Выставка, готовящаяся в Центре наследия и памяти израильской разведки, расскажет о ранее засекреченных операциях спасения «Моссадом» евреев, живших в угнетении и опасности в разных странах мира.

Так, мы узнаем об уникальном случае в регионе Северной Африки и Ближнего Востока, когда организованная вооруженная группа напала на еврейскую общину, но евреи оказались готовы к бою, отбились и победили. И это было бы невозможно без помощи агентов «Моссада», таких как Ибрагим Барзилай — человек‑легенда, бывший на переднем крае борьбы за спасение евреев и помогший перебраться в Израиль почти 80 000 евреев из‑за рубежа за свою 60‑летнюю карьеру в разведке.

В интервью The Jerusalem Post, которое он дал в Центре наследия и памяти израильской разведки, Барзилай подробно рассказал об этой битве и многочисленных других инцидентах, в ходе которых он и «Моссад» тайно переправляли в Израиль не только отдельных евреев, но и целые еврейские общины, находившиеся в опасности.

Барзилай разговаривал с журналистами, в то время как Центр наследия и памяти израильской разведки строил огромное выставочное пространство площадью 250 квадратных метров, которое посвящено будет историям об агентах израильской разведки, спасавших евреев. Новая экспозиция находится в стадии разработки.

Центральная тема выставки, которую курирует Йохи Эрлих — отставной майор разведки ЦАХАЛ, ранее руководивший многими проектами Центра наследия и памяти израильской разведки, — звучит так: «Увидимся в Иерусалиме».

Еврейское государство — это единственное место в мире, где «разведывательному сообществу поручается работа по привлечению больших групп» населения в другой стране, чтобы спасти их от преследований посредством опасных секретных операций.

Эрлих сообщил, что на выставке в том числе будет рассказ о том, как особая миссия по оказанию помощи евреям восходит к Давиду Бен‑Гуриону.

На выставке можно будет встретить бывших разведчиков и правительственных чиновников в качестве гидов, а также увидеть своими глазами интерактивные, воссозданные с помощью высоких технологий «рабочие места» разведчиков, чтобы более правдоподобно рассказать истории евреев из различных стран в Европе, Азии и Африке, из которых они прибыли.

Описывая будущую выставку, Эрлих сказал, что в этих историях ретроспективно будут рассмотрены вопросы того, что вызывало у общины беспокойство и проблемы, зачем нужны были экстремальные действия, каковы были опасности. Та или иная история станет настоящим «окном» в жизнь общины.

Эрлих добавил, что «к сожалению, преследование евреев — это не только реальность прошлого, это происходит и в наши дни».

По словам Барзилая, спасение «Моссадом» евреев на чужбине — от Северной Африки до Ирака, Сирии и Эфиопии — стало приоритетной задачей после основания еврейского государства (хотя евреев спасали и до возникновения государства), в том числе при участии тогдашнего премьер‑министра Моше Шарета, в начале и середине 1950‑х годов.

Проблема началась с того, что националистические движения захватили власть в ряде стран в период обострения цивилизационных столкновений с тем, что считалось колониальным Западом.

Интересно, подумал тогда Шарет, что произойдет, когда эти националистические движения вновь заметят еврейские общины в своих странах, при существенно ослабленной защите со стороны колониальных держав?

И он попросил тогдашнего шефа «Моссада» Иссера Хареля рассмотреть этот вопрос.

Харель выбрал Шломо Хавилио, который служил командующим израильскими войсками в Иерусалиме во время Войны за независимость 1948 года и умер всего два года назад: именно он должен был стать ответственным в «Моссаде» за эту работу.

Барзилай рассказал, что Хавилио было приказано отправиться в Северную Африку в три страны и получить ответы на три вопроса: 1) чувствуют ли местные евреи опасность 2) хотят ли они помощи от Израиля 3) достаточно ли у них ресурсов, чтобы организовать на месте операцию по перемещению евреев.

В течение трех месяцев в 1954 году Хавилио ездил по этим странам, пока не ответил «да» на все три вопроса.

Это был как раз тот момент, когда Барзилай включился «в игру».

Он был одним из примерно двадцати агентов «Моссада», привлеченных в конце 1955 — начале 1956 годов для обучения и организации местных еврейских общин до уровня тонко настроенных механизмов с целью последующей доставки большого количества евреев в Израиль.

Барзилай рассказал: все агенты «Моссада» были женаты и отправлены на место парами, чтобы жить в общинах Константины, Марракеша, Касабланки, Танжера, Алжира, Орана и Туниса.

Описывая своих коллег из «Моссада», он то закрывает глаза, то смотрит в землю, как будто заново переживает те далекие мгновения.

Несмотря на то, что Барзилаю 93 года, у него поразительная память на детали.

Со своим характерным очарованием и самоуничижительным юмором, он кажется некоей неукротимой силой природы, столкнувшейся с вызовом, но неумолимо продвигающейся вперед. Очевидно, он сам наслаждается собственным рассказом о невероятном историческом периоде, который он пережил и на события которого повлиял.

В 2016 году Барзилай был удостоен премии «Моссада» за достижения на протяжении жизни от директора «Моссада» Йоси Коэна и президента Реувена Ривлина.

Несмотря на то, что в 1995 году он официально вышел на пенсию, на покой он так и не ушел.

После выхода на пенсию он продолжил работать на «Моссад» в качестве добровольца в различных мероприятиях, а в последнее время обучал новобранцев — делился с ними своей мудростью и опытом.

Возвращаясь к рассказу о событиях в Константине, Барзилай сообщил, что победоносное сопротивление со стороны евреев произошло только после предшествующих погромов, в том числе двухдневной резни, во время которой погибли 40 евреев. Между прочим, злоумышленники украли у еврейской общины во время погрома 12 миллионов франков.

В то время Барзилай все время ходил с ножом в рукаве и пистолетом под мышкой, а его жена, хотя и не была официальным агентом, прятала гранату, которую получила от «Моссада», чтобы использовать в крайнем случае.

Помимо евреев Константины, в Северной Африке насчитывалось около 600 000 евреев, только в Марокко их было 300 000 — самая большая еврейская община того времени в арабском мире. Неудивительно, что Барзилай оказался глубоко вовлечен в борьбу за то, чтобы вывезти евреев из Марокко.

Эта проблема встала наиболее остро в 1957 году, когда Марокко официально закрыло законную алию в Израиль: 12 000 евреев в тот момент уже ожидали отъезда, и гораздо большее их количество были потенциальными репатриантами в Израиль.

Харель встретился тогда со Шломо‑Залманом Шрагой из Еврейского агентства, и они решили, что работа по алие из Марокко полностью переместится в «Моссад».

Внезапно, в процессе рассказа об этих событиях, Барзилай необычайно оживляется. Алия из Марокко была «одной из удивительнейших вещей, которые произошли», говорит он, улыбаясь от переполняющего его чувства гордости за тысячи и тысячи евреев, привезенных тогда в Израиль.

Он рассказывает, что «Моссад» руководил двумя лабораториями, круглосуточно трудившимися над изготовлением огромного количества поддельных паспортов.

Первоначальный плацдарм «Моссада», говорит Барзилай, включал тот район Марокко, где находились Тетуан и два города, Сеута и Мелилья, которые официально оставались частью Испании. Когда марокканских евреев доставляли в область, находившуюся под испанским контролем, они по закону оказывались в Испании и могли совершить алию в Израиль.

Евреи провозились также контрабандой во Францию через Алжир, который официально в то время был французским.

Барзилай говорит, что значительная часть успеха была достигнута благодаря тем отношениям, которые религиозная сионистка по имени Йехудит установила с французским консулом.

Йехудит родилась в Голландии, говорила на четырех языках и обнаружила, что консул был страстным поклонником философских произведений Мартина Бубера.

«От 800 до 1000 евреев выехали из Марокко благодаря ее философским рассуждениям о Бубере!» — восклицает Барзилай.

Те, кто с ним работал, вспоминает он, отправлялись в провинцию Уарзазат в южной части центрального Марокко — район посреди голого плато к югу от Атласских гор, изолированный от остальной, более развитой части страны. Этот район был настолько обособлен, что ни римляне, ни какая‑либо другая империя никогда не завоевывали его, а потому уникальные местные здания, насчитывавшие сотни лет, не были повреждены.

По словам Барзилая, образ жизни в Уарзазате, на границе с пустыней Сахара, был возвращением к прошлому: здесь мирно ухаживали за ослами и другим домашним скотом.

Тем не менее, Барзилай и его единомышленники смогли добраться до этих районов на автобусах, чтобы вывезти евреев из страны, подготовив их к испытаниям, с которыми они могут столкнуться на границе.

Иногда «Моссаду» удавалось без затруднений провезти евреев через марокканскую границу, но нередко они подкупали тех пограничников, которые понимали, что паспорта и проездные документы были подделаны.

Барзилай рассказал об агенте по имени Рафаэль, который был схвачен, подвергнут пыткам и убит, несмотря на попытки спасти его.

Поворотный момент случился в 1961 году, когда корабль «Эгоз», который контрабандой вывозил евреев из Марокко, затонул вместе с агентом Хаимом Царфати.

Делая паузу в этом месте рассказа, Барзилай мрачно продолжает, что четырнадцать раз корабль успешно вывозил евреев контрабандой, но после того, как он затонул, «правила игры» изменились: «Повсюду раздавались возмущенные крики: неужели евреям нужно утонуть, чтобы сбежать из Марокко?!»

Инцидент вызвал международное давление, которое привело к тому, что Марокко согласилось позволить евреям открыто покинуть страну, если Израиль заплатит за них.

Согласно сообщениям СМИ, 27 ноября 1961 года, после того как Израиль заплатил 500 000 долларов через «Моссад», глава марокканской Службы национальной безопасности подписал первый «коллективный паспорт», позволявший евреям легально покинуть страну.

Это было началом операции «Яхин». Цифры варьируются, но на швейцарские банковские счета правителей Марокко перечисляли от 50 до 200 долларов за каждого еврея, причем некоторые оценивают общий объем выплат в сотни миллионов долларов.

В результате между 1962 и 1964 годами «Моссад» смог привезти в Израиль около 100 000 марокканских евреев.

Были и другие герои разведки «Моссад» и Израиля, которые помогли евреям добраться до Израиля: некоторые из них будут представлены на новой выставке, а некоторые даже участвуют в сборе материалов для нее.

73‑летняя Нина Фатталь является одним из таких бывших сотрудников разведки. Она менее известна, чем Барзилай, и предпочитает, чтобы так и было, не желая рассказывать о большинстве своих приключений: она сделала бы это лишь в том случае, если бы о совместных операциях заговорили все члены ее команды.

Она служила в разведке в течение десятилетий и также имеет свой уникальный взгляд на «Моссад» и историю спасения евреев: между прочим, она дочь израильского разведчика, работавшего еще до «Моссада», Ниссима Лузии.

Ей удобнее повествовать об историях, связанных с ее отцом: некоторые из них непосредственно связаны с темой новой выставки, а некоторые представляют другие страницы истории разведывательных операций.

Так, она вспоминает, как ее отец три раза был заключен в тюрьму в Сирии. Впервые это произошло, когда сирийцы узнали, что у него есть брат, уехавший жить в кибуц в Израиле.

В то время, по словам Фатталь, ее отец был освобожден, используя связи во Франции: французы прислали ему хорошего адвоката, который помог вытащить его.

В 1948 году, когда отец Фатталь был арестован уже в третий раз, случилась одна примечательная история, в которой участвовал также известный агент израильской разведки Акива Файнштейн.

Файнштейн, говоривший по‑арабски, был арестован и доставлен в ту же тюремную камеру, в которой содержался ее отец. Тюремный охранник крикнул арабским заключенным: «Вот вам новый сионист», — чтобы они избили его. Группа арабских хулиганов не медля напала на Файнштейна. А «новый сионист» сказал им на прекрасном арабском: «Если у вас есть какое‑либо достоинство, нападайте на меня по одному».

Арабы подчинились, и Файнштейн отправил почти всех из них по одному в нокаут, а последний из арабов сам передумал бросать ему вызов.

Фатталь, родившаяся в Сирии в 1946 году, переехала с отцом и семьей в Ливан спустя некоторое время после его освобождения. План заключался в том, чтобы ее семья постепенно переехала в Израиль, но план этот по каким‑то причинам не сработал полностью.

Сама Фатталь успешно добралась до Израиля лишь в 1953 году. А ее старшие брат и сестра, тогда девяти и десяти лет соответственно, пытались добраться на лодке из Ливана в Израиль со своей бабушкой еще в 1949 году и погибли в пути.

Она с грустью отмечает, что Бен‑Гурион «дал указание не публиковать ничего о моей семье и других евреях, переезжающих из Ливана в Израиль», поэтому большая часть истории ее семьи была засекречена на десятилетия.

Тем не менее, она рассказывает, что ее отец участвовал во многих операциях и в переговорах по обмену военнопленными с Ливаном под руководством агента израильской разведки Арье Шалева (который станет высокопоставленным сотрудником военной разведки ЦАХАЛ во время Войны Судного дня 1973 года). Сама Фатталь присоединилась к разведке ЦАХАЛ и стала ее офицером в 1967 году.

История ее отца и Файнштейна получила продолжение, когда однажды в 1967 году она собиралась на службу и раздался стук в дверь.

Это снова был Файнштейн, попросивший позвать ее отца.

Файнштейн тогда назначен был губернатором на Голанах и хотел, чтобы отец Фатталь выполнял там различные задачи.

Фатталь объяснила, что отец не может выйти так быстро, потому что он был религиозным и в тот момент молился, надев тфилин. Тогда между двумя высокопоставленными агентами разведки произошла забавная сцена, когда они жестами подавали друг другу знаки, потому что отец ее не мог говорить, пока не закончит молитву.

Отец был не единственным членом семьи Фатталь, работавшим на израильскую разведку. Возвращаясь к теме привлечения евреев в Израиль, она сказала, что ее дядя, Давид Лузия, работал над этим вопросом с незапамятных времен совместно с дипломатом и политиком Элияу Сассоном.

Так, однажды Давид Лузия сказал Сассону, что, имея на руках всего 500 лир (это была валюта, используемая в Сирии и других странах), он сможет выяснить, какие еврейские деревни скоро станут мишенью для агрессивных арабских сил.

Фатталь берет озорной тон и спрашивает: «Интересно, как же мой дядя мог получить эту информацию?» И объясняет, что ключом к информации оказался Фаузи аль‑Кавукджи, который впоследствии стал командиром «Арабской освободительной армии».

Ее отец организовал тайную ячейку в Сирии. Французская армия находилась тогда в Сирии, а ее отец шил униформу для них, для ополчения Кавукджи и, в конечном счете, для сирийской армии.

Отец Фатталь отправился к Кавукджи и сказал ему: «Я продам вам униформу по низкой цене, но без посредников. Я хочу доставить ее лично». Кавукджи отправил своего высокопоставленного посланника для решения всех вопросов с униформой.

Отец Фатталь рассказал личному эмиссару множество шуток и позаботился о том, чтобы снабдить его стол кабачками, большим любителем которых, как он узнал, был эмиссар.

Затем братья Лузия поехали вместе с эмиссаром, чтобы доставить Кавукджи предназначавшуюся его ополчению униформу.

По пути, беседуя с расслабленным эмиссаром, они выманили у него сведения о том, какова численность войск Кавукджи, когда и где они нападут на еврейские деревни.

Эмиссар даже не знал, что передает критически важную информацию израильским шпионам.

После того, как Фатталь поделилась с журналистами своими увлекательными историями, она признала, что жить в семье легенд израильской разведки, часть родственников которых погибла на пути в Израиль, нелегко. Она говорит, что «была воспитана по‑другому из‑за масштабов боли», которую чувствовали ее родители от потери двух детей и ее бабушки.

«Я никогда не беспокоила их своими нуждами. Мой брат тоже пытался вести себя с ними так, как будто все всегда было хорошо», — говорит Фатталь.

Она признается, что и сегодня очень беспокоится, когда члены ее семьи путешествуют, например, когда внуки ездят по Индии или Южной Америке. С другой стороны, говорит она: «Мы стали сильными, чтобы нас не сломили».

По мнению Фатталь, ее личная история улучшила ее память и внимание к деталям, поскольку травмы вообще помогают фокусировать память человека.

Фатталь — одна из гидов Центра наследия и памяти израильской разведки, она активно участвует в проекте Эрлиха, посвященном выставке о том, как спецслужбы помогали евреям бежать из других государств в Израиль.

Она рассказывает о движении «Маккаби» как о помощниках в вывозе евреев из Венгрии и рассказывает также историю о французской группе школьников, организованной для прикрытия их доставки в Израиль. Кроме того, выражает благодарность «Гехалуцу», Гистадруту», «Керен Кайемет» и другим организациям, работающим с евреями в зарубежных странах, за помощь в этой работе.

Барзилай, Фатталь и Эрлих надеются, что новая выставка оживит истории — как их собственные, так и их коллег‑агентов — для нового поколения. 

Оригинальная публикация: EXHIBITION TELLS ABOUT MOSSAD’S RESCUE OF OPPRESSED JEWS AROUND THE WORLD