В поисках б‑жественного

И говорил Б‑г, обращаясь к Моше на горе Синай, так: говори с сынами Израиля и скажи им… шесть лет засевай поле твое, и шесть лет обрезай виноградник твой, и собирай плоды ее земли.

А в седьмой год суббота покоя будет для земли…
поля твоего не засевай и виноградника
твоего не обрезай.

Ваикро, 25:1‑4

Почему именно заповедь шмита [закон, требующий каждый седьмой год давать отдых земле] особым образом связана с горой Синай? Разве не все заповеди были даны на Синае? Потому что, как шмите мы были научены на Синае, — и в том, что касается этого закона вообще, и в том,
что касается его частностей, — так и всем мицвойс научены мы на Синае, —
и в том, что касается каждой из заповедей вообще, и в том, что касается частностей ее.

Раши на Ваикро, 25:1

Наша эпоха — время материального благополучия и технического прогресса. Новые технологии затрагивают все сферы: образование и досуг, бизнес и здравоохранение; они делают нашу жизнь комфортнее и безопаснее.

Но по мере того как компьютерная и технологическая революции предлагают нам все более и более высокий уровень материального достатка и физической безопасности, мы задаемся вопросом: могут ли все эти достижения на самом деле способствовать духовному росту?

Многие философские системы исходят из того, что духовность — нечто неосязаемое, не от мира сего, и она не имеет отношения к физическому и телесному бытию. Иудаизм смотрит на эту проблему иначе.

Единство

Дважды в день мы утверждаем единственность Б‑га, возглашая: «Слушай, Израиль, Б‑г — Всесильный наш, Б‑г один!» (Дворим, 6:4). В реальности утверждение о единственности Б‑га означает не только то, что в творении не существует иных сил, властных над этим миром. Еще это означает, что вне Б‑га не существует ничего, даже самого Творения (см. Дерех Мицвойсехо, Заповедь Ахдус Ашем, с. 118‑124). Подобно тому как образы, возникающие в сознании человека, не существуют вне этого сознания и все созданы одной субстанцией — «мыслью», так творение существует в Б‑ге. Ибо все сущее в мире — лишь физическая манифестация Б‑жественной энергии, и эта энергия и есть истинная и единственная «субстанция» творения.

Поэтому, хотя мир кажется обладающим реальностью, отдельной от Б‑жественного, на самом деле все — с точностью до наоборот. Потому что единственная реальность — Б‑жественная реальность, и по отношению к ней мир является лишь проекцией. Поскольку же Б‑г есть сущностное бытие, не имеющее начала и конца, постольку и творение полагает себя обладающим существованием, не имеющим начала и конца. Причина, в силу которой мир считает себя самодостаточной сущностью, заключается в том, что по сути он есть не что иное, как Б‑жественность.

Таково истинное значение стиха пророка Малахи (3:6): «Ибо Я, Г‑сподь, не изменился». Многие философы, отталкиваясь от этих слов, приходили к выводу, что, сотворив мир, Б‑г передал контроль над творением иным силам. Рамбам, великий систематизатор еврейского законодательства, писал, что эта идеология — по сути, основание идолопоклонничества и полностью отрицает «Творца» (Законы об идолослужении). Эти философы утверждали: невозможно помыслить, будто Б‑г постоянно вовлечен в жизнь сотворенных Им. Ведь такая вовлеченность противоречила бы Его сущности и должна была бы накладывать на Б‑га некий отпечаток. Даже само представление о том, что Высшее Бытие, Конечная Истина могут ассоциироваться с низменным, фрагментарным бытием тварного мира, вызывала у них протест. Такой подход игнорирует любые чудеса, Б‑жественное Провидение и тому подобные объекты. Но в свете вышесказанного картина предстает совсем иной. Причина, по которой творение никак не влияет на Б‑га, заключается не в том, что Б‑г совершенно отстранен от творения. Наоборот, Он и Его творение — одно. Именно поэтому творение и не может оказать никакого влияния на Б‑га.

Итак, значение приведенной выше формулы — самоописание Б‑га. Так как до творения существовал один только Б‑г, то же верно и после творения: ведь и поныне лишь одно сущее — Б‑г. Ибо Он — само определение всего сущего. А тем самым Он — субстанция творения. Именно поэтому природа — Б‑жественна. Да и сама материальная сущность земли, ее, так сказать, «физичность», принадлежит Б‑жественности.

Извлечение

Эти два подхода различаются не только на уровне идеологии, но и на уровне практики. Как достигается духовность? Философы того типа, о котором мы говорили, считают, что для этого необходимо преодолеть пределы, положенные человеку этим миром. А для этого — и прежде всего! — ему следует отрешиться от уз материальности, чтобы достичь «возвышенного» состояния, открывающего путь к духовным измерениям. Ведь пока человек пребывает в ловушке этого мира со всеми его ограничениями, он не способен постичь, что есть истинная духовная реализация, ибо Б‑г «отстранен» от Его творения.

Что до иудаизма, то он настаивает: духовность обретается не на пути «бегства» от природного порядка вещей. Чтобы достичь духовного мира, надо счистить «шелуху» внешнего, замутняющую Б‑жественность, присутствующую в творении. И тогда непременно удастся увидеть, что Б‑г явлен в мире и манифестирует Себя в нем.

Сторонники иных учений убеждены, будто Б‑г и мир противоположны друг другу. И будто бы для того, чтобы достичь Б‑жественного, надо отбросить все мирское.

Мы же, напротив, верим, что Б‑г не ограничен сферой духа и что Его можно обнаружить как в Его творении, так и во всей иерархии космического порядка. Именно в этом — смысл нашего существования, нашего присутствия в этом мире. «Возжелал Б‑г, чтобы было ему жилище в нижних». Наша задача не в том, чтобы создать что‑то, не существовавшее ранее. Задача наша в том, чтобы открыть Б‑га, погруженного в творение. А значит, проявить, что нет разделения между материальным — и духовным, бесконечным — и конечным.

Вот почему мицвойс в первую очередь свидетельствуют о физических действиях с физическими объектами. Ибо только так мы и можем открыть, что Б‑жественное присутствует даже в самых материальных и мирских аспектах творения. А ведь именно в выявлении этого поистине непреложного факта и состоит цель нашего бытия.

Основа основ

После этого объяснения мы лучше поймем утверждение Раши, приведенное в начале. Так почему же в Торе избрана именно мицва шмита, требующая воздерживаться на седьмой год от обработки данного надела земли?

Избрана она для того, чтобы на ее примере было понятно, насколько все заповеди, которым мы были научены на горе Синай, даны и в целом, и в подробностях. Но ведь для этого «раскрытия» заповедей могла бы быть избрана «более фундаментальная» мицва, требующая дел милосердия или соблюдения Субботы.

Однако мы видим, что именно шмита аккумулирует в себе цели и назначение всех заповедей. В год шмита не следует работать на данном наделе. В этом выражена полнота веры и повиновения Б‑гу. Выражена также и убежденность в том, что Он ниспошлет нам необходимые источники пропитания — путями, превосходящими порядок природы. Ведь все прочие аспекты жизни в седьмой год остаются теми же: совершаются все работы, кроме работ на этой земле. В такой год запрещены только занятия земледельца.

Тем самым нам раскрывается само глубинное значение заповедей, призванных выявить сверхприродный порядок в природе: Б‑жественное — в мирском, дух — в материи. Вот почему шмита — источник, из которого «выводятся» все остальные мицвойс. В этой заповеди в концентрированном виде выражено само предназначение всех мицвойс, как и предназначение творения. При том, что Шабос также олицетворяет взаимопроникновение духа и материи, Субботой управляет столь много специальных законов, что она ощущается нами как день, всецело отданный святому, когда этот сплав духовного и мирского отодвинут на задний план.

Потому, когда вам предоставляется возможность исполнить мицву, не упускайте этот шанс! Не упускайте — сколь бы простым и в данной ситуации лишенным глубинного смысла ни казалось это действие. Помните, что все наше странствие через этот мир, вся наша история — история человечества — связаны с каждым единичным поступком, направленным на исполнение нашего предназначения.