Дочери ближние и дальние

Тора — основное содержание жизни еврея: его связь с Творцом, удостоверение его национальной идентичности, план достижения совершенства, к которому он стремится. И поэтому нет ничего удивительного в том, что самый радостный праздник еврейского календаря — Симхас Тойра, когда завершается и вновь начинается годичный цикл чтения Торы.

Симхас Тойра следует сразу за праздником Суккос. Библейское название Симхас Тойры — Шмини Ацерес, что означает «день восьмой, запирающий», так как назначение этого праздника — удержать, не дать растечься приобретениям семи дней праздника Суккос.

Но почему мы празднуем Симхас Тойру в Шмини Ацерес, в 22‑й (и 23‑й) день тишрея? Обычно праздники соответствуют тем датам календаря, которые отмечают исторические источники по их сути и значимости: Пейсах празднуется в годовщину нашего Исхода из Египта, Рош а‑Шона — в день сотворения человека и т.д. Следовательно, не более ли уместно праздновать Симхас Тойру на шестой день сивана, — день, в который Б‑г явил Себя на горе Синай и даровал нам Тору как вечное наследие? Конечно, мы отмечаем эту дату праздником Швуэс — праздником, посвященным переживанию вновь и вновь откровения на Синае и повторению нашего Завета с Б‑гом, скрепленного Торой. Но все же нашу радость по поводу Торы мы припасли для праздника Шмини Ацерес — дня, не имеющего явной исторической связи с нашим отношением к Торе.

Можно было бы объяснить это тем, что наша жизнь с Торой в течение годичного цикла ее чтения, ее изучение и применение в повседневной жизни имеет большее значение, чем изначальное ее получение на Синае. Но вот что следует объяснить: почему мы заканчиваем и начинаем чтение Торы в Шмини Ацерес? Почему Моше, установивший годичный цикл чтения Торы, не составил распорядок до конца, — так, чтобы этот цикл возобновлялся в праздник Швуэс?

Календарные близнецы

Как ни странно, более пристальный взгляд на Шмини Ацерес и Швуэс открывает удивительное сходство между этими двумя праздниками. Швуэс также называется «Ацерес», ибо он служит еще и инструментом «закрепления» и «впитывания» для предшествующего ему праздника. Далее это сходство доказывается тем, что, как и Шмини Ацерес, Швуэс также «день восьмой, запирающий» — однодневный праздник, завершающий цикл из семи: Шмини Ацерес следует непосредственно за семью днями Суккоса, а Швуэс завершает семинедельный отсчет омера, начинающийся в Пейсах.

Два Ацерес являются отражением друг друга в годовом цикле. Еврейский год — как круг с двумя полюсами: два главных месяца, нисан и тишрей, считаются (каждый в своей сфере) «первым» и «началом» всего года. А 15 число нисана — это дата Исхода, и она открывает семидневный праздник Пейсах. Ровно через шесть месяцев, 15 числа месяца тишрей, начинается другой семидневный праздник еврейского года — Суккос. И оба семидневных праздника завершаются однодневным «Ацерес». Единственное нарушение симметрии в том, что Ацерес праздника Суккос — непосредственно восьмой день после семи, а Ацерес Пейсаха — более отдаленный «восьмой», следующий за 49 (7 по 7) днями, отсчет которых начинают на второй день Пейсаха.

Вот почему толкователь Талмуда рабби Иеошуа бен Леви говорит: «Ацерес праздника Суккос должен был бы происходить на пятьдесят дней позже, как Ацерес Пейсаха» (Шир а‑ширим Раба, 7:4).

В самом деле, почему Шмини Ацерес непосредственно следует за Суккос? Для объяснения этого рабби Иеошуа предлагает такую притчу:

У царя было много дочерей. Некоторые из них вышли замуж в ближних краях, а другие — в дальних. Однажды они все приехали навестить своего отца. И сказал царь: у живущих недалеко от меня есть время, чтобы отправиться и прийти, а у живущих вдали нет времени, чтобы отправиться и прийти. Но так как все они здесь со мной, я сделаю один праздник и возликую вместе с ними.

Таким образом, праздником Ацерес Пейсаха, когда мы приходим из зимы в лето, Б‑г говорит: «У них есть время отправиться и прийти». Но праздником Ацерес Суккоса, так как мы приходим из лета в зиму и прах дорог тяжел, и обходные дороги трудны… Б‑г говорит: «У них нет времени, чтобы отправиться и прийти, поэтому, так как все они здесь, Я сделаю один праздник для всех них и возликую вместе с ними».

Что такое «Ацерес»?

Чтобы лучше понять важность вопроса рабби Иеошуа и ответа, скрытого в его притче, мы должны сначала рассмотреть концепцию «Ацерес». Почему празднику нужен Ацерес?

Кабала и хасидизм объясняют, что «Ацерес» — это впитывание и усвоение того, что ранее было осуществлено и выражено на более внешнем уровне. Ацерес имеет то же значение, что и пищеварение для принятия пищи, усвоение — для учения, зачатие — для брака.

Получение нами Торы в Швуэс — это «Ацерес» нашего освобождения от рабства семью неделями ранее. В Пейсах мы стали свободными людьми — свободными от кнута надсмотрщика, свободными от подчинения самому жестокому, самому низкому обществу на земле. Но что такое свобода? Как она должна быть воспринята, усвоена и интегрирована в наше повседневное существование? Назначение Исхода — как Б‑г поведал Моше, наказав ему вывести детей Израиля из Египта, — было в том, что он должен привести их на Синай (Шмойс, 3:12).

Свобода, обещанная Б‑гом Израилю, была не только свободой от физического рабства, но свободой, дающей душе возможность понять весь свой потенциал, ощутить внутреннюю связь со своей сущностью и источником, осуществить свою миссию и назначение в жизни. Такая свобода возможна только через Тору — созданный Б‑гом «план творения», ведущий и направляющий нас к пониманию: кем и чем мы в действительности являемся, и к соответствующей этому самореализации.

Поэтому каждый год после получения дара свободы 15 числа месяца нисан мы начинаем 49‑дневный процесс ее впитывания и усвоения — процесс, достигающий кульминации в Ацерес праздника Швуэс. И мы трудимся семь недель, чтобы усвоить истинное, внутреннее значение Исхода 49 особенностями и качествами наших душ, чтобы довести до совершенства свободу Исхода в свободе Торы.

Так мы переходим (по выражению рабби Иеошуа) от зимы к лету. Переходим от холода бесцельности к теплу страстной цели, от мук борьбы к радости успеха, от мрака невежества к чистому летнему свету мудрости и понимания. Затем, через шесть месяцев, приходят праздники тишрея.

Вторые скрижали

Жизнь — не непрерывная последовательность развития и роста, как мы это планируем: в ней есть и промахи, и неудачи, и отступления. Жизнь нашего народа была именно такой: через несколько недель после того, как мы стояли на Синае, узрели нашего Творца и достигли вершин свободы и совершенства, мы поклонились в стане иудеев Золотому Тельцу.

Но каждое падение также дает и толчок к дальнейшему подъему. Низвержение Золотого Тельца дало нам Йом Кипур — самый святой день в году и источник нашей связи с Торой, связи более глубокой, чем возникшая при получении откровения на Синае в Швуэс.

После откровения на Синае Б‑г дал Моше «Две Скрижали Завета», на которых начертал Десять Заповедей, составляющих полноту Торы. Увидев, что Израиль попирает все, что предписывалось Скрижалями, Моше «бросил … Скрижали, которые нес в руках, и разбил их о подножие горы» (Шмойс, 32:19).

Но из разбитых Скрижалей и Завета возникли Вторые Скрижали, содержащие в себе Тору на том уровне, на котором первые ее не содержали и не могли содержать. В 10‑й день тишрея, с тех пор почитаемый как Йом Кипур, Б‑г вручил нам Вторые Скрижали, передав нам такое измерение Торы, которое может пробудить лишь возрождающая сила тшувы (покаяния, буквально «возвращения»).

На самом простом уровне Тора — набор завещанных Б‑жественных заповедей, и, выполняя их, человек становится связанным с Б‑гом как орудие Его воли. Таково было измерение Торы, начертанной Б‑гом на Первых Скрижалях. Но Тора — это нечто большее, и свидетельство тому — сама Тора дает концепцию тшувы.

Чтобы восстановить разорванную связь, нужно достичь той ее части, что никогда не была повреждена. Возможность тшувы означает, что даже если человек нарушает Б‑жественную волю, суть его связи с Б‑гом не затрагивается. И то, что в самой Торе содержится заповедь тшувы, означает: Тора — инструмент не только связи между нами и Б‑гом, реализуемой нами в соблюдении Его заповедей, но и нерушимых уз, на которые никогда не могут повлиять наши поступки. И также поэтому тот, кто в своих отношениях с Б‑гом разрушил измерение «Первых Скрижалей», может, иссушенный голодом, жаждой, требованием тшувы, проникнуть в глубины Торы, в самую суть отношений, и построить их заново.

Пока мы не отклонялись в жизни от прямого и истинного пути, предписанного Торой, не было необходимости — и случая — применять силу тшувы. Вот почему Первые Скрижали содержали лишь «традиционный» аспект Торы — связь с Б‑гом, достигнутую выполнением Его воли. И только на Вторых Скрижалях, явленных результатом нашей тшувы, ответа на наше первое падение как народа, начертал Б‑г сущность Торы — связь между Ним и нами. Связь, превосходящую законы и заповеди Торы.

Невидимое и открытое

Суккос также является и празднованием Йом Кипура.

Тшува по самой своей природе интровертна: душа уединяется со своим Б‑гом, страдает из‑за той отдаленности, которую она создала между ними, и в глубине своих страданий находит признаки искупления своих грехов — возможность исправить и очистить свое порочное прошлое.

Интимная природа тшувы подтверждается явным различием между Первыми и Вторыми Скрижалями. В Швуэс весь еврейский народ собрался у горы Синай; и были гром и молния, облака огня, дыма и трубный глас шофара, когда Б‑г огласил Десять Заповедей всем сынам Израиля и призвал Моше на вершину горы, чтобы вручить Скрижали Завета. Но когда Моше получал Вторые Скрижали в Йом Кипур, там никого не было: Б‑г сказал, что это будет тихая и тайная встреча, подходящая для спокойных, глубоких вод тшувы (Шмойс, 34:3).

Поэтому едва ли Йом Кипур — подходящий повод для проявления радости и торжества. И все же, какая радость может быть большей, чем наша радость о Торе Вторых Скрижалей, квинтэссенции нашей вечной, выдерживающей все испытания связи с Б‑гом? А природа радости такова, что она отказывается таиться в глубинах сердца. Она учащает сердцебиение, наполняет тело, рвется песней из горла и заставляет ноги идти в пляс. Отсюда и праздник Суккос — «Время Нашей Радости» пять дней спустя после 15 тишрея. Суккос — это радость Йом Кипура, вырвавшаяся наружу, радость, скрытая под серьезностью и духовной силой этого дня.

Семь дней царит радость. Но, как и свобода, обретенная в Пейсах, радость тшувы требует впитывания и усвоения. Чтобы не оставаться однодневным переживанием, она должна войти в нашу природу и в повседневное существование. Поэтому за семидневным праздником Суккос следует «Ацерес» — день, в который наша радость переживания сути Торы достигает своей вершины, и тотчас вписывается в календарный цикл наших жизней.

Лето и зима

Итак, круг Пейсах — Швуэс, с одной стороны, и созвездие Йом Кипур — Суккос — Шмини Ацерес — с другой, отражают два измерения Торы и ее роль как инструмента связи между нами и Б‑гом.

Путешествие от Пейсаха к Швуэсу отражает прямой и истинный путь, очерченный заповедями Торы. С одной стороны — старательное восхождение от невежества и себялюбия младенчества к духовной и моральной зрелости; постепенный прогресс праведной личности (цадика), которая трудится всю жизнь, чтобы развивать врожденную добродетель и совершенствовать душу, остерегаясь ловушек телесного и развращающего мира.

С другой стороны, Вторые Скрижали Йом Кипура, их празднование и усвоение в Суккос и Шмини Ацерес отражают триумф баал‑тшувы («возвращающегося») — того, кто, поддавшись искушениям земной жизни, воспользовался всей тяжестью своего положения, чтобы коснуться самых глубин своей души — и пробудить ее силы.

Это отражено в расположении двух праздничных систем относительно времен года. Весенние праздники Пейсах и Швуэс, отмечая переход от зимы к лету, воплощают размеренное продвижение цадика от почки к цветку, от тьмы и холода к свету и теплу. Осенние праздники тишрея отражают возвращение баал‑тшувы к холоду и мраку зимы, чтобы обнаружить сокровища, спрятанные там.

Притча

Теперь мы могли бы понять притчу рабби Иеошуа и то, как она объясняет различие между Ацерес Пейсаха и Ацерес праздника Суккос.

У Царя Всевышнего много «замужних дочерей» — это многие души, отправившиеся в физический мир с предназначением. Душа спускается на землю и «обручается» с телом. И их союз должен дать потомство добрых дел: дел, освящающих их материальное окружение и выполняющих замысел творения Б‑га, совершенствуя это окружение как будущее Его жилище.

Некоторые из дочерей Царя «выданы замуж в ближние края». Это души праведных, которые, несмотря на их схождение в жизнь физическую, никогда не теряют из вида своих святых начал. Они имеют дело с материальным, развивающимся и совершенствующимся миром вокруг себя, но не попадаются в сети его враждебного влияния. Они покинули отчий дом, но никогда не отдалялись слишком от него.

Но у Царя есть и дочери, чье замужество привело их в «дальние края»: души, чье участие в материальной реальности увело их далеко от царского дворца; души, глубоко увязшие в земном, для освобождения от которого они прибыли.

Пейсах — это праздник цадиков и цадика внутри нас, праздник, в который мы вкушаем чистой, незапятнанной свободы новорожденного народа. Поэтому Ацерес Пейсаха наступает пятьюдесятью днями позже. Ибо это время весны: дороги чисты, и у нас есть время «отправиться и прийти». Мы свободны, чтобы методично пройти 49 шагов от откровения Пейсаха до усвоения. Этот последовательный, шаг за шагом, путь — характеристика последовательного, шаг за шагом, движения по тропе жизни цадика.

Но в Суккос мы празднуем нашу способность к тшуве, к нашей связи с Б‑гом, воплощенную во Вторых Скрижалях. Для этого воссоединения «дочерей, которые замужем в дальних краях» с их Отцом и Царем, — у них «нет времени, чтобы отправиться и прийти». Ибо «мы приходим из лета в зиму, и прах дорог тяжел, и обходные пути трудны». Мы — путники на переменчивой тропе тшувы, где возможность нужно использовать, когда она появляется, а жизни уничтожаются и вновь создаются в единый взрывной миг.

Поэтому мы окунаемся сразу после Суккоса в Ацерес Симхас Тойры — прямо в непосредственное усвоение силы Вторых Скрижалей Торы и ее запоминание, чтобы приходить через зимы и лета.