Со дня победы над Гитлером прошло 76 лет.

Сегодня лишь немногие сомневаются в том, что время относительно, а память — безусловна. Все меньше и меньше становится тех, кто помнит события Второй мировой войны, не говоря уже о Первой: их не сохранилось вовсе. На развалинах недоброго двадцатого века десятки миллионов жертв этих всемирных боен обратились в прах и пепел.

Мы, редкие ровесники Великой Отечественной войны Советского Союза, в глазах новых поколений выглядим своего рода артефактами, заслуживающими изучения. Вопреки зыбким законам логики мы уцелели и выжили — а не изошли дымом из труб крематориев Майданека и Освенцима, не легли в землю Бабьего Яра, не погибли в гетто почти родных когда‑то городов, не знающих жалости. Нам, ретроградам, носителям идей рычажно‑паровой цивилизации, пришла на смену популяция адептов принципиально новой мировой цивилизации — электронно‑кнопочной. Именно в этом кроется острейшая проблема начала третьего тысячелетия: неизбывная проблема отцов и детей в ее современной отливке. Что ж, тут есть над чем призадуматься! Но: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» (Экклезиаст, 2:12).

Память о войне с нацизмом постепенно облицовывается мрамором, украшается бронзой — становится мифом. Мы храним особую память об этой войне, грозившей миру тоталитарным порабощением, а нам, евреям, — поголовным уничтожением. Как это ни парадоксально, именно Холокост напитал живой кровью национальные чаяния нашего народа и в конечном счете способствовал созданию на земле исторической родины — свободного и независимого Государства Израиль. Губительные, людоедские намерения преступных главарей целых народов иногда ведут к своим противоположностям — такое тоже случается в истории.

Три четверти века прошло с разгрома гитлеровского нацизма, с окончания той войны. Хуже войны нет ничего на белом свете — в этом утверждении сходится разумное человечество. И все же не на пустом месте растет вот это: «Кому война, а кому мать роднá!» За 75 послевоенных лет вóйны, по существу, и не прекращались — в том или ином месте, в том или ином масштабе. Мир, о котором столько сказано и написано, — это лишь краткая передышка между войнами.

Новая цивилизация, новое время вносит свои поправки в старые военные таблицы. Это и «гибридные кибервойны», и изощренный международный террор, и «супероружие будущего», наступления которого мы, возможно, и не дождемся. Да и борьба не на жизнь, а на смерть с пандемией коронавируса — это тоже война, победы над которой пока не видно. Человечество воюет — значит, оно существует.

В День Победы над гитлеровской Германией мы надеваем кипу — или снимаем шапку — перед героизмом и жертвенностью тех, кто спас мир от нацистского порабощения.