26 января в пресс‑центре МИА «Россия сегодня» состоялась пресс‑конференция— презентация фильма «Аллеи Буниных», посвященная малоизвестной стороне жизни выдающегося русского писателя и лауреата Нобелевской премии по литературе — его роли в спасении евреев во время Холокоста. Режиссер фильма Григорий Илугдин в интервью «Лехаиму» рассказал о том, как родилась идея создания фильма и какой образ Бунина сложился у него за время съемок.

Семен Чарный → Как родилась идея снять фильм о Бунине и евреях?

Григорий Илугдин ← В документальном кино все обычно возникает по звонку какого‑то знакомого, предлагающего прочесть ту или иную информацию в СМИ. Так мне позвонил сценарист Сергей Барабанов, с которым мы сотрудничаем почти десять лет, и спросил видел ли я статью в «Московском комсомольце», посвященную Бунину. Статья была как раз вот про эту историю. Я говорю: «Да, читал. Ты представляешь — какая вещь!» И тут же родилась идея сделать фильм.

Для меня эта тематика не нова — «Аллеи Буниных» стали моим шестым фильмом на еврейскую тему. Но здесь, в случае с Буниным, дело даже не в теме Праведников народов мира, а в моем любимом писателе — Бунине. И у меня поначалу, и у многих других людей сложился стереотип, что после «Окаянных дней», где он очень нелицеприятно отзывался о евреях (хотя, конечно, понятно, с чем это было связано), Бунин если и не сочувствовал антисемитам, то, как минимум, не очень уважительно относился к евреям. Кому бы я ни говорил об обратном, все заявляли: «Не может быть!» Когда моя правота подтвердилась, я решил лишить антисемитов козыря. И это стало сверхзадачей фильма. В итоге фильм в некотором смысле похож на слоеный пирог, поскольку, чтобы объяснить, в чем был смысл действий Бунина, необходимо было рассказать, какие события происходили во Франции и какая атмосфера там царила. А во Франции тогда происходили достаточно грустные вещи. К примеру, мы нашли картотеку всех французских евреев, которую создала французская же полиция — сама, без каких‑либо просьб со стороны немцев. У людей сработал «ген подлости».

СЧ → Сталкивались ли вы с какими‑то сложностями при съемках фильма?

ГИ ← Вообще, на съемках любого кино сталкиваешься со сложностями. Так, в Израиле мы хотели снять гробницу Рахили, которую Бунин вместе с женой посещал в 1903 году. Но это сооружение стоит на границе территории Израиля и Палестинской автономии. Мы отсняли внутри и хотели снять снаружи, но, чтобы это осуществить, оператору нужно было взобраться на разделительную стену. В этот момент к нам подошли несколько офицеров ЦАХАЛа и сказали: «Что вы, это невозможно и опасно!» Я стал настаивать: «Вы не понимаете, это моя работа». Тогда к нам подошел местный раввин и сказал, что делать съемку никоим образом нельзя. «Вы подниметесь наверх и сразу же свалитесь оттуда», — заметил он. В итоге мы так и не сняли внешний вид могилы Рахили, пришлось использовать старую фотографию гробницы, где она изображена ровно в таком же виде, какой ее видел Бунин в Палестине в 1903 году. Но вообще‑то проблем не было, за исключением традиционной — денег. Средства нам выделило Агентство по печати и массовым коммуникациям. А когда этих денег не хватило, помог президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер. И я безмерно благодарен всем, кто нас поддержал!

СЧ → Какой образ Бунина сложился у вас по итогам разысканий и съемок?

ГИ ← Когда я начинал работать, повторюсь, не мог понять: как человек, выведший в «Окаянных днях» евреев крайне нелицеприятно, впоследствии изменил к ним свое отношение? Я понял, что Бунин был настоящим русским интеллигентом и поступил как настоящий русский интеллигент, когда эти несчастные люди — писатель Александр Бахрах и пианист Александр Либерман с женой — оказались в опасности. Бунин не задавался вопросом, что ему делать, он просто взял их под свою опеку. Бунин не мог поступить иначе, поскольку в нем были заложены совершенно определенные «кирпичики» в виде определенных европейских ценностей. Потому‑то он и не стал уподобляться некоторым французам из его окружения, оставшись настоящим русским интеллигентом самой высокой пробы. Как мы выяснили в рамках наших исследований, евреи отплатили писателю добром. После окончания Второй мировой войны Бунин был уже в очень плохом состоянии, и они всячески ему помогали — деньгами, лекарствами и т. д. Можно сказать, что таким образом евреи продлили Бунину жизнь на несколько лет.