«Я начал этот проект преданным сионистом, а к концу мои убеждения только укрепились, — говорит режиссер. — Но история Маркулешт и Холокоста ставит неразрешимые интеллектуальные и богословские вопросы. Я могу сказать только, что испытываю сложные чувства по поводу произошедшего в Маркулештах. Я остаюсь верующим евреем. Но у меня большие сомнения относительно природы человека».