Как главные события 1940‑х отразились в израильской музыке? О чем пели военные ансамбли? Почему песня «А‑рэут» («Товарищество») — одна из главных для того времени? Как она связана с убийством Рабина? И как ее исполняет современный коллектив «Месть трактора»?

Мы продолжаем знакомить читателей «Лехаима» с фрагментами подкаста «Кумкум. Плейлист» о десяти песнях, которые сформировали Израиль, созданного культурным центром «Бейт Ави Хай» в Иерусалиме.

Напоминаем, что структура подкаста проста: каждый его выпуск строится вокруг песни, записанной в то или иное десятилетие истории страны.

Эпизод 1940‑х годов в проекте о десяти песнях, сформировавших Израиль (подкаст «Кумкум. Плейлист» иерусалимского культурного центра «Бейт Ави Хай»), — особенный, потому что это период, когда современное Государство Израиль возникло в прямом смысле слова. 14 мая 1948 года Давид Бен‑Гурион объявил о создании еврейского государства — с этого дня отсчитывается новая история страны.

А также, к сожалению, и история войн Израиля со своими географическими соседями. Идея появления еврейского государства на территории Палестины предсказуемо не встретила понимания у арабских государств. Прежде чем новая страна смогла по‑настоящему встать на ноги, ей пришлось выдержать долгие месяцы Войны за независимость и на поле боя разгромить войска противников, а противниками были сразу семь стран — Египет, Сирия, Ливан, Иордания, Саудовская Аравия, Ирак и Йемен. Война закончилась в марте 1949 года взятием военного поста Умм‑Рашраш у берегов Красного моря — сегодня там расположен город Эйлат.

Размышляя об израильской музыке, всегда нужно помнить, что на ее развитие очень повлияли многочисленные военные конфликты, в которых государству пришлось участвовать за 75 лет существования. Мы видим это и в 1960‑х, с Шестидневной войной, и в 1970‑х, после Войны Судного дня, и далее. Израильская сцена не могла себе позволить роскошь развиваться отдельно, в отрыве от социально‑политических потрясений, которые переживала страна, и ставить во главу угла сугубо эстетические вопросы. Она чутко реагировала на контекст — и эволюционировала в соответствии с ним.

Как главные события 1940‑х отразились в израильской музыке? О чем пели военные ансамбли? Почему песня «А‑рэут» («Товарищество») — одна из главных для того времени? Как она связана с убийством Рабина? И как ее исполняет современный коллектив «Месть трактора»?

На сайте проекта «Кумкум. Плейлист» можно послушать трек целиком и даже посмотреть его: версия, которую я выбрал за основу, исполнена группой «Лахакат а‑нахаль». Правда, здесь требуется уточнение: запись и видеосъемка осуществлены сильно позже интересующего нас периода, в 1971 году. И она, конечно, была далеко не первой по счету: ранее песню «А‑рэут» исполняли группы «Чизбатрон» и «Гиватрон», певицы Эстер Офарим и Шошана Дамари, а также многие другие. Но версия «Лахакат а‑нахаль», одного из армейских ансамблей, сохранилась в видеоварианте. Кроме того, именно этот вариант особенно выделял один из авторов песни — поэт Хаим Гури.

Гури сам был участником Войны за независимость — и не рядовым. С 1941 года он служил в «Пальмахе» — так назывались специальные боевые отряды «Хаганы», основной сионистской военной организации на территории Палестины. В 1948‑м он командовал одной из рот 7‑го батальона бригады «Негев» на южном фронте: год спустя именно эта бригада первой вышла к побережью Красного моря.

Текст «А‑рэут» Гури написал в дни ожесточенных ноябрьских и декабрьских боев и поначалу не относился к нему всерьез: это стихотворение не вошло в его первый поэтический сборник, изданный в 1949 году. Зато стихи зацепили Хаима Хефера, руководителя армейского бэнда «Чизбатрон», который выступал для израильских солдат, в том числе на передовой. Хефер договорился, что Гури положит текст на музыку Александра «Саши» Аргова, известного композитора российского происхождения, сочинившего за свою жизнь более 1200 песен. Так и родилась композиция «А‑рэут».

Ее название переводится как «дружба», «товарищество», «братство»: коллективистский этос, и без того присущий «Ширей Эрец‑Исраэль», обретает особую ценность в годы военного конфликта, когда «один за всех и все за одного».

«Мы» здесь — это братья по оружию, цвет израильской молодежи, без страха и упрека сражающейся за будущее молодой страны. В этих «нас» все прекрасно — и внешность («яфей а‑блурит ве а‑теур», «красота прически и фигуры»), и душевные качества: верность, преданность, готовность к самопожертвованию. При этом «А‑рэут» не песня триумфа, напротив, она пронизана печалью, ведь многих носителей нерушимой солдатской дружбы уже нет в живых…

Во время Войны за независимость Израиль потерял на фронте 1% населения страны. «Ве‑нотарну меат ме‑рабим ше‑эйно квар бейнену» («Нас осталось мало, и многих уже нет с нами»), — поется во втором куплете; как почти вся композиция, этот эпизод решен в скорбном миноре. Впрочем, в припеве мелодия Саши Аргова резко взмывает ввысь, достигая пика, самой верхней точки на слове «ле‑олам» («никогда»): «Эту дружбу мы никогда не забудем, а любовь, освященная кровью, вновь расцветет между нами». Жертвы воинов — борцов за независимость Израиля не должны оказаться напрасными: их имена останутся в веках, а их братство и чувство локтя будут примером для всей страны.

Для ансамбля «Чизбатрон», исполнявшего в основном развлекательный репертуар с целью отвлечь солдат от тягот войны, «А‑рэут» оказалась нетипичной песней. Но пронзительность ее мелодии и текста сделала свое дело: вот уже 75 лет это настоящий израильский музыкальный эвергрин, безальтернативно звучащий в важные для страны дни, в частности в Йом а‑зикарон, или День памяти, когда Израиль вспоминает всех, кто погиб в многочисленных войнах.

Правда, насчет братства, воспетого Хаимом Гури, есть разные мнения. Сам поэт уже в 1984 году в фильме «Последнее море» («А‑ям а‑ахарон») сетовал на то, что израильское общество уже не то и в нем нет единства времен Войны за независимость. Показательны и слова, сказанные в 1999 году в интервью газете «А‑Арец» тогдашним министром абсорбции Яэль Тамир: «Число израильтян, у которых бегут мурашки по коже от песни “А‑рэут”, уменьшается. Эта песня не особенно трогает харедимных израильтян, репатриантов из [бывшего] СССР и России, арабов, многих восточных евреев и существенную часть молодежи. Когда я слышу ее в День памяти, мое сердце как будто останавливается. Потому что я сама и есть эта песня. Но моя израильская идентичность сегодня — лишь часть некой более общей идентичности, которую пока мы не можем определить. Когда‑то именно моя идентичность была общеизраильской, коллективной, а сейчас это идентичность меньшинства».

Тем не менее песня «А‑рэут» — по‑прежнему часть израильского культурного кода. Новые коннотации она приобрела после убийства премьер‑министра Ицхака Рабина, который сам был ветераном «Пальмаха» и не раз называл ее своей любимой.

По сей день «А‑рэут» исполняют часто и в самых разных аранжировках. На сайте «Кумкум. Плейлист» помимо версии «Лахакат а‑нахаль» выложены еще четыре варианта, и даже их выбрать было нелегко. Точнее, один напрашивался — это самая первая запись композиции, конца 1940‑х годов, в исполнении ансамбля «Чизбатрон», солист Гидеон Зингер. Второй — живое исполнение знаменитой певицей Шошаной Дамари в память об Ицхаке Рабине. А дальше — два примера того, как с этим материалом можно работать в пространстве современной музыки.

Сначала трип‑хоповое прочтение проекта Pollyanna Frank (если бы группа Massive Attack решила записать альбом обработок «Ширей Эрец‑Исраэль», то это, наверное, звучало бы как‑то так). Потом — минималистичная и по‑своему впечатляющая версия рок‑группы «Никмат а‑трактор», или Tractor’s Revenge, где аккомпанементом для мелодии Саши Аргова и текста Хаима Гури становится практически шумовой дарк‑эмбиент.