История второго «японского Шиндлера», о которой много лет не знали
Материал любезно предоставлен Tablet
Нацистский офицер и патологический лжец с гангстерскими замашками Йозеф Мейзингер по пути на эшафот коварно навредил своему заклятому врагу. Мейзингер ополчился на противника нацистов Вилли Фёрстера, токийского фабриканта, родившегося в Германии, — и обвинил его в соучастии в своих многочисленных преступлениях нацистского толка. В результате Фёрстер, хотя при иных обстоятельствах его, возможно, восславили бы как «японского Шиндлера», стал жертвой клеветы и был почти начисто забыт, а его свершения на десятилетия скрыла завеса наветов.
Правду о деятельности Фёрстера в годы войны и успешных кознях Мейзингера, который оклеветал Фёрстера, распространив лживую версию, впервые рассказали в 2017 году, когда вышла книга гамбурского ученого Клеменса Йохема «Fall der Foerster» («Дело Фёрстера»). Книга издана только на немецком и мало кому известна. Но Йохем в своем интервью проливает новый свет на собственные находки и дальнейшее развитие этой истории, в том числе на настораживающую роль американских вооруженных сил: они были причастны к тому, что после войны обвинениям, исходившим от Мейзингера, поверили, — а также на непрекращающиеся попытки добиться того, чтобы «Яд ва‑Шем» признал Фёрстера Праведником народов мира.
«Мое любопытство возбудило письмо Фёрстера, адресованное Фрицу Бауэру — знаменитому генпрокурору, который помог изловить Адольфа Эйхмана, — говорит Йохем. — В этом письме Фёрстер сжато описал, как брал к себе на работу еврейских беженцев, спасавшихся от Холокоста. Я был ошеломлен и подумал: если история Фёрстера правдива, он, по‑видимому, кто‑то вроде второго Шиндлера».
Это сравнение верно не во всех отношениях. Фёрстер действовал не на территории нацистской Германии и взял на работу намного меньше евреев, чем Шиндлер. Но параллели между двумя фабрикантами, которые с огромным риском для себя укрывали евреев на своих предприятиях, бросаются в глаза.
Йохем подробно прокомментировал свои находки:
На начальном этапе исследований я просто не мог поверить, что такую историю, как история Фёрстера, действительно никто до сих пор не рассказал. В Германии, особенно если ты принадлежишь к молодому поколению, у тебя складывается впечатление, что тема Второй мировой войны и Шоа подробно, на основе документов раскрыта в тысячах книг, документальных и художественных фильмов. Но, продвигаясь шаг за шагом, я обнаружил, что тема влияния национал‑социализма в Японии и на оккупированных японцами территориях, особенно аресты и пытки противников нацизма, пока в основном ждет своих исследователей. Этакая книга, изобилующая белыми пятнами.
Если бы этой теме посвятили книгу, одна из ее глав началась бы в 1941 году, когда Йозефа Мейзингера, прозванного «палачом Варшавы» за его преступления в Польше, направили в Японию. С 1941 по 1945 год Мейзингер служил в Токио, где отвечал за взаимодействие немецкой разведки с японской тайной полицией. В те годы он неутомимо пытался повлиять на японских официальных лиц. Его цель состояла в том, чтобы японские власти взялись преследовать, сажать в тюрьмы и истреблять горстку евреев, проживавших в Японии, и примерно 20 тыс. беженцев, прибывших из оккупированной нацистами Европы в оккупированный Японией Шанхай. Не добившись этого, Мейзингер переключился: стал преследовать тех, кого подозревал в антинацистской деятельности в Японии, и прежде всего Вилли Фёрстера.
Фёрстер впервые приехал в Токио в начале 1930‑х годов, чтобы открыть фабрику револьверных токарных станков. В 1936 году он лишился гражданства родной страны: в Германии приняли новый закон, по которому тех, кто уклонялся от воинской повинности, наказывали. Статус лица без гражданства, постоянно проживающего в Японии, не помешал Фёрстеру разбогатеть. Он невероятно преуспел, учредив несколько фирм и наняв на работу сотни человек — а в их числе было много еврейских беженцев, спасавшихся от нацистской оккупации Европы, и именно это разозлило Мейзингера.
Личные дела еврейских сотрудников, которых Фёрстер брал на свою токийскую фабрику, можно найти в архивах, обнаруженных Йохемом и описанных в его книге. Собственно, сам Фёрстер наймом не занимался. Эту задачу он препоручал своему другу Карлу Розенбергу, одному из директоров организации по спасению людей, которая базировалась в Токио и называлась «Комитет еврейских беженцев». Розенберг помогал лишенным гражданства евреям, которые бежали от Холокоста, найти работу в Японии, и, если они имели соответствующую квалификацию, их трудоустраивали на предприятие Фёрстера «Эф‑энд‑Кей инжиниринг фактори».
Пока неизвестно, сколько именно евреев Фёрстер защитил, дав им работу, — разыскания в архивах продолжаются, но Йохем предполагает, что счет шел на десятки.
Одним из трудоустроенных был Эрнст Кастлер. В 1939 году Кастлер вместе с женой и дочерью бежал из Штутгарта после того, как Фёрстер нанял его на свое предприятие на должность управляющего.
Доктора Эрнста Виттенберга Фёрстер взял на должность врача.
Доктор Курт Баухвиц, известный юрист и автор эссе, бежавший из Берлина с семьей, стал юристом компании Фёрстера.
И так далее: Ханус Нойбрунн работал у Фёрстера инженером вместе с другими еврейскими сотрудниками по фамилии Бернштейн, Хоффман, Поллак и Фридландер.
Возникает вопрос, заинтересовавший Йохема и вдохновивший его исследования, увенчавшиеся книгой: если документы свидетельствуют, что Фёрстер шел на риск ради трудоустройства евреев, предоставляя им спасительный шанс бежать из Европы, если он фактически использовал свою фабрику для спасательной операции (во многом похожей на ту, которая прославила Оскара Шиндлера, хоть и менее масштабной), почему же семь десятков лет он оставался практически безвестным? Йохем потратил десять лет на то, чтобы докопаться до ответа, и в ходе исследований изучил в архивах по всему свету более 30 тыс. документов, связанных с деятельностью Фёрстера в военные годы.
То, что Фёрстер со значительным риском для себя трудоустраивал еврейских беженцев, покидавших Австрию, Германию и Чехословакию, «было серьезным вызовом для нацистов в Токио и Йокогаме, — заключил Йохем. — Для них это был намного более серьезный вызов, чем для японских официальных лиц — ведь последние, несмотря на их альянс с Гитлером, предпочитали терпимо относиться к горстке евреев, живших в Японии».
Во время войны в Японии проживало, как считается, меньше тысячи иностранцев. Немцев было несколько сотен. А евреев в Токио было еще меньше, малая доля процента, хотя тысячи евреев проследовали через Японию по дороге в Шанхайское гетто.
В книге Йохема приведен свод доказательств, подробно свидетельствующих, как Мейзингер пытался добиться, чтобы японское правительство проводило более агрессивную антисемитскую политику. Эти козни включали в себя ряд разнообразных дьявольских сценариев. Высокопоставленный сотрудник гестапо и функционер нацистской партии предложил японцам несколько способов расправы с малочисленной группой еврейских беженцев на подконтрольной им территории. В одном из вариантов Мейзингер предлагал японцам погрузить евреев на суда и в открытом море уморить голодом. Другое его предложение предполагало массовое уничтожение евреев из Шанхайского гетто в концлагерях, наподобие того, как это делалось в Европе. К счастью, японское правительство проигнорировало все бесчеловечные предложения Мейзингера.
Йохем впервые обратил внимание на имя Фёрстера в связи с Шанхайским гетто. Во время своей принудительной репатриации в Германию в 1947 году фабрикант дал показания, согласно которым идея устроить облаву на евреев и поместить их в гетто в Шанхае исходила не от японцев, а от Мейзингера. Мейзингер, исподволь внушая японским официальным лицам, что люди с антинацистскими настроениями — а это были в большинстве своем евреи — заодно настроены антияпонски, сыграл, возможно, роль в том, что в 1943 году японские власти обнародовали «Заявление касательно ограничений на местожительство и предпринимательскую деятельность беженцев, не имеющих гражданства». Из‑за этой меры примерно 23 тыс. еврейских беженцев, проживавших в Шанхае, вынужденно переселились в гетто в черте города, площадью всего в одну квадратную милю.
В мае 1943 года Мейзингер добился ареста Фёрстера: его обвинили в шпионаже на Советский Союз и распространении антивоенной пропаганды. За решеткой, сообщает Йохем, Мейзингер пытал Фёрстера. В заключении Фёрстер оставался до июня 1944 года, выпустили его лишь после того, как он под давлением согласился продать свою фабрику за бесценок. Он находился под домашним арестом вместе с женой, японкой Хидэко, и маленькой дочкой Эрикой.
Поскольку во время войны Фёрстера посадили за шпионаж в пользу СССР и подрывную антивоенную деятельность, ему следовало бы ликовать из‑за разгрома Японии союзными державами. Но Фёрстера, напротив, обвинили как соучастника преступлений нациста Мейзингера, и генерал Дуглас Макартур, главнокомандующий союзными оккупационными войсками, издал приказ о конфискации громадного капитала Фёрстера. 20 августа 1947 года Фёрстера судили как предполагаемого нациста на американском военном корабле «Генерал Блэк» по пути в Германию, куда его выслали вместе с семьей.
Однако чуть ли не одновременно с тем, как главнокомандующий союзными оккупационными войсками счел Фёрстера виновным и наказал, нашлись и люди, которые заверяли, что он невиновен.
Показания в пользу Фёрстера дал Хьюго Штерн, один из его бывших еврейских сотрудников в Токио. В засекреченном письме генерала Чарльза Уиллоуби из Корпуса контрразведки США подробно изложены подозрения генерала, что немецкие дипломаты возвели на Фёрстера напраслину. В рапорте Уиллоуби сделан вывод, что Мейзингер донес японцам на Фёрстера, облыжно объявив его советским шпионом: «Нет никаких доказательств того, что этот человек когда‑либо был опасен для безопасности с военной или политической точки зрения».
Дать показания в пользу Фёрстера вызвались врач Виттенберг, композитор и дирижер профессор Клаус Прингсхайм и его сын, журналист Ханс‑Эрик Прингсхайм, профессор‑правовед Теодор Херманн Штернберг и другие, в том числе еще один ведущий деятель Комитета еврейских беженцев в Токио Ханс Александер Штраус. Карл Розенберг описывал, как Фёрстер «предпринимал отчаянные усилия», чтобы получить разрешение на въезд его семьи в Японию, и сумел «вопреки почти непреодолимым трудностям» убедить японские власти предотвратить высылку евреев из Японии в Шанхайское гетто. Но все было втуне.
Позднее Фёрстер затеял судебную тяжбу, требуя компенсацию за потерю своей фабрики в Токио и своего весьма существенного недвижимого имущества. Согласно документам американских властей, в 1947 году 104 объекта недвижимости в разных районах Японии (общей площадью около 30 квадратных километров), 80 ящиков с личным имуществом, находившимся в его доме, и примерно 40 железнодорожных вагонов с его личной собственностью подверглись экспроприации. Но и через суд тоже не удалось вернуть ни финансовое благополучие, ни восстановить репутацию.
Расследование генерала Уиллоуби до 2012 года имело гриф секретности, хотя в апреле 1947‑го генерал так подытожил дело Фёрстера: «При этих обстоятельствах я испытываю неохоту повторно привлечь этого человека к “судебной ответственности”. Определенно установлено, что он в действительности и по характеру своих действий был противником нацизма». Этот рапорт, реабилитирующий Фёрстера за его действия во время войны, рассекретили лишь спустя пятьдесят шесть лет после того, как в 1966 году Фёрстер скончался.
«По моему мнению, дело Фёрстера ставит в крайне неудобное положение Министерство иностранных дел Германии и Союзные оккупационные войска в Японии, — сказал Йохем. — Некоторые дипломаты НС (нацистской партии) в Токио, замешанные в истории Фёрстера, после войны сделали карьеру в новом Министерстве иностранных дел Германии и поставляли дезинформацию, чтобы оклеветать Фёрстера. Их целью было скрыть преступления, о которых Фёрстер знал и которые он пытался разоблачить». Йохем мрачно заключает: «Союзные оккупационные войска в Японии тоже продолжали — и в этом есть что‑то извращенное — дело, начатое в Токио нацистами».
Исследования Йохема и документы, служащие их доказательной базой, привели ученого к ошеломительному выводу, имеющему историческое значение: Фёрстер заслужил, чтобы его признали Праведником народов мира.
Высшей почести «Яд ва‑Шем» удостаивают тех, кто во время Холокоста с большим риском для себя спасал жизнь евреям. На данный момент единственный человек из Японии, признанный Праведником народов мира, — Тиунэ Сугихара: он выдавал выездные визы , чтобы евреи из оккупированных нацистами стран, намеренные найти убежище в сравнительно безопасном Шанхае, могли добраться туда транзитом через Японию .
Доктор Даниэль Москович, член общины «Хабад» в Токио, — он более 20 лет взаимодействует с еврейской общиной Японии — подключился к Йохему в розыске доживших до нашего времени еврейских сотрудников Фёрстера. Москович затрачивает сотни часов на изучение архивов на микрофишах в Еврейском университете, разыскивая документы, которые отражают трудовую деятельность иностранцев в Японии в годы войны.
«Это часть истории нашей общины в Японии, неизвестная мне прежде, причем в ней нет ничего негативного. Я как еврей, долго проживший в Японии, считаю: нам важно знать и признавать нашу историю, а эту часть нашей истории — спасение евреев во время Холокоста — всегда излагают так, что его объявляют единоличной заслугой Сугихары, а о заслугах кого‑то еще нет даже речи. Возможно, такая версия красивее, но я с ней не согласен».
Официальный представитель «Яд ва‑Шем» пояснил, что Фёрстер может претендовать на статус Праведника народов мира, если туда обратятся родственники бывших еврейских сотрудников Фёрстера.
Сугихара стал героем голливудского фильма «Персона нон грата» и современным национальным героем в Японии за свою роль в выдаче транзитных виз, обеспечивавших японским беженцам безопасный проезд через Японию во время войны. В горной деревне Яоцу построили музей в память о Сугихаре. Там радушно принимают целый поток туристических автобусов, на которых в это сельцо, укрывшееся в горах в нескольких километрах от точки, где родился Сугихара, ежедневно прибывают японские школьники, еврейские туристы и другие, интересующиеся этой темой посетители. Сугихару прозвали «японским Шиндлером», но открытия Йохема наводят на мысль, что под это определение лучше подходит Фёрстер — ведь он, совсем как Шиндлер, спасал евреев, с огромным риском для себя трудоустраивая их на свою фабрику.
Оригинальная публикация: The Untold Story of Japan’s Oskar Schindler
The Japan Times: Как японский дипломат помог спастись беженке‑еврейке
The Times of Israel: Японский Шиндлер: истинный герой в сети мифа
