Тиран и Санафир — два крошечных необитаемых острова общей площадью, едва превышающей 100 квадратных километров. Трудно себе представить, что за последние 66 лет они уже шесть раз меняли своих владельцев. Все дело в их особом расположении: лежащие между юго‑восточной оконечностью Синайского полуострова и северо‑западной частью полуострова Аравийского, они будто запирают Эйлатский залив Красного моря с юга, превращаясь в позицию исключительной стратегической важности для Израиля.

В начале апреля мир с изумлением узнал, что Египет намерен передать Саудовской Аравии оба спорных острова. Завершение многолетнего спора было приурочено к визиту саудовского короля Салмана в Египет — он был встречен там с грандиозными почестями. Его длившееся около четверти часа выступление в египетском парламенте более двадцати раз прерывалось восторженными аплодисментами возбужденных депутатов, с энтузиазмом приветствовавших иностранного монарха.

И дело тут не только в восточной эмоциональности. Когда в июне 2013 года нынешний президент Египта Абд аль‑Фаттах ас‑Сиси отстранил дорвавшихся до власти в стране «Братьев‑мусульман» во главе с Мухаммедом Мурси, в свою очередь свергнувших двумя годами ранее президента Хосни Мубарака, на донышке государственной казны 90‑миллионной страны оставалось не более 5 млрд долларов. С тех пор глубоко увязший в гражданской войне Египет, где власти одновременно противостоят ушедшим в подполье «Братьям‑мусульманам» и создавшим на Синае «салафитскую вольницу» сторонникам «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в РФ. — Ред.), так и не смог выкарабкаться из экономического кризиса.

Ежедневное поддержание жизнеобеспечения там теперь напрямую зависит от финансовых дотаций Саудовской Аравии. Разумеется, решение взвалить на себя содержание Египта, обходящееся в десятки миллиардов долларов, было принято саудовскими монархами не столько из любви к братьям по крови и вере, сколько из сурового прагматизма.

В условиях фактического самоустранения США из ближневосточного региона, возрастающей мощи заклятого врага Ирана и подступающих с севера и юга бесноватых апологетов «Исламского государства», Саудовская Аравия рассчитывает на мощь египетской армии, по‑прежнему являющейся одной из сильнейших в регионе.

Как видно, по ходу дела решили уладить и вопрос о принадлежности островов. Сообщив египетским коллегам о создании 16‑миллиардного инвестиционного фонда на строительство моста, — он соединит через остров Тиран Синайский полуостров с Аравийским и его строительство обеспечит работой множество египтян, — саудиты сделали предложение, от которого их собеседники просто не могли отказаться. Попытки оппозиционных сил, связанных с «Братьями‑мусульманами», инициировать в Египте народные волнения против этого шага правительства были безжалостно подавлены полицией.

Сообщение об очередной смене суверенитета островов стало полной неожиданностью для всего Ближнего Востока. Единственной страной, которая не была удивлена, оказался Израиль.

Спустя несколько дней министр обороны Израиля Моше Яалон сообщил, что Израиль (вместе с США) был в курсе шедших несколько лет подряд переговоров и дал свое письменное согласие как на передачу островов, так и на строительство моста между Египтом и Саудовской Аравией, против которого Израиль также возражал в прошлом. Поскольку, в свою очередь, власти королевства гарантировали соблюдение условий израильско‑египетского мирного договора, связанных с островами, де‑факто вступив в политические отношения с Израилем.

История с островами позволила осознать, насколько далеко зашли негласные контакты между еврейским государством и Саудовской Аравией. И, судя по всему, это лишь вершина айсберга, один из кусочков новой мозаики, складывающейся теперь на руинах старого Ближнего Востока.

По сути, речь идет о тихой геополитической революции. Израиль оказался вовлечен в региональные союзы и тесное сотрудничество со своими арабскими соседями, даже не заключая с ними формального мира и не идя ни на какие территориальные уступки.

Эта новая реальность является полной противоположностью внешнеполитической «периферийной доктрине», разработанной Давидом Бен‑Гурионом еще на заре еврейской государственности в середине 1950‑х годов. Та стратегия заключалась в создании союзов с неарабскими странами внешнего пояса (Турцией, Ираном, Кенией, Эфиопией и Угандой) против окружающего Израиль кольца враждебных арабских государств (Сирии, Ливана, Иордании, Ирака, Египта и Судана), с которыми те тоже конфликтовали.

Подобный переворот во внешнеполитической ситуации вокруг Израиля стал естественным следствием произошедших ранее мощных потрясений и изменений на Ближнем Востоке, осознаваемых как стратегические проблемы и израильтянами, и лидерами арабских государств. Это и фактический отказ администрации президента США Барака Обамы от своих прежних союзников — Египта и Саудовской Аравии, и усиление Ирана с его шиитскими сателлитами — ливанской «Хизбаллой», йеменскими хуситами, шиитскими милициями в Ираке, и рост влияния различных салафитских движений, в первую очередь «Исламского государства», угрожающего всему региону.

В то же время это и результат экономических, военных и демографических успехов Израиля, превратившегося в доминирующий региональный фактор на фоне крушения практически всех остальных государств Ближнего Востока. В Сирии и Ираке, которых, по сути, больше не существует, а также в Йемене полыхает война суннитов с шиитами. Да и Ливан уже больше года пребывает в политическом параличе. Египет и Турция охвачены гражданской войной, подбирающейся также и к Иордании, и к Саудовской Аравии. Даже не знавшие прежде забот богатые княжества Залива несут колоссальные убытки от падения цен на углеводородные энергоносители и трепещут в ожидании экспансии Ирана, который и сам испытывает немалые экономические и социальные проблемы.

Яир Голан. Фото А. Султана

Арабские лидеры де‑факто признали, что еврейское государство в регионе «всерьез и надолго». И надеются использовать израильские возможности в своих интересах. Очевидно, пока здесь нет и намека на дружеские отношения между народами. Это исключительно холодная прагматика пытающихся спасти свою власть арабских режимов. Однако в любом случае это куда лучше войны, и Израилю отнюдь не следует отказываться от представившихся возможностей.

Не ввязываясь в военные столкновения между суннитами и шиитами, салафитами и ваххабитами, «Братьями‑мусульманами» и арабскими националистами, еврейское государство тем не менее может использовать создавшееся положение для укрепления своих экономических и дипломатических отношений с соседями.

Дальнейшее положение Израиля будет полностью зависеть от его способности сохранять и развивать свои экономические и военные возможности. Следует помнить, что слабым на Ближнем Востоке места не было, нет, и вряд ли когда‑либо найдется.

Это верно и в отношении переданных Египтом Саудовской Аравии островов. Пока Израиль силен и способен за себя постоять, свободе его судоходства в Красном море вряд ли будет угрожать изменение суверенитета на островах или даже наличие моста. Но лучше не проверять, насколько прочными окажутся договоры с арабскими соседями и обещания их лидеров, в случае если израильтяне вдруг позволят себе расслабиться и потерять бдительность.