Соломоново решение
В московской галерее «Наши художники» (до 20 декабря) проходит выставка «Шустер. Коллекция». Со дня смерти петербургского кинорежиссера, знатока и собирателя искусства, составителя уникальной «эстетической коллекции» Соломона Абрамовича Шустера (1934–1995) минуло 20 лет. В сферу его интересов входил фигуративный модернизм русской живописи XX века «левее» «Мира искусства». Найденные Шустером шедевры украшают главные музеи Северной столицы. История его жизни и его собрания, открывающая новую рубрику журнала, сама по себе захватывающий роман.
![Натан Альтман. Женщина с серебряным поясом. 1911. Коллекция Соломона Шустера](http://lechaim.ru/wp-content/uploads/2015/11/lech284_Stranitsa_52_Izobrazhenie_0001.jpg)
Натан Альтман. Женщина с серебряным поясом. 1911. Коллекция Соломона Шустера
«Несмотря на подпись, вещь подлинная», — едкая фразочка, имеющая хождение в кругу ленинградской коллекционерской братии. Чтобы оценить ее парадоксальность, одного чувства юмора недостаточно, нужно обладать знанием, интеллектом и «глазом». Шустер благодаря щедрости природы имел в распоряжении все четыре компонента. Кстати, историк искусства, искусствовед и знаток — не одно и то же. А «глаз» Шустера был воспитан общением с «богами в живописи» — Натаном Альтманом, Робертом Фальком, Павлом Кузнецовым, Мартиросом Сарьяном, которых он застал.
Начинающим коллекционером Соломон Абрамович пришел к Смирнову‑Сокольскому, известному не только как эстрадный актер, но как библиофил и собиратель пушкинианы. По стенам висели Брюллов, Кипренский и Тропинин. За дверью Шустер заметил картину, явно диссонирующую с ампирным окружением: на фоне кричащего пейзажа, выставив ботинок вперед, возлежал нахальный молодой человек. «Николай Павлович, зачем вам эта живопись? Не ваш профиль. Отдайте ее мне», — пытался схитрить Шустер, сразу узнав руку Александра Яковлева, портретирующую Василия Шухаева. Смирнов‑Сокольский согласился уступить «Сашку в придачу с Васькой», но только за равноценное собрание альманахов пушкинской поры. Несколько лет Соломон Абрамович «таскал» в Москву альманахи. На намек, что пора бы и картину отдать, Николай Павлович ответил: «Ладно, еще один альманашек, и забирай». И вскоре умер. Шустер не посчитал возможным напомнить вдове об уговоре. Через несколько лет в комиссионке на Смоленской коллекционер приметил стоявшую у стены картину, вернее, ее часть — ту самую ногу. Вытащил и, не разглядывая, понес к кассе. Когда полотно заворачивали, Шустер увидел ярлык: «Экспертиза Государственной Третьяковской галереи. Портрет неизвестного мужчины работы неизвестного художника XX века».
«Шустеренок»
Герметичный круг матерых коллекционеров принял к себе «молодого Шустера», или «Шустеренка», довольно рано, семнадцатилетнего, и, разумеется, благодаря отцу. Абрам Игнатьевич Шустер, архитектор, сотрудник Академии наук СССР, известный собиратель западноевропейской живописи, внушал сыну, помогавшему ему в так называемых «негоциях»: «Не торопись. Будь внимателен. Знание дает тебе преимущество. Коллекционер сосредоточивает в себе и весь музей, и его закупочную экспертную комиссию, и даже бухгалтерию». Девять десятых своей коллекции Абрам Шустер завещал Эрмитажу и Русскому музею: «Портрет Левицкого» и «Давид‑псалмопевец» — обе работы Боровиковского, «Отдых на пути в Египет» Абрахама Блумарта, «Женский портрет» Друэ, «Пейзаж с фигурами» Каспара Давида Фридриха…
- Натан Альтман. Женщина с серебряным поясом. 1911. Коллекция Соломона Шустера
- Роберт Фальк. Портрет Виктора Шнеерсона с чубуком. 1911
- Яков Шапиро. Мужской портрет.(композитор Артур Лурье). 1923
- Давид Штеренберг. Желтая чашка. 1920‑е
- Роберт Фальк. Портрет Соломона Михоэлса. 1946
Впрочем, и дед Соломона, Игнатий Моисеевич, купец, член правления фондовой биржи, чей портрет в 1914‑м писал Маковский, собирал русских академистов. На Еврейском кладбище в Петербурге сохранился строгий портал его надгробия, подпираемый колоннами. И от прадеда портрет остался, кисти некоего Йоффе, который был не только художником, но и фотографом. Известно, что ретушером у него работал Марк Шагал. Генетика диктовала, Соломону ничего не оставалось, как тоже стать коллекционером. Даже Илья Эренбург, владелец обширной коллекции искусства, и тот кем‑то ему приходился — «кузина моей бабушки по материнской линии была его [footnote text=’Соломон Шустер. Профессия Коллекционер. М.: Трилистник, 2005 (книга выпущена к первой выставке памяти Соломона Шустера в галерее «Наши художники» в 2005 году).’]теткой[/footnote]». Мать Соломона, Ревекка Соломоновна Беленькая, была актрисой.
Отец не сразу приохотил сына к собирательству. В порядке воспитательной хитрости послал в Москву к уже всеми забытому художнику Павлу Варфоломеевичу Кузнецову. Плейбой и стиляга, Шустер, проведя большую часть семейной командировки в злачных местах, под конец пошел исполнять поручение — покупать картины. В мастерской в Карманицком переулке (мастерская Сарьяна, кстати, была напротив, дверь в дверь) Кузнецов показал несколько работ, стоявших в углу. Соломон, перебрав их, заявил художнику, что‑де имел о нем иное представление. Кузнецов внимательно посмотрел на юношу: «Хорошо, возьмите лестницу и полезайте на антресоли». Когда же, прихватив пять вещей, Шустер спустился, сказал: «Знаете, и на мой вкус, вы выбрали пять лучших». Так Соломон начал собирать.
Год проучившись и бросив операторский факультет ВГИКа, начав работать в кино у режиссера Григория Рошаля, он поступает на искусствоведческое отделение Ленинградского института живописи им. И. Е. Репина (Академию художеств). И в стенах Академии знакомится с будущей женой Евгенией Крюковой — искусствоведом, его постоянным консультантом и советницей.
«Мы снимаем для истории»
Будущий искусствовед и кинорежиссер Шустер в качестве дипломов по окончании Академии художеств и Высших режиссерских курсов написал работу и снял фильм о великолепном графике, позднем «мирискуснике» и тоже, кстати, коллекционере Георгии Семеновиче Верейском.
Было у Шустера в портфолио еще несколько фильмов, игровых: «Пристань на том берегу», «День приема по личным вопросам», «Огни», «Канувшее время», «Сергей Иванович уходит на пенсию», «Всегда со мною»… Тихие картины про достойных людей, все с лучшими актерами: у Шустера снимались Владислав Стржельчик, Олег Басилашвили, Станислав Любшин, Анатолий Папанов, Алиса Фрейндлих, Зинаида Шарко. Как заметил коллега по цеху Сергей Соловьев: «Соломон всегда больше хотел быть режиссером, чем был им. Ничего ошеломляющего он так и не снял, не снял и ничего скверного, чего можно было бы стыдиться. Так же, не шумно и внешне не эффектно, он однажды профессионально сделал дело, которое никогда, конечно же, не [footnote text=’«Шустер. Коллекция». М.: Искусство — XXI век, 2015 (каталог выставки в галерее «Наши художники», 2015).’]забудется[/footnote]». Речь идет об отважном поступке, чего там, профессиональном подвиге (кто понимает, о каких временах идет речь) режиссеров Соломона Шустера и Семена Арановича, снявших отпевание в Никольском соборе и похороны в Комарово Анны Ахматовой. Без разрешения руководства Ленинградской киностудии, на выпрошенной в долг пленке. 10 января 1966 года. Да, но ведь постановление ЦК партии об Ахматовой и Зощенко 1946 года никем еще не отменено. В очерке 1988 года «В помещении Интимного [footnote text=’См.: Соломон Шустер. Профессия Коллекционер.’]театра…[/footnote]» Шустер поминутно (как раскадровка фильма) воспроизводит хронику мытарств тех дней: абсурд и унижение, хождение по кабинетам, остолбенение руководства, блеф со звонками от Союза писателей, упавший со стремянки оператор, ярость Иосифа Бродского над гробом, негодование Льва Гумилева и успокоившее их: «Мы снимаем для истории. Поймите нас».
И в этом был его характер!
Неизменная бабочка, собранная сложным узлом, костюмы от Кардена, крылатка, пальто с меховой изнанкой, велюровая шляпа, трость, контрабандный Dunhill… Необычность его сквозила во всем, начиная с пижонского внешнего вида и кончая ветхозаветным именем, которое, в сочетании с отчеством и фамилией, он не стал превращать в удобный псевдоним — в отличие от многих коллег. И в этом был его характер! Кинодраматург и коллекционер Александр Шлепянов вспоминает яркий случай. Секретарь Ленинградского обкома товарищ Толстиков принимал фильмы. Узрев в кадре человека с бородой, громко заметил: «А это что за жидовская морда?!» Все захихикали, «и вдруг Соломон встал, вышел и довольно ощутимо хлопнул дверью. Мне стало стыдно, что я этого не сделал, и я вышел вслед за ним. Соломон спокойно стоял в коридоре и курил сигарету [footnote text=’Цит. по изд.: Шустер. Коллекция.’]“Мальборо”[/footnote]».
Безупречный провенанс
Шустер, здоровьем слабый, очень артистично «диабетил». По воспоминаниям Соловьева, болея, иногда столь же артистично и со вкусом начинал «умирать». Собираясь это сделать в очередной раз, напутствовал сына Марика: «Если решишь продавать, то — завещаю — только по одной вещи. Начинай с наихудших. Хотя таких у нас нет». И ведь не лукавил. Профессионалами признано: собрание русского искусства первой трети ХХ века Соломона Шустера, свыше двух тысяч экспонатов, принадлежит к числу выдающихся частных коллекций национального значения. Это не высокие слова, и настоящая выставка только подтверждает масштаб его личности, вкуса и самозабвенную любовь к предмету.
![Роберт Фальк. Портрет Соломона Михоэлса. 1946](http://lechaim.ru/wp-content/uploads/2015/11/lech284_Stranitsa_53_Izobrazhenie_0003.jpg)
Роберт Фальк. Портрет Соломона Михоэлса. 1946
Если останавливаться на жанрах, то в огромном собрании Шустера есть пейзажи, как, например, «Красная земля» Давида Бурлюка (1909), натюрморты Ильи Машкова, «Натюрморт с фруктами на фоне ткани», «Подсолнухи» Натальи Гончаровой, «Желтая чашка» Давида Штеренберга (1920‑е), жанровые сцены — холст «Цыгане» Александра Тышлера, «За столом» — прелестная гуашь Якова Шапиро, 1923 года, изображающая тихий вечер в еврейском семействе.
И все же портреты. Кисти того же Шапиро «Портрет композитора Артура Лурье» и «Оркестровый автопортрет» кубофутуриста Кирилла Зданевича 1910 года, на котором угадываются черты Ладо Гудиашвили, Алексея Крученых, Ильи Зданевича и самого автора. Русский музей любезно предоставил на московскую выставку свою гордость — «Автопортрет и портрет Петра Кончаловского» Ильи Машкова (1910). Но все ли в курсе, что вещь принадлежала Шустеру и лишь из‑за гигантских размеров, 208×270, с полотном пришлось расстаться. На выставке представлен холст Фалька «Король нищих» (1924), в чертах которого сложно не узнать Ленина. По легенде, идущий вечером домой Фальк заметил греющегося у костра бродягу и позвал в мастерскую позировать. В назначенный час в дверь позвонил хорошо одетый мужчина, оказавшийся профессиональным нищим, лишь на работе облачающимся в лохмотья.
Многие из работ галерея «Наши художники» уже показывала 10 лет назад. В первый печальный юбилей кураторы не стали делать реконструкцию собрания, тогда это было своего рода посвящение коллекционеру. Полтора десятка вещей, принадлежащих Шустеру, дополнялись работами мастеров, которых он любил.
![Давид Штеренберг. Желтая чашка. 1920‑е](http://lechaim.ru/wp-content/uploads/2015/11/lech284_Stranitsa_54_Izobrazhenie_0001.jpg)
Давид Штеренберг. Желтая чашка. 1920‑е
«Мы с женой собрали коллекцию того, что истинно хотели, что поражало нас “солнечным ударом”. А что касается пропусков, лакун, так что же! Ведь мы же не [footnote text=’Цит по. изд.: Соломон Шустер. Профессия Коллекционер.’]музей![/footnote]» — Шустер успел подвести итог, прежде чем умер на плече жены утром 1 сентября 1995 года в гостиничном номере в Берлине. После большой порции искусства на вернисаже знаменитой выставки «Берлин—Москва», где участвовали вещи из их собрания.
![](https://lechaim.ru/wp-content/uploads/2024/07/5p_26072024_1-400x300.jpg)
Пятый пункт: бай-бай, Байден, речь в Конгрессе, AdidasRIP, Рипс, Руби Намдар
![](https://lechaim.ru/wp-content/uploads/2024/07/smart1-400x300.jpg)
Как хасиду добиться успеха в бизнесе?
![](https://lechaim.ru/wp-content/uploads/2024/07/museums0-400x300.jpg)