный светильник
Перевод с немецкого Э. Венгеровой
М.: Текст; Книжники, 2010. – 157 с.

Кто из born in USSR не зачитывался в юности Стефаном Цвейгом, чей роман с Советским Союзом начался еще в 1920-х годах, когда Цвейг, антифашист по праву рождения (сын венского еврейского мануфактурщика), видел в СССР единственную силу, способную противостоять нацизму, приезжал в Москву и очень радовался русскому изданию своего собрания сочинений, предисловие к которому написал Горький. Его книги в фашистской Германии жгли, в СССР охотно издавали, и редкая барышня не рыдала над его «Амоком», «Письмом незнакомки» или «24 часами из жизни женщины». Бежав от фашизма в далекую Бразилию, «самый сентиментальный европейский беллетрист» покончил жизнь самоубийством, будучи в депрессии и оплакивая судьбу европейской культуры.

Среди его новелл и беллетризованных биографий исторических деятелей, часто и в разных комбинациях издаваемых в России, «Погребенный светильник» не числился – до сих пор эта легенда на русский не переводилась. И – при всем уважении к прекрасному переводу Эллы Венгеровой, – думается, это было не великое упущение.

Как сообщает Иосиф Флавий, храмовый семиствольный светильник (менора) был захвачен при взятии Иерусалима Титом и отправлен вместе с другими трофеями в Рим. Касательно дальнейшей его судьбы существует несколько противоречивых свидетельств. По одной версии, семисвечник перевезли из Рима в Константинополь, и там в 1204 году крестоносцы пустили его на переплавку; по другой, Елена, мать императора Константина, отправила менору в Иерусалим, а когда Иерусалим захватили персы, ее постигла та же участь. Цвейг выбрал третью версию, вводящую новую движущую светильник силу – вандалов и новый перевалочный пункт – Карфаген, и предложил эзотерическую концовку, при которой погибает подделка, а подлинная менора погребается в Земле Израиля в никому не ведомом месте.

Полученную историю Цвейг оформляет в фирменном стиле своих новелл: в центре сюжета странствие героя, а все важные мысли раскрываются в его пространных монологах. В результате получилась не новелла и не легенда, а некая новеллизированная легенда – жанр, возможно, полезный для детей, но для сколько-нибудь требовательного читателя явно непригодный. Дело даже не в исторических неточностях. Не в том, что «седобородому старцу» папе Льву I было на тот момент лет пятьдесят. Не в том, что менора высотой в полтора метра и весом в 30 кг не может «подвернуться под ногу» и ее нельзя «отшвырнуть». Не в том, что ни маленькой шелковой, ни какой другой кипы на голове итальянского еврея VI века не было. Дело в том, что изящная в своей лаконичности легенда здесь обрастает громоздкими историческими экскурсами и теологическими размышлениями, лишними героями, приторными портретами возвышенных старцев, их ни к чему не ведущими прозрениями и бесполезными для сюжета совпадениями, избыточными подробностями и надуманными мотивациями, которые лишают читателя свободы толкований, присутствующей в аскетичном фольклорном тексте, не доставляя взамен знакомого удовольствия от чтения психологической новеллы, ибо слишком уж чужд материал.

(Опубликовано в №213, январь 2010)

Книгу Стефана Цвейга «Погребенный светильник» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»