Неразрывная связь

И сделай крышку Ковчега из чистого золота…
и двух крувов из золота на двух концах крышки…

И положи крышку на Ковчег сверху, а в Ковчег положи свидетельство союза, которое Я дам тебе.

И Я буду являться тебе там, и буду говорить
с тобой из пространства над крышкой между двумя крувами, которые на Ковчеге свидетельства союза, так Я буду передавать через тебя
повеления сынам Израиля.

Шмойс, 25:17‑22

Вслед за Б‑жественным откровением на Синае Б‑г повелел, чтобы воздвигли Скинию Завета: она должна служить «шатром собрания» — местом, где Он всегда будет пребывать при Своем народе. В сердце Скинии, в самой ее глубине, стоял Ковчег, а в нем покоился «Завет» — две каменные скрижали, на которых были написаны Самим Б‑гом Десять Заповедей. Ковчег, изготовленный в виде открытой сверху шкатулки, накрывался капоретом — пластиной из цельного золота. Над ее поверхностью возвышались два керувим, выкованные из того же куска золота. Когда Б‑г обращался к Моше, Моше мог слышать Его голос, исходящий из пространства между двумя этими керувим.

Завет, покоящийся в Ковчеге, выражал самую суть того, что Всевышний поведал людям: Десять Заповедей заключали в себе всю Тору. Позже в Ковчег был также положен свиток Торы, написанный Моше. Этот свиток содержал более подробное изложение законов, суть которых была сконцентрирована в Десяти Заповедях. Тем самым Ковчег был хранилищем Торы, сосудом, вместившим в себя мудрость и волю Всевышнего. Но при этом голос Б‑га исходил не из Ковчега, но «из пространства над крышкой между двумя крувами». Каково же при этом значение капорет? Чем были крувы и что они собой олицетворяли? И почему именно они отмечали место, из которого Б‑г обращался к человеку?

Два комментария

Среди комментариев на Тору, составленных нашими мудрецами, наибольшей полнотой и ясностью обладают два. Это комментарии Раши и Нахманида — рабби Моше бен Нахмана. Раши цель своего труда объяснял следующим образом: «Я стремился лишь к одному: изъяснить смысл стиха просто, как он есть» (Раши на Брейшис, 3:8; там же, стих 24 и далее). Комментарии Раши всюду приняты как основное подспорье в понимании Торы. И в первую очередь к ним обращаются как те, кто только приступил к изучению Торы, так и ученые. Комментарий Нахманида содержит отсылки к мистике и кабале и часто вскрывает «глубинные» значения в тексте Торы. Через него изучающему раскрывается «наслаждение, доступное тем, кто знает и понимает сокровенную мудрость [Торы]», как писал сам Нахманид во введении к комментарию на Брейшис.

Раши и Нахманид часто расходятся в интерпретации того или иного слова или стиха. Один из примеров тому — их различные толкования капорет и керувим.

Раши считает Ковчег и капорет двумя различными объектами. В Скинии находились различные «сосуды», у каждого из которых была своя строго определенная функция: например, менора, алтарь. Согласно Раши, Ковчег и капорет — два разных сосуда, просто капорет назначено место поверх Ковчега.

Нахманид, напротив, считает капорет крышкой Ковчега (заметим, что само слово «капорет» означает «крышка»). По мнению Нахманида, это составная часть Ковчега, а не еще один самостоятельный объект, помещенный в Скинии.

Так, с точки зрения этих двух комментаторов, один и тот же стих подразумевает разное. В Шмойс (25:16), дав Моше указания, как именно изготовить Ковчег, Б‑г, прежде чем перейти к описанию того, как сделать капорет, велит: «Положи в Ковчег свидетельство союза». Позже в стихе 21 после описания капорет мы читаем: «А в Ковчег положи свидетельство союза, которое Я дам тебе». Почему Тора повторяется? Согласно Раши, это повторение призвано подчеркнуть, что Скрижали должны быть положены в Ковчег прежде, чем тот будет накрыт капорет. В Торе сказано: «А в Ковчег положи…» — в Ковчег сам по себе, прежде чем капорет займет свое место. По Нахманиду же повтор имеет здесь совершенно противоположное значение: Завет должен быть размещен в Ковчеге после того, как тот накрыт капорет.

Иными словами, и Раши, и Нахманид — оба понимают повтор в этом стихе как настойчивое напоминание о том, что Скрижали кладут внутрь Ковчега. Однако что именно является при этом Ковчегом? Согласно Раши, капорет не часть Ковчега, а еще один самостоятельный объект, пребывающий в Скинии. Хотя, несомненно, этот объект тесно связан с Ковчегом, и свидетельство тому — предопределенное ему место поверх Ковчега. Значит, этот стих говорит: Скрижали следует положить в Ковчег как он есть сам по себе, не накрывая его капорет. Нахманид же, напротив, считает капорет неотъемлемой частью Ковчега. И тогда этот стих говорит о том, что место Скрижалям — в законченном Ковчеге, а не в том, что без крышки.

Кроме вопросов о том, когда же следует класть Скрижали в Ковчег, есть еще ряд иных алохических проблем, связанных с вопросом, является ли капорет частью Ковчега или наделен смыслом сам по себе.

Другое расхождение между Раши и Нахманидом в их истолковании интересующего нас фрагмента связано с керувим. Раши видит в них две крылатые фигуры с детскими лицами — мальчика и девочки (Раши на Шмойс, 25:18). Нахманид же считает, что керувим олицетворяли небесные сущности, явленные Иехезкелу в видении Б‑жественной «колесницы» (см. комментарий Нахманида на стих 21; также см. Иехезкел, 10).

Ангел или ребенок?

«У Торы семьдесят лиц», — утверждают мудрецы (Талмуд, Сангедрин, 34а; Бемидбар Раба, 14:12; Зогар, ч. I, 47б и др.). Ибо Б‑жественная истина присутствует на каждом уровне реальности и в каждом измерении сознания. Различие между видением капорет и керувим у Раши и Нахманида отражает тот факт, что их комментарии раскрывают различные лики Торы.

Нахманид говорит от лица тех, «кто знает и понимает сокровенную мудрость» и видит в Торе суть связи между Б‑гом и Его народом. Как сказано в Зогаре: «Есть три узла, связанные друг с другом: Б‑г, Тора и Израиль… Народ Израиля связан с Торой, Тора же связана с Б‑гом» (Кишрин, на арамейском, — Зогар, ч. III, 73а. Такое чтение этого пассажа Зогара принято в хасидской традиции. Стандартное же чтение предполагает: «Есть три уровня…»).

Б‑г вложил Свою мудрость в Тору и Свою волю — в заповеди. Евреи изучают Тору и блюдут заповеди в повседневной жизни. Тем самым они обретают связь с Б‑гом.

По Нахманиду, Б‑жественное присутствие в «Скинии собраний» исходит от Ковчега — сосуда, в котором пребывает Тора. Голос Б‑га исходит «из пространства над крышкой между двумя крувами», так что и керувим, и крышка — неотъемлемая часть Ковчега. Керувим была придана форма небесных существ из видения Иехезкела, ибо это видение было наибольшим проникновением человека в сущность Б‑жественного. По своему характеру связь между человеком и Б‑гом — Б‑жественное откровение. Это — откровение Его мудрости и воли через Тору, достигающее наибольшей глубины и интенсивности в мистической «скрытой мудрости». А именно ее и олицетворяют керувим.

Раши, напротив, стремится сделать как можно более ясным «смысл стиха просто, как он есть». Часто этот подход воспринимается как попытка дать самые буквальные и поверхностные уровни смысла, заложенного в Торе. Однако «простой» не означает «поверхностный». Наоборот, простое значение стиха — наиболее глубокое, основополагающее его значение. Это — корень, из которого вырастают все иные значения. И к этому корню восходит всякое иное понимание, претендующее на более высокий уровень. Это — суть стиха, и по отношению к ней все прочее — лишь усиление выразительности, акцентирование тех или иных аспектов.

Представление о капорет у Раши отражает истину: наша связь с Б‑гом через Тору — лишь реализация иных, более глубоких внутренних уз, соединяющих нас. Тем самым капорет — не часть Ковчега, а нечто иное, обладающее более высоким статусом. И Б‑жественное присутствие в «Скинии собрания» исходит не от Торы, но от керувим с детскими лицами, что покрывают Ковчег.

«Когда Израиль был юн, Я любил его», — говорит пророк Ошеа (11:1 – см. Баал а‑Турим на Шмойс, 25:18). На глубинном, самом главном уровне Б‑г любит евреев не за мудрость или набожность, но — за эту детскость. Он любит нас, потому что, как сформулировал основатель хасидизма рабби Баал‑Шем‑Тов, «простота простого еврея — из того же куска, что и простая сущность Б‑га». Он любит нас потому что мы — продолжение самой Его сути, как ребенок — продолжение сути своего отца.

Как сказано в Тана двей Элиёу Раба, гл. 14: «Две сущности предшествовали творению Б‑гом мира — Тора и Израиль. Не знаю воистину, что чему предшествовало. Но когда сказано в Торе “Скажи сынам Израиля…”, “Повели детям Израиля…” и т. д., я знаю, что Израиль был прежде всего иного».

Эта же концепция находит подтверждение и в приводимом выше стихе из Зогара о «трех узлах, связанных друг с другом». Но если Тора — связь между Б‑гом и Израилем, то мы имеем три сущности: Б‑г, Тора и Израиль, соединенные двумя связями. Одна — Израиль связан с Торой. И другая — Тора связана со Всевышним. Что же тогда «три узла», о которых говорит Зогар?

Но связь Израиля с Б‑гом через Тору — лишь производная от другой, более глубокой связи: «прямой» связи Б‑га с Его народом, откровением о которой и была Тора. На этом уровне «участие» Израиля в Торе и есть то, что связует Тору со Всевышним. И это же — причина, по которой Он распространил Свое бесконечное и не поддающееся определению бытие через посредничество «Б‑жественной воли» и «Б‑жественной мудрости». На этом уровне не евреи нуждаются в Торе, чтобы обрести единство с Б‑гом, но Тора нуждается в еврейском народе, чтобы пробудить у Б‑га желание распространить Себя через Тору.

Тем самым у нас есть три связующих «узла»: связь Б‑га с Израилем, связь Б‑га с Торой и связь Израиля с Торой. На эмпирическом уровне Тора — связь между Б‑гом и Израилем. На сущностном уровне Израиль — связь между Б‑гом и Торой.