Еврейке фрау Кодичек разрешили оставаться в квартирке на верхнем этаже ее собственного дома еще примерно год, после чего был издан приказ о депортации. Ее ждало мрачное и неопределенное будущее в польском гетто. Она бежала, бросив все свое имущество, включая единственную ценную картину, купленную ею за всю жизнь, — пейзаж Эгона Шиле.