«Один хасид пятого Любавичского Ребе Шолома Дова-Бера открыл фабрику по производству галош. Вскоре все его помыслы были заняты лишь производством и продажей галош, благо дело процветало. Тогда Ребе сказал новоявленному фабриканту: “Обычно в галоши принято засовывать ноги. Но сунуть в галоши голову?”»

Это фрагмент из книги седьмого Любавичского Ребе, Менахема-Мендла Шнеерсона (1902–1994), «За буквой Закона». Книга эта является комментарием к «Поучению отцов» – единственному талмудическому трактату, целиком посвященному моральным проблемам. К этому трактату существует великое множество комментариев, разнообразно взаимодействующих друг с другом. Возникает некий виртуальный семинар, большой стол, за которым сидят мудрецы многих поколений. Естественно, в книге Ребе звучат голоса его великих предшественников – именно так устроен любой классический еврейский комментарий.

Книга Ребе представляет собой запись его бесед с учениками на фарбренген (хасидских собраниях). Соответственно, это были беседы для своих – для людей «в курсе дела», пребывающих в очень своеобразной и в значительной мере закрытой для посторонних культурно-интеллектуальной сфере. Другой вопрос – только ли для своих? Может ли она сказать нечто важное еврею, утратившему связь с еврейской традицией? И даже еще шире – человеку, вообще стоящему вне еврейского круга?

Вопрос этот риторический: ведь Ребе рассматривает экзистенциальные проблемы, важные для каждого человека, независимо от его национальности и религиозной принадлежности. И даже находящийся вне религии получит пищу для размышлений.

Цитата, открывающая этот текст, выбрана достаточно случайно, в книге много пассажей, которые могли бы занять ее место. Но коль уж она выбрана, имеет смысл ее малость обсудить.

Герой этой мини-новеллы – хасид пятого Любавичского Ребе, человек его круга. Поэтому слова «все его помыслы были заняты лишь производством и продажей» не следует понимать чересчур буквально.

Этот человек живет еврейской жизнью, которая основана на том, что каждый жест, каждый шаг с момента утреннего пробуждения до ночного погружения в сон ориентированы на выполнение заповедей. День этого человека наполнен молитвами и благословениями. По субботам он, естественно, откладывает все дела. Религиозное чтение – непременная составляющая его жизни. Естественно, он занимается благотворительностью. В каком-то смысле он образец религиозных добродетелей. Все это не обсуждается как само собой разумеющееся. Иначе он просто не мог бы быть хасидом Ребе.

И все-таки Ребе говорит: этого недостаточно, от тебя требуется нечто большее. Ребе понял, профессиональное занятие этого человека обрело некую власть над его душой, что он все больше идентифицирует себя с ним, и усмотрел в этом опасность, о чем и сказал с присущим ему мягким юмором. Человек производил галоши – с таким же успехом он мог писать романы или проектировать космические корабли. Просто, как бы хорошо и ценно ни было дело, человек всегда больше и выше его.

Особенность этой книги – сочетание высоких интеллектуальных стандартов и блестящей простоты изложения. Тот, кто хочет понять, что такое иудаизм, может получить это знание из первых рук – из рук человека, который в каком-то смысле его олицетворяет.

И еще одна важная вещь. Каждый из нас стремится к целостности и осмысленности жизни. Человек может не формулировать это таким образом, но душа-то все равно стремится к целостности и осмысленности и страдает от их отсутствия.

Вы можете быть бесконечно далеки от иудаизма, но если вы внимательный читатель, то за строками книги увидите жизнь, в которой это есть. Стимулирующий пример. Нечастый.

(Опубликовано в газете «Еврейское слово», №269)