«Еврейско‑арабские писатели, поэты и журналисты относились к разговорному языку с таким же пренебрежением, как их мусульманские и христианские коллеги, — рассказал мне еврейско‑иракский ученый Эли Тиман. Их представление о “красноречии” ограничивалось исключительно классическим арабским [фусха]. Мне кажется, что для общины это было трагедией, и этим объясняется чрезвычайно низкое количество еврейско‑иракских литературных памятников».