Недельная глава «Шмини». Сдержанность против импульсивности
В издательстве «Книжники» вышла в свет книга известного религиозного деятеля, философа и писателя, раввина Джонатана Сакса. Предлагаем вниманию читателей фрагменты нового издания.
Глава «Шмини» начинается с того, что можно было бы назвать радостным днем. Евреи завершили строительство Скинии — святилища. Семь дней Моше готовился к ее освящению . И на восьмой день — в первый день месяца нисана, по прошествии года с того дня, как израильтяне получили свое первое повеление за две недели до исхода из Египта, — в Скинии должно было состояться первое жертвоприношение. Мудрецы говорят, что на небесах это был самый радостный день после сотворения мира (Мегила, 10б).
Но разразилась трагедия. Двое старших сыновей Аарона «принесли Г‑споду чуждый огонь, чего Он им [делать] не велел» (Ваикра, 10:1), и огонь от Г‑спода, который должен был сжечь жертвоприношения, сжег их. Они умерли. Радость Аарона превратилась в скорбь. «Аарон безмолвствовал» (10:3). Человек, который обращался к народу от имени Моше, более не мог говорить. Слова у него во рту обратились в золу.
В этом эпизоде много непонятного, и здесь описано, как священное порождает мощную энергию, которая, подобно ядерной, может быть смертельно опасной, если применяется недолжным образом. Но здесь еще и более человеческая история — о двух подходах к лидерству, которые существуют у нас и сегодня.
Первый подход к лидерству демонстрирует история Аарона. Мы читаем о том, как Моше поручил ему быть первосвященником. «Аарону Моше сказал: “Подойди к жертвеннику и принеси свою жертву за грех и жертву всесожжения — искупи себя и [весь] народ. Соверши жертвоприношение [от имени] народа и искупи его, как повелел Г‑сподь”» (Ваикра, 9:7). Из слов «приступи к жертвеннику» можно понять, что Аарон стоит на некотором отдалении от жертвенника, не желая приблизиться. Мудрецы пишут: «Первоначально Аарон стыдился подойти ближе. Моше ему сказал: “Не стыдись, ты же был избран для этого”» .
Но почему Аарон стыдится? Традиция дает этому два объяснения, и оба упоминаются Рамбаном в его комментариях к Торе. Первое состоит в том, что Аарон был попросту охвачен трепетом при приближении к дому Г‑спода. Раввины уподобили этот страх состоянию невесты царя, нервничающей, впервые входя в брачную опочивальню. Второе — то, что Аарон при виде «рогов» жертвенника вспомнил о золотом тельце, своем величайшем грехе. Как мог он, человек, который сыграл ключевую роль в том ужасном событии, взять теперь на себя функцию главного участника обряда искупления грехов народа? Этот обряд, бесспорно, предполагал невинность, которую он давно утратил. Моше пришлось напомнить ему, что именно ради искупления грехов люди и сделали этот жертвенник, а то, что Г‑сподь избрал Аарона первосвященником, стало ясным знаком того, что тот прощен.
Есть, возможно, и третье объяснение, пускай и менее духовное. До сего момента Аарон во всех отношениях был вторым человеком после Моше. Да, он был все это время рядом с ним, помогая ему говорить с людьми и быть их вождем. Но есть огромная психологическая разница между помощником вождя и собственно вождем. Мы все, наверное, знаем примеры людей, кто с готовностью исполняет обязанности помощников, но ужасается перспективе стать лидером.
Какое бы из этих объяснений ни было верным (а возможно, и все они правильны), Аарон не выказывал большого рвения, беря на себя эту новую роль, и Моше пришлось вселять в него уверенность словами «для этого ты был избран».
Другой подход к лидерству раскрывается в трагической повести о двух сыновьях Аарона, Надаве и Авигу, которые «принесли Г‑споду чуждый огонь, чего Он им [делать] не велел». Мудрецы предлагают несколько толкований этого эпизода, основанных на внимательном прочтении ряда мест Торы, где упоминается смерть сыновей Аарона. Одни считают, что оба они были пьяны . Другие полагают, что все дело в их чванливости, что они ставили себя выше народа, из‑за чего так и не обзавелись женами . Кто‑то уверяет, что они повинны в том, что руководствовались алахическими правилами при обращении с рукотворным огнем, вместо того чтобы спросить своего учителя Моше, дозволено ли его использовать (Эрувин, 63a). Другие говорят, что они исполнились нетерпения в присутствии Моше и Аарона. Они сказали: когда же эти два старца умрут, чтобы мы могли возглавить народ (Сангедрин, 52a)?
Как бы мы ни прочитали этот эпизод, представляется очевидным, что сыновья Аарона мечтали стать лидерами. Охваченные страстью сыграть видную роль в первом жертвоприношении, они сделали нечто, на что им не было дано разрешения. Однако, в конце концов, разве Моше не совершал ничего по своей инициативе? Разве он не разбил скрижали, спустившись с горы и увидев золотого тельца? Если он мог действовать, повинуясь порыву души, почему же они не могли?
Они забыли о разнице между священником и пророком. Как мы отметили выше, пророк живет и действует в данный момент, который отличается от любого другого. Священник живет и действует в вечности, следуя кодексу неизменных правил. Все, что касается сферы священного, в точности расписано. Сакральное — это то, чем распоряжается Б‑г, а не человек.
Надав и Авигу не смогли понять, что существуют разные типы лидерства, которые не взаимозаменимы. Что подобает одному типу, абсолютно не подобает другому. Судья — не политик. Царь — не премьер‑министр. Религиозный деятель — не шоумен. Перепутайте эти роли — и вы не только потерпите неудачу, но также навредите должности, которую вам доверили.
Впрочем, подлинный контраст тут возникает между Аароном и двумя его сыновьями. Они были, похоже, полной противоположностью ему. Аарон был чрезвычайно осторожным, и Моше пришлось его убеждать приступить к исполнению своих обязанностей. Надав и Авигу, напротив, вовсе не отличались осторожностью. Они так горячо желали исполнять роль священников, что их самонадеянность обусловила их крах.
Есть две вечные проблемы, с которыми сталкиваются лидеры. Первая — нежелание руководить. Почему именно я? Почему я должен в это ввязываться? Почему я должен взять на себя ответственность и получить все, что с ней связано, — стресс, тяжкий труд, критику? Кроме того, есть другие люди, лучше меня подготовленные и более пригодные к этому, нежели я.
Даже величайшим лидерам случалось не желать возглавить народ. Моше у горящего куста находил одну за другой причины, почему он не тот человек, который достоин этой роли. Йешаяу и Ирмеяу оба ощущали свою непригодность. Призванный быть лидером Йона сбежал. Перспектива лидерства воистину вселяет страх. Но когда ты чувствуешь себя призванным выполнить некую задачу, если ты знаешь, что эта миссия важна, тогда тебе ничего не остается, кроме как сказать: «Вот я» (Шмот, 3:4). Название известной книги гласит: «Бойся, но действуй!» .
Другая проблема — прямо противоположного свойства. Есть люди, которые буквально спят и видят себя лидерами. Они убеждены, что справятся с этим лучше всех. На расстоянии все кажется таким простым. Разве не очевидно, что лидер должен поступить так, а не иначе? Среди homo sapiens найдется немало тех, кто с заднего сиденья лучше видит, как рулить, нежели тот, чьи руки лежат на руле. Сделайте их лидерами, и они нанесут большой ущерб. Никогда не бравшиеся за руль, они понятия не имеют, сколько различных факторов приходится учитывать лидеру, как много возражений должно получить в ответ, как трудно бывает реагировать на текущие события, не теряя при этом из виду долгосрочные цели и задачи. Покойный Джон Ф. Кеннеди говорил, что после избрания президентом испытал тяжелейший шок: «Когда мы попали в Белый дом, мы обнаружили, что все именно настолько ужасно, как нас и предупреждали». Ничто не подготовит тебя к испытаниям в роли лидера, когда ставки оказываются слишком высокими.
Охваченные избыточным энтузиазмом и чересчур самоуверенные лидеры могут наломать дров. До того как стать лидерами, они имеют слишком узкий взгляд на события. Чего они не в состоянии понять, так это того, что лидерство предполагает взгляд на события с разных точек одновременно; необходимо учитывать интересы разных групп. Это не значит, что надо удовлетворить всех. Те, кто стремится к этому, не удовлетворяют никого. Лидеру следует консультироваться и убеждать. Иногда приходится считаться с прецедентами и традициями. Вам следует точно знать, когда надо вести себя подобно предшественникам, а когда не надо. Это требует взвешенных суждений, а не безоглядного энтузиазма и импульсивности.
Надав и Авигу были, безусловно, великими людьми. Но беда в том, что они сами уверовали в свое величие. Они отличались от своего отца Аарона, которого пришлось уговаривать приблизиться к жертвеннику, преодолевая чувство собственной несоразмерности возложенной на него роли. Надаву и Авигу как раз и недоставало этого чувства .
Чтобы совершить нечто великое, мы должны осознавать эти две проблемы. Одна — страх величия: кто я такой? Другая — осознание своего величия: кто они такие? Я могу сделать лучше. Мы способны совершать великие деяния при соблюдении условий: а) задача значит больше, чем личный успех; б) мы хотим проявить свои лучшие качества, не думая о собственном превосходстве над другими; в) мы хотим прислушиваться к советам, чего Надав и Авигу не сделали.
Люди не становятся лидерами, потому что они великие. Они становятся великими, потому что они хотят быть лидерами. И неважно, что мы считаем себя несоразмерными. Так же думал и Моше. Так же думал и Аарон. Важно само желание, когда мы призваны, сказать: «Вот я».
Книгу Джонатана Сакса «Уроки лидерства» можно приобрести на сайте издательства «Книжники»
Шмини. «На восьмой день…»
Уроки Торы I. Шмини
