Что делать, когда человек чувствует себя сильным, он не думает о тех, кто его вырастил, кто помог ему получить образование, сделать карьеру. Точно так же, как не вспоминает о том, что его нынешнее положение достигнуто благодаря дарам Б‑жьим. Поэтому, кстати, наша утренняя молитва начинается с благодарности Г‑споду за все, чем мы Ему обязаны: это дает правильный ориентир на весь день. А кто уверен, что сам все заслужил, в конце концов приходит к выводу, что все ему должны, а он — никому и ничего! Такой человек уже не готов тратить время и силы на благодарность, на помощь другим.

В ежедневной молитве, вспоминая испытания Авраама, мы просим Б‑га, чтобы Он вспомнил о заслугах отца‑основателя нашего народа и проявил любовь к его детям, а сами в то же время напоминаем себе, что эту любовь каждый из нас должен заслужить, выполняя заповеди и заветы нашего небесного Отца.

Из святых книг мы знаем, что одним из главных качеств Авраама было гостеприимство. К нему приходили язычники, ели, пили, потом спрашивали, сколько они должны, и получали в ответ: «Только скажите спасибо Б‑гу». И, если даже они смеялись и говорили: «Мы не верим в твоего Б‑га, у нас есть свои идолы», Авраам вновь просил: «А все‑таки скажите Ему спасибо», — чтобы те смогли раскрыть в себе доброе начало.Так эти люди получали шанс всей своей жизни — обратиться к Б‑гу, познать Его правду и вступить на праведный путь.

Если кто‑то разрушает мир — какая разница, сколькими повелениями Б‑жиими он был создан? Почему Б‑г создал мир постепенно, а не одномоментно? Почему Он не сказал сразу: «Да будет мир и человек в нем!» — а трудился шесть дней, создал свет, создал звезды и планеты, создал отдельно растения, отдельно животных, отдельно человека?

Тора относит самоубийство к числу самых страшных грехов, искупить которые невозможно никакими средствами. По самоубийце запрещено читать кадиш, самоубийцу запрещено хоронить на еврейском кладбище. Наши мудрецы однозначно указывают, что самоубийца лишается доли в Мире грядущем.

Есть одна вещь, которая объединяет зависть, вожделение и честолюбие: во всех трех случаях речь о желании вещей, которые человеку не необходимы. Он видит, что какая‑то вещь есть у другого, и хочет ее для себя: вот зависть. Он желает чего‑то безмерно, забывая обо всем на свете: вот что такое вожделение. Он видит, что другому оказывают за что‑то почет, и требует такого же для себя, даже не имея к тому оснований. А что в результате? В результате человек лишается душевного покоя и нормальной жизни — что называется, «выходит из мира».

Ко мне часто приходят люди пожилого возраста и жалуются на жизнь. Кто‑то недоволен тем, что мог бы уйти на пенсию, а приходится продолжать работать. Но у большинства другая беда: ушел на покой, а теперь не знает, куда себя приложить. Я таким людям советую заняться чем‑то новым. К примеру, пойти в синагогу и учить Тору.

Все мы сыновья Б‑га единого — а радоваться горестям брата недопустимо, даже если в данный момент ты с ним в плохих отношениях. Ведь получается, что ты радуешься падению другого человека не потому, что тот его заслужил, а потому, что это твой «враг».

Вот что говорит мишна: «Не успокаивай друга твоего, когда он разгневан; не утешай его, когда перед ним лежит покойник; не проси , когда он приносит обет; и не старайся увидеть его в час его позора». На первый взгляд здесь предлагается прямо противоположный подход: вместо сочувствия и помощи — демонстративная отстраненность. На самом деле противоречия нет.

Слепому не объяснить, какое удовольствие зрячие получают от прекрасных пейзажей; глухой не поймет чувств человека, наделенного музыкальным слухом, когда он слушает симфонию или хасидские напевы. Вот так же точно и мы представить себе не можем, какие удовольствия ждут нас в Мире грядущем, перед лицом Г‑спода нашего. 

Наши мудрецы тоже сталкивались с тем, что люди недовольны своей жизнью, хотели бы изменить мир. И вот что нам говорит мишна: «Этот мир подобен прихожей, за которой находится Мир грядущий. Приведи себя в порядок в прихожей, чтобы войти в пиршественный зал».

Социологи предостерегают, что отчуждение способно подорвать самые основы общественной жизни, причем в богатых и, казалось бы, процветающих странах. На самом деле проблема эта не нова: наши мудрецы обращали на нее внимание еще две тысячи лет назад, в самом начале периода диаспоры.