Для меня идиш, осознала я, — ориентир, с которым я сверяюсь, якорь, который утверждает меня в море богатой еврейской культуры. И так было всегда. Для меня, секулярной еврейки, идиш неотделимо переплетался с моим воспитанием. В названиях блюд или в ласкательных прозвищах — он всегда был рядом и на самом деле всегда был моим.