Сегодня этот человек с «архетипической» фамилией Рабинович в особом представлении не нуждается: с тех пор как он завел свой блог в интернете и начал в открытую критиковать действия Кремля и выступать в защиту Украины, Слава Рабинович превратился в «звезду интернета». Его и ругают нещадно, и восхваляют до небес… Неизменным остается одно: Славу Рабиновича все слушают внимательно.

Борис Немировский Слава, тридцать тысяч друзей в Фейсбуке и масса интервью в прессе в одночасье превратили вас в знаменитость, а ваша, мягко говоря, критическая позиция по отношению к тому, что происходит сейчас с Россией, поставила вас в общественном представлении в один ряд с Немцовым и Навальным. Вас на улицах узнают? И если да — то как: проклинают, восхваляют, просят автограф?

Слава Рабинович Борис, уже не тридцать тысяч, а все сорок шесть — уж скоро будет 50‑тысячный «юбилей»… Да, иногда узнают, но особенно запомнился случай в Киеве, а не в Москве или Петербурге. Иду себе по Киеву, никого не трогаю, вдруг останавливается черный джип «тойота ленд‑крузер», открывается окно… Высовывается довольная такая рожа «укрофашиста», «жидобандеровца», и говорит: «Вы ведь Слава Рабинович? Спасибо вам большое за то, что вы делаете для нас и для Украины!» Было очень приятно. Если просто на улице — в основном позитив и благодарность. Негатив и проклятия вижу только в комментах на Фейсбуке. Конечно, потерял за все это время пару друзей в реальной жизни. Ну, значит, они не были друзьями.

Cлава Рабинович. Sarymsakov Studio

СР Ну, во‑первых, я не банкир. Я управляющий инвестиционными фондами. Ну да, финансист, если употреблять более общее слово. Но дело в том, что в остальном цивилизованном мире, особенно в Америке, нет никакого запрета на публичную позицию. Посмотрите, например, на Дональда Трампа. Он является огромным инвестором и бизнесменом и при этом жестко критикует власти США, администрацию президента, самого президента, систему, которая выстроена при демократах в Белом доме, и т. д. Он раньше даже участвовал на телеканале Си‑эн‑би‑си в качестве постоянного комментатора по вторникам — передача называлась «Трамп тудей». И с экрана несся жесткий поток прессинга, который, с моей точки зрения, являлся чистой правдой или, как минимум, интересным мнением. Среди управляющих инвестиционными фондами в США есть так называемые «активисты» и они вообще занимаются инвестиционными стратегиями, которые можно назвать «акционерный активизм». Это когда фонды под управлением таких людей аккумулируют большие куски компаний, а потом оказывают давление на компании, на их топ‑менеджмент, чтобы были изменения к лучшему, для увеличения акционерной стоимости. В своем роде этим в России занимался Билл Браудер, основатель фонда «Эрмитаж», где я работал с 1996 по 2000 год. Наверное, я поднабрался опыта и смелости от множества людей, в том числе от моего бывшего босса Билла Браудера. Также важным для меня был пример работы моей индустрии в США и уровень свободы слова в Америке. Плюс, конечно, я и от природы храб­рый, как оказалось.

БН Однажды Михаил Жванецкий сказал: «Я в любом случае останусь в выигрыше: либо у нас в стране все будет хорошо, либо мои произведения останутся бессмертными». В каком выигрыше рассчитываете остаться вы, вступая в заочный спор с Кремлем, официальными экономистами, пропагандистами и прочими?

СР Я еще точно не знаю, в каком, но мои коллеги по финансовой индустрии должны понимать: тот путь, который избрал Кремль в политическом, экономическом и финансовом плане, является тупиковым не только для России и ее народа, но и фактическим запретом на профессию для всех финансистов, связанных с Россией. Неофеодализм, который строит Кремль в отдельно взятой стране, несовместим с финансовыми рынками и с обслуживанием ими реальной экономики. Здесь уж сейчас не о выигрыше речь, а о выживании вообще. Но на самом деле не о выживании только лишь самих финансистов. О выживании страны. Об этом нужно молчать?

БН Недавно вы, помнится, написали, что, по вашим наблюдениям, сейчас начнутся усиленные поиски виноватых, после чего вам многие стали советовать поскорее уехать из России. Вы возразили, что к вам придраться невозможно — но ныне вы обретаетесь в Нью‑Йорке, а не в Москве. Прислушались к предостережениям?

СР Во‑первых, я не помню такого — чтобы я говорил, что ко мне придраться невозможно. Вот именно вы хорошее слово выбрали: «придраться». Сам выбор слова говорит о том, что в России разрушена система государственных институтов, судебная система. Посмотрите на процесс над Ходорковским и его партнерами, на уничтожение «ЮКОСа», на бесконечные суды над Навальным, на множество других фактов полнейшей политико‑юридической деградации государства… С другой стороны, я не представляю собой политической силы. За мной нет никаких серьезных финансовых ресурсов. Я просто хочу хорошо жить и хорошо работать в той сфере, в которой работаю. Какую опасность я представляю для Кремля? Никакой. Возможно, именно поэтому они ко мне и не пристают. Если бы я был ими, я бы всячески себя охра­нял: все мои финансовые и экономические прогнозы сбываются с невероятной точностью, вы же видите! Причем не только по своей амплитуде, но и по таймингу. Это же бесплатная аналитика для тех, кто носит эти папочки Путину! Они же своим умом все это не могут делать! Во‑вторых, кто вам сказал, что я «обретаюсь», как вы выразились, в Нью‑Йорке? Я поехал в Америку в свой ежегодный отпуск, в новогодние праздники, когда на Западе и в России финансовые рынки закрываются на эти длинные каникулы (вернее, больше в России, нежели на Западе, потому что после Нового года весь остальной мир уже открыт). И вот я приехал в Нью‑Йорк, провел там три дня, а потом поехал на машине в большое автомобильное путешествие по США. 30 декабря приехал в Майами по приглашению Славы Вакарчука из «Океана Эльзы», на их новогодний концерт и празднование Нового года. После каникул вернусь в Москву.

БН В интернете сейчас можно встретить такой анекдот: «Лучше бы в Кремле прислушались к Рабиновичу. — К какому Рабиновичу? — Да к любому!» Меня в этом анекдоте интересует вот какой аспект: не лучше ли было бы вам, как‑никак еврею и американцу, остаться в стороне? Зачем вам эти треволнения, зачем поездки в Киев на встречи с новыми украинскими власть имущими, зачем интернет‑битвы? Евреям от этого хорошо или плохо?

СР Меня порой возмущает позиция еврейских общин России в этой ситуации. Они ходят к Путину, который им говорит о том, что «Геббельс был талантливым человеком». Вы видели эти кадры? А они сидят, крутят пейсы и одобрительно качают шляпами. И вообще, вся ситуация в России сегодня чем‑то напоминает год эдак 1938‑й в Германии — для мира и год эдак 1934‑й — для евреев Германии. А насчет Украины — нет, там нет никакого видимого разделения еврейских общин и евреев на тех, кто за «это» или за «то». Мне кажется, что украинский народ сейчас объединился как никогда против агрессии путинской России, и неважно, еврей ты или не еврей. Я лично подружился с Бори­славом Березой, активным членом «Правого сектора», и он еврей. Российская пропаганда извратила абсолютно все, она — сплошная ложь, такая ложь в чистом виде. Мне кажется, что если евреи будут себя вести так, как они вели себя в Германии в начале и середине 1930‑х годов, то им будет плохо. Я уверен, что при экономическом коллапсе России Путин будет прибегать к помощи черносотенцев наших дней, чернорубашечников, всяких клоунов типа ряженых казаков, но с оружием… Вооруженные злые клоуны — это небезопасно. Для евреев тоже.

БН К слову, вы в последнее время и в самом деле частенько бывали в Украине, общались с тамошним руководством, с «фашистской хунтой». Какое у вас личное впечатление?

СР В Украине я получаю миллиард положительных эмоций, там нет никакой «фашистской хунты». Более того, я считаю, что «фашистская хунта» на самом деле именно в Кремле. А в Украине строится одно неделимое, свободное и демократическое государство. Зигзагами, не так быстро, как хотелось бы, но вектор правильный.

БН Вы, кстати, к сугубо еврейской общественной активности как относитесь? Слыхал, вас приглашали на какие‑то форумы, конгрессы, но вы всегда отказываетесь. Не интересно или не полезно?

СР Особенно никто не приглашал, на самом деле. Если пригласят — рассмотрю. Лгать не собираюсь ни частным образом, ни публичным. Так что если не хотят слышать правду — пускай лучше не приглашают. Я прожил в Нью‑Йорке восемь лет своей жизни и знаю, что такое настоящая еврейская общественная деятельность по‑американски. Это — благотворительность на благо еврейской общины. Это — помощь в открытии новых образовательных центров, школ. И много чего еще. Конечно, у всех исторических периодов в каждой стране есть своя специфика, как это было в середине 1930‑х годов в Германии, например. Поэтому еврейская общественная деятельность в России сейчас должна противостоять зарождению фашизма в России. А он зарождается, по моему мнению, и очень быстро.

БН У меня есть в Москве добрый друг — один из тех, кого сегодня принято называть «олигархами». Я много раз спрашивал его, не собирается ли он уехать из Москвы и из России в связи со всеми этими событиями, и он каждый раз отвечал, что «именно сейчас умный человек может заработать кучу денег». Мой друг не прав?

СР Ваш друг прав, с оговоркой. Да, вероятно, можно будет заработать много денег, копаясь в руинах, которые останутся от российской экономики и бизнеса через два года. Оговорка: если в стране будет хоть что‑то, похожее на государство, после всего этого краха. Если не произойдет отпадение регионов, не начнется гражданская война на фоне тотального финансового и экономического коллапса. Ибо в таком совсем плохом варианте развития событий может больше не быть реестров акцио­неров, реестров собственников на все активы.

БН До сих пор вы выдавали апокалиптические прогнозы. Не хотите попробовать выдать, так сказать, «пост‑апокалиптический»? Сколько времени продлится нынешняя ситуация и что будет потом?

СР Точно невозможно предсказать, что будет. Слишком много переменных, которые еще к тому же постоянно меняются в реальном времени. Тотального экономического коллапса не избежать. Что будет за ним? Социальный взрыв? Распад страны? Уход Путина? Приход кого? В России разрушена система государственности. Разрушена Путиным. Вертикаль власти — этот пресловутый термин — озна­чает переход от капитализма к неофеодализму. Но Путину в наследство досталась капиталистическая форма хозяйствования. Она несовместима с неофеодализмом. Поэтому она дала сбой еще несколько лет назад, и Путин развязал войну с Украиной, чтобы скрыть этот факт. Путин не собирается отказываться от неофеодалистской модели страны. Что будет в этой уникальной ситуации? Никто не знает. Такого в мире никогда не было. Даже у Гитлера не было ядерного оружия. И никто не знает, что будет дальше.