Парадокс боли

«…Вот страна, которая достанется вам в удел, страна Кнаан по границам ее. Южная сторона будет у вас от пустыни Цин, что рядом с Эдомом…

Граница же западная: будет у вас великое море границей… А это будет у вас северной границей:
от великого моря отметьте ее к горе Гор…
И отметьте себе восточную границу,
от Хацар‑Эйнана до Шфама…

Это будет страна ваша в границах ее
со всех сторон».

Бемидбар, 34:2‑12

Скитается Иеуда из‑за гнета и тяжкого труда, расселился среди народов, [но] не нашел покоя;
все преследовавшие его настигли его в беде.

Эйха, 1:3

Порой все мы сталкиваемся с чем‑то поистине ужасным, что причиняет нам сильную боль и эмоционально, и психологически. Умирают возлюбленные. Мы вдруг теряем работу, которая казалась такой надежной. Внезапно ухудшается здоровье. Даже закоренелый оптимист знает, что жизнь подобна серфингу: волна то возносит тебя высоко вверх, то низвергает в самую бездну. Как следует встречать жизненные трудности, когда все предстает в крайне мрачном свете и мы не способны видеть ничего за пределами нашей боли? Опыт говорит нам, что все в мире переменчиво. Однако Тора (Брейшис Раба, 51:3) настаивает на ином: «То, что исходит Свыше, никогда не бывает во зло».

Формулировка эта дана мудрецами и предполагает, что все происходящее изначально — во благо, ибо исходит от Б‑га, а Б‑г есть благо. Но как примирить истину Торы и реальность наших переживаний? Кому‑то достаточно напомнить, что в силу конечности нашего восприятия мы не способны постичь бесконечную картину. А закоснелый скептик будет требовать эмпирических доказательств того, что боль равна радости. Но даже предполагая, что если Б‑г действительно желает нам добра, то в трудностях таится благо, мы задаемся вопросом: почему Он ниспосылает нам Свое «благословение» в столь странном «сосуде»? Почему Он не пошлет это благословение «в чистом виде», не вынуждая нас проходить через боль и отчаянье?

Время боли

Главу Масъэй обычно читают в период между двумя постами, выпадающими на 17‑й день тамуза и 9‑й день ава. Эти три недели носят название «бейн а‑мцорим», буквально — «между принуждением и принуждением» или «в беде». Термин этот взят из стиха свитка Эйха [Плача]. Его мы читаем в 9‑й день ава — в память о скорби, выпавшей нам во время изгнания. А обе названные даты — печальнейшие дни еврейского календаря. Случившееся в эти дни изменило весь ход нашей истории. И то состояние рассеяния, в котором мы сегодня пребываем, живя в изгнании — голусе, одно из наиболее ощутимых последствий тех драматических событий. Упомянем также и другие трагические события, выпавшие на эти горькие дни. В 17‑й день тамуза в 2448 году от сотворения мира (в 1313 году до н.э.) Моше спустился с горы Синай и обнаружил еврейский народ поклоняющимся золотому тельцу. Увидев это, Моше разбил скрижали.

А в день 9 ава 2449 года от сотворения мира (в 1312 году до н.э.) Б‑г объявил, что целое поколение найдет свою смерть в пустыне. Это было воздаянием за то, что евреи, выслушав предвзятый рассказ тех, кто был послан разведать землю Кнаана, отказались войти в землю Израиля. День, когда прекращено было служение в первом Храме, — 17 тамуза. И на то же число выпало разрушение стен второго Храма. В Иерусалимском Талмуде высказано мнение, что и разрушение стен первого Храма приходится на этот же день. Но это событие было столь болезненным потрясением для евреев, что его точная дата забылась.

А в день 9 ава до основания были разрушены оба Храма. Первый в 3338 году от сотворения мира (в 423 году до н.э.) разрушили вавилоняне, а второй — римляне в 69 году н.э.

Поэтому названные три недели — недели плача. В этот период запрещено заключать браки, слушать музыку, покупать новую одежду и делать что бы то ни было, приносящее слишком большую радость.

Сокрытие

Все в Торе — не случайно. И то, что Масъэй всегда читается в течение «Трех недель», указывает: тема главы близка смыслу событий, о которых мы говорили. На первый взгляд, это совершенно не соответствует истине. Ведь Масъэй повествует о последних наставлениях Б‑га народу Израиля, прежде чем тот вошел в Святую землю, и включает в себя точное описание границ страны. Тогда как события «Трех недель» — причина изгнания народа из этой страны!

Чтобы снять такое кажущееся противоречие, следует сперва рассмотреть: каков глубинный смысл тех элементов, о которых мы говорим? А именно: что такое земля Израиля? И что являет собой голус — изгнание? Обратим внимание на то, что из всех стран, существующих на земле, только Эрец Исроэл получил имя «Святой земли». В главе Торы Дворим (11:12) сказано: это «страна, о которой Б‑г, Всесильный твой, заботится всегда, глаза Б‑га, Всесильного твоего, на ней от начала года и до конца года». Когда мы пребываем в состоянии духовной свободы, как было в течение 810 лет, пока стоял Храм, это — страна, где благословение Б‑га ощущается не как что‑то смутно различимое через завесу природного мира, а непосредственно.

Точно так же в состоянии духовной свободы мы различаем, что все, поддерживающее нас в этой жизни, исходит от Б‑га. Заметим: Эрец Исроэл — единственная страна, где Б‑жественное откровение регулярно являло себя в десяти чудесах, ежедневно происходивших в Храме (Поучения отцов, 5:8). И если воспользоваться языком духовных описаний, то Эрец Исроэл — олицетворение Б‑жественности, ясно явленной в творении.

В иных землях Б‑г предпочел скрыть Свое присутствие за завесой природы. В результате мы полагаем, будто нас питают наши усилия и труды. Ибо не видим, что истоки и поддержка нашего существования — благословение Б‑га. По сути это — состояние голуса, когда даже в Святой земле природа кажется силой, управляющей нашей судьбой, и мы не способны различить дух Б‑жий, ведущий нас. «Знамений наших не видим мы более», — жалуется в Теилим (74:9) Псалмопевец. В реальности ничего не изменилось: миром все так же управляет Создатель, — просто замутнено наше восприятие.

При том, что Эрец Исроэл и голус — полярно противоположные состояния бытия, именно Эрец Исроэл, точнее — даже ее границы делают изгнание возможным. Границы, упомянутые в начале главы Масъэй, очерчивают Эрец Исроэл и тем самым определяют существование «других стран». Известно: всякая физическая сущность занимает некое пространство. И поэтому для того, чтобы имелось больше одной сущности, та должна обладать точно определенными параметрами, очерчивающими ее пространственные границы. Однако точно так же и существование более чем одной страны требует ясного определения границ. Они и указывают, где кончается одна страна и начинается другая.

Но то же самое всецело применимо и к духовному царству. Б‑жественность явлена лишь в неком ограниченном «пространстве», и это означает, что все иные «пространства» лишены Б‑жественного откровения. В физическом аспекте земля Израиля конечна. И она заключена в четкие границы, очерченные Б‑гом именно потому, что на духовном уровне Б‑жественное присутствие явлено в мире отнюдь не всюду. Оно явлено лишь в строго определенных местах, и там мы явственно ощущаем это присутствие. С приходом же Мошиаха, когда присутствие Б‑га будет явлено во всем творении, предречено в Ялкут Шимеони (503), что «Эрец Исроэл распространится по всей земле» (см. также Ликутей Тора на Масъэй, 89б). Но тогда сами эти ограничения пространства предопределяют существование «пространства голуса», то есть тех зон, где присутствие Б‑га сокрыто. Иными словами, сокрытие лика Б‑га с неизбежностью вытекает из того, что изначально присутствует ряд ограничений на его возможные манифестации в нашем мире. Благодаря этому мы видим: возможность пребывания в эпохе голуса во времена сокрытия Б‑жественного присутствия (это — тема «Трех недель») вытекает из пространственных ограничений, наложенных на «Страну Израиля». И именно последнее — тема главы Масъэй.

Такое объяснение приводит нас к выводу, что существующая между Масъэй и «бейн а‑мцорим» связь — явно выраженного негативного характера. Ибо то, что Страна Израиля существует в определенных физических границах, предопределило трагедии 17 тамуза и 9 ава.

Но если мы задумаемся над этим глубже, то вывод наш окажется совершенно иным.

Время роста

Поверхностному мышлению голус предстает только ужасным наказанием за наши грехи. Однако истина во всей ее глубине скорее прямо противоположна этому представлению. Ибо именно вызов изгнания высвобождает величайшие, самые могучие силы нашей души.

Почти 2000 лет мы страдаем, живя под дланью других народов. Мы изведали муки, рабство и гонения. Но при всех бедах, выпавших на нашу долю в разные эпохи и в разных странах, оставалось неизменным одно: наша безоговорочная вера в Б‑га, Тору и конечное Избавление. И евреям, жившим в «золотую эпоху» Иерусалима, не было дано выразить нашей вере столь глубокую приверженность своих душ. Лишь мы, живущие во мраке изгнания, призваны открыть эти глубочайшие и самые мощные ресурсы наших душ. Открыть наше сущностное «я», в сердцевине которого — истина: «Израиль и Б‑г — одно».

Как сказал Псалмопевец (118:5): «Из тесноты воззвал я к Г‑споду» — и «простором ответил мне Г‑сподь».

В напастях мы обретаем способность пробиться к истинной, не ведающей пределов сущности, пробиться к сердцевине «я» — искре Б‑га в душе. И в этом — смысл изгнания. Он в том, чтобы мы постигли всю бесконечность наших возможностей и нашли этому выражение. В чем глубинное объяснение того, почему мы говорим о «Трех неделях», ставших толчком к изгнанию, как о «бейн а‑мцорим»? Ведь понятие «мейцар» — «бедствие» — указывает и на позитивный потенциал, скрыто присутствующий в состоянии голуса. Это и выражено в цитированных стихах псалма. И то же самое можно сказать о границах Страны Израиля. Хотя они олицетворяют пределы, положенные манифестации Б‑га в нашем мире, но само сокрытие Его лика за пределами этих границ есть то, что и пробуждает истинный потенциал нашей души.

Такой урок можно извлечь из главы Масъэй и периода «бейн а‑мцорим». Мы должны видеть в выпадающих на нашу долю трудностях не один лишь негативный опыт — надо видеть и величайший стимул к развитию. Должны мы узреть то, что побуждает нас достигнуть внутренних глубин нашего «я» и отворить колодец энергий, сокрытый в нас. И пусть та или иная ситуация, в которой мы пребываем, нам не подконтрольна. Однако само наше к ней отношение целиком зависит от нас. Мы способны принять происходящее как еще один толчок к росту и развитию. Как еще одну открывающуюся возможность сделать усилие для дальнейшего совершенствования. Пусть мы никогда не понимали и не поймем до конца, почему с нами произошло то, что произошло. Тем не менее мы можем — и должны! — использовать все, происходящее с нами, чтобы стать лучше.