Опубликовано в июле 2008 года

3 июня Боб Дилан выступил с единственным концертом в России

Вопрос на засыпку по ветру летит,
Трубя в пустой коридор:
Когда человек наконец прекратит
Долбиться башкой об забор?
Когда отстанет от диких зверей
И выкинет свой пистолет?
Об этом однажды какой-то еврей
Пропел какой-то куплет.

Умка

В начале фильма Оливера Стоуна «Дорз» есть дивный эпизод, когда клавишник Рэй Манзарек уговаривает Джима Моррисона выйти на сцену, а тот отнекивается – я, мол, петь не умею. «Хуже Дилана все равно не споешь», – бросает ему Манзарек и затягивает гнусавым голосом «Johnny’s in the basement / Mixin’ up the medicine…» – знаменитый дилановский «Subterranean Homesick Blues». Аргумент оказывается решающим, Моррисон соглашается, и группа «Дорз» начинает свое существование.

Боб Дилан и впрямь существо загадочное. Голос гнусавый, дикция отвратительная, слова со слуха не могут разобрать даже носители языка, да и как гитарист явно не виртуоз – а вот поди ж ты, только рот открывает или бренчать чего-то начинает, как сразу становится ясно: гений, и все тут.

Некогда Горький уверял, что пойдет слушать Шаляпина, даже если тот целый вечер будет петь только «Г-споди, помилуй!». То же и с Диланом. Он мог выбежать на сцену на четвереньках, просидеть полчаса, уставившись в одну точку, и уползти обратно за кулисы – даже и в этом случае его приезд стал бы важнейшим культурным событием месяца, года, да хоть даже и десятилетия. Просто потому, что он Дилан. Пусть в 1988 году он объявил, что отправляется в «бесконечное турне» (never-ending tour), и с тех пор весьма часто для своего возраста (за несколько дней до питерского концерта ему исполнилось 67) и статуса выступает с концертами, – но в Россию (тогда еще СССР) до сей поры он заезжал лишь единожды, в далеком 1985-м.

Тогда Вознесенский пригласил его, на пару с самым известным битническим поэтом Алленом Гинзбергом, выступить на приуроченном ко Всемирному фестивалю молодежи и студентов вечере мировой поэзии в Лужниках. Дилан приехал, вышел на сцену с гитарой, обнаружил полупустой зал, состоящий по преимуществу из комсомольских активистов и вяло реагирующий даже на самые известные его хиты, отбыл полчаса – и удалился чуть ли не в слезах. Сконфуженный Вознесенский увез обиженного гостя в Переделкино, отпаивать чаем или чем еще.

По слухам, в тот свой визит Дилан побывал также в Тбилиси, где отыграл более успешно, хотя и в довольно камерной обстановке – квартирник или что-то вроде того. Потом он собирался в Одессу, откуда после погромов 1905 года перебралась в Америку его бабушка, с характерно еврейской фамилией Киргиз, – но доехал или нет, точно неизвестно.

В 1988-м Дилан попытался взять реванш, но неудачно: намечавшийся было ленинградский концерт пришлось отменить из-за отсутствия желающих его посетить.

И вот третья попытка. Даже странно, что он ее предпринял. В конце 80-х – другое дело. Тогда Дилану казалось, что он отстал от века, находится в кризисе, – и его альбомы той поры не то чтоб опровергают это мнение (хотя прекрасные вещи, конечно, есть и в них). Теперь другое дело. Последнее десятилетие стало едва ли не самым успешным в его почти полувековой карьере – настолько единодушного признания он не удостаивался даже в свои триумфальные 60-е. Его последний альбом «Modern Times» побывал на первой строчке в американских чартах и стал записью года по версии авторитетнейшего журнала «Rolling Stone». Принять его считают за честь американские президенты. Папа Иоанн Павел II в его присутствии произнес перед 200-тысячной толпой проповедь – вариацию на темы легендарного дилановского гимна «Blowin’ In The Wind». Грэмми, Золотой глобус, Оскар, Пулитцеровская премия – всевозможные награды следуют одна за другой. Выходит посвященный ему байопик «I’m Not There» («Меня там нет») – и тоже попадает в число претендентов на Оскар. Мартин Скорсезе снимает о нем документальный фильм. Журнал «Time», подводя итоги XX века, включает Дилана в сотню самых влиятельных людей минувшего столетия. Несколько лет его имя называется в числе наиболее вероятных кандидатов на Нобелевку. Что он ее заслужил – никаких сомнений, но шведских академиков всегда смущали чересчур уж нестандартные решения.

Тем не менее он приехал. И отыграл почти два часа, не смутившись на сей раз тем, что вмещающий до 12 тыс. зрителей зал был заполнен чуть больше, чем на треть (видимо, страна не вполне отошла от главного национального триумфа последнего времени – победы Димы Билана на Евровидении). И сопровождающая группа выступила славно, продемонстрировав более чем качественный блюз-рок (особенно запомнился мультиинструменталист Донни Херрон – скрипка, банджо, мандолина, стил-гитары). И саунд для питерского Ледового дворца был вполне приличный – знающие люди уверяют, что обычно там все звучит куда как хуже.

Претензии, как водится, начались сразу после концерта. Почему Боб вышел без гитары, а вместо нее играл на электрооргане? Почему только дважды порадовал публику своим фирменным соло на губной гармошке? Почему не общался с публикой, отказался от переводчика и вообще стоял (а временами сидел) к партеру вполоборота, а к правой трибуне, соответственно, и вовсе спиной? Почему, наконец, так странно был составлен сет-лист – зачем так много песен из последнего альбома и где все главные дилановские хиты?

Ответ на все это один: потому что он Дилан. Что хочет, то и делает. Хочет – стоит, хочет – сидит. Хочет – на гитаре играет, хочет – на органе (впрочем, даже из зала было заметно, что у Дилана дрожат руки, так что у отсутствия гитары может быть и вполне конкретная причина). Особенно занятно звучит претензия насчет общения с залом – Дилан, чай, не Шевчук, чтобы доверительно наклоняться к партеру: «Ну что, мужики, как жить будем? Прорвемся?» Да и на концерты его, хочется верить, ходит несколько иная публика, нежели та, что ведется на подобную ерунду, отвечая кумиру единодушно-восторженным: «Прорвемся!» Впрочем, однажды за вечер Дилан все же снизошел, на классической «Just Like A Woman» позволив залу выпевать нестройным хором рефрен (он же заглавие).

Что до хитов, то поначалу действительно казалось, что их будет побольше. Начав с «Cat’s In The Well» (из альбома 1990 года «Under The Red Sky»), Дилан второй исполнил «Don’t Think Twice, It’s All Right» – одну из самых известных композиций из «The Freewheelin’ Bob Dylan» (1963). Пятой шла упоминавшаяся выше «Just Like A Woman» – суперхит, впервые появившийся в великом альбоме 1966 года «Blonde On Blonde».

Но продолжения не последовало: за следующий час из равновеликих вещей прозвучала только «Highway 61 Revisited» (одноименный диск 1965 года занял четвертое место в списке величайших альбомов всех времен и народов все того же «Rolling Stone»). Правда, одна из самых забойных песен Дилана была исполнена с невероятным драйвом и напором, так что партер начал танцевать при первых звуках голоса рок-менестреля. «G-d said to Abraham, “Kill me a son” / Abe says, “Man, you must be puttin’ me on” / G-d say, “No.” Abe say, “What?” / G-d say, “You can do what you want Abe, but / The next time you see Me comin’ you better run” / Well Abe says, “Where do You want this killin’ done?” / G-d says, “Out on Highway 61”», – поет Дилан, адресуясь к праотцу Аврааму и одновременно к своему отцу, Абрахаму Циммерману (псевдоним Боб Дилан певец взял в первой половине 60-х, после начала музыкальной карьеры, а при рождении родители назвали его Шабтай-Зисл).

Вот и все. Не прозвучала даже самая «концертная» вещь Дилана – «Knockin’ On Heaven’s Door», перепетая, кажется, всеми без исключения рок-группами и всякий раз мгновенно подхватываемая каждым, находящимся в зале или на стадионе. Может быть, мэтр устал от собственной классики. А может, ощущает, что голос уже не тот. Поздние вещи Дилана все же в большей степени рассчитаны на нынешнее состояние его вокала, а в хитах контраст с версиями середины 60-х («гвозди» дилановской программы – это, за редким исключением, сплошь песни сорокалетней давности) был на концерте слишком заметен. Те места, где раньше шло мурлыканье или пусть даже бормотание, но плавное, мелодичное, Дилан теперь просто проговаривает.

Впрочем, мне с лихвой хватило и того Дилана, который приехал в Петербург, и тех хитов, которые он там исполнил. Я почувствовал, что слезы наворачиваются на глаза, уже на второй песне – той самой «Don’t Think Twice, It’s All Right». Приятель, с которым мы ездили в Питер, после концерта сообщил, что продержался дольше – аж до самой «Just Like A Woman». Невероятное, непередаваемое словами ощущение – когда те слова, что ты много лет слушал изо дня в день сначала на кассетах, потом на компакт-дисках, в твоем присутствии произносит их автор. Можно ли вообразить счастье полнее?

А ведь был еще бис, и «Like A Rolling Stone», вещь, равных которой даже у Дилана, кажется, нет, многократно признававшаяся лучшей песней в истории рок-музыки.

How does it feel
How does it feel
To be on your own
With no direction home
Like a complete unknown
Like a rolling stone? –

спрашивал Дилан у себя и у каждого из сидящих, стоящих, танцующих в зале. И каждый пытался найти слова для ответа. И не находил.