Максим Биллер
Шесть чемоданов
Перевод с немецкого А. Елисеевой. М.: Книжники, 2024. — 192 с.

«Жить на чемоданах», «тревожный чемоданчик» — эти словосочетания довольно частотны в нашей повседневной речи. Чемодан: в него приходится укладывать все, что хочешь забрать с собой из прежней жизни в новую, неизвестную. А прошлое, которое приходится тащить с собой вместе с детскими страхами, надеждами и бесполезными сожалениями, — тот же чемодан, только еще и без ручки. Нести тяжело, выбросить невозможно.

«Шесть чемоданов» — так называется новый роман Максима Биллера, известного немецкого писателя еврейского происхождения, в детстве эмигрировавшего вместе с семьей из тогдашней Чехословакии. В романе очень много быта и очень много вещей из числа тех, что не поместятся в чемодан. Картина, которая осталась в старом доме и которую больше никогда не увидишь, или зеленая изразцовая печь, или старая походная раскладная кровать, дарующая удачу. И такие же зримые, материальные приметы новой жизни, которые накапливаются и сообщают всему смысл и убедительность. Например, ресторан «Кроненхалле», где все официанты в белых куртках, становится для одного из героев символом идеального бытия после бегства из социалистической действительности.

Несомненно, в романе переработан собственный эмоциональный опыт автора — опыт путешествий в пространстве и времени, путешествий в прошлое семьи и страны. В то же время это не автобиографический роман, не роман‑воспоминание, не документальное повествование. В центре сюжета детективная история, и главное событие произошло задолго до начала повествования.

Это событие — смерть, а вернее казнь отца семейства, которого все с любовью называют на идише тате, и, хотя мы об этом персонаже знаем очень мало, тень его незримо присутствует едва ли не на каждой странице. Дело в том, что виновником смерти тате был кто‑то из членов семьи, выдавший его советским спецслужбам.

Еврейская интеллигентная семья, которую события ХХ века разбрасывают по всему миру — Германия, Швейцария, Бразилия, Англия. Семья с травматичным опытом жизни в ситуации несвободы советской и чешской социалистических систем. Семья, где есть свои скелеты в шкафу, тайны, раскрывающиеся по ходу повествования, груз вины и сомнений, с которым живет каждый.

Основная часть повествования ведется от лица внука тате, который с детским страхом и любопытством всматривается в прошлое своей семьи. Однако время от времени мы видим происходящее глазами других членов семейства. Каждый мысленно перебирает события своей жизни, словно вещи из чемодана, долгое время стоявшего на антресолях. И среди этих вещей обнаруживается все больше таких, о которых хотелось бы забыть. Каждый раз читатель ощущает себя детективом, который вроде бы уже добрался до разгадки. И каждый раз его ожидания оказываются обманутыми, разгадка ускользает.

За сценой — за рамками повествования — остаются не только завязка и основное событие детективного сюжета. Угрюмой тенью нависает над героями весь страшный ХХ век: Холокост, войны, шпионаж, репрессии — все накладывает свой отпечаток не только на судьбы героев, но и на их души. ХХ век перемалывает, коверкает и уродует людей.

Неизжитые травмы, непонимание чужой боли, страх, недоверие к близким — все это не исчезает со сменой политических формаций и места жительства. Вот почему эпизоды романа, относящиеся к разным периодам истории и разным странам, пропитаны иронией, сочувствием к героям и легкой грустью. Сложное сочетание эмоций напоминает нам о романах Милана Кундеры, чье имя возникает в романе несколько раз.

Впрочем, незримо присутствуют здесь и другие писатели, свидетельствовавшие о ХХ веке. Ярослав Гашек, смеявшийся над ужасами войны, — его смех приводит в тягостное недоумение отца главного героя, переводчика. «Как можно над этим смеяться? Или тут‑то как раз и следует смеяться?» Поэт Михаил Кузмин, не уехавший после революции, оставшийся в советском Петрограде, — его дневник читает мать героя, пытаясь в этом чтении найти для себя опору. Бертольд Брехт, о котором главному герою, подростку, нужно написать сочинение. Кстати, «Разговоры беженцев» Брехта кажутся юному герою скучнейшими, связать текст Брехта и историю собственной семьи 15‑летний мальчик пока не может.

Эпиграф к роману тоже из Брехта: «Паспорт — самое благородное, что есть в человеке». Это цитата из тех же «Разговоров беженцев». У нее есть продолжение: «Можно сказать, что человек — это приспособление для хранения паспорта».

Максим Биллер словно подхватывает и развивает ироничное высказывание Брехта, обнажающее абсурд ситуации, характерной как для ХХ века, так и для нашего времени: паспорт определяет человека, становится основой его идентичности, и получение нового паспорта предполагает какие‑то сущностные перемены. На деле же все идентичности прорастают друг сквозь друга. После бегства на Запад наступает возвращение в Прагу. Старики с утра до ночи смотрят русские телепередачи, погружаясь в прошлое, находя в нем спасение и бегство от самих себя. А о еврейских корнях напоминает лишь коллекция потемневших от времени менор.

Нет, герои книги не забывают о своем еврействе, вспоминают о нем то и дело, но лишь как об одном из многочисленных житейских обстоятельств, отягчающем и без того запутанную ситуацию.

Так же в ткани повествования то и дело всплывают воспоминания об антисемитских выходках и оскорблениях, с которыми героям то и дело приходится сталкиваться. И так же — без эмоций, сухо — упоминается страшное прошлое одной из героинь романа, Натальи. Убежище в монастыре во время войны, смерть родных, концлагерь. Вместо сочувствия Наталья постоянно встречает холодное любопытство окружающих: может ли она быть счастливой после концлагеря? Почему до сих пор улыбается? Может быть, она не так уж сильно страдала?

Предательство — лейтмотив романа. В каждой его части — новый подозреваемый в предательстве. «Бывает предательство во зло, а бывает во благо», — читает растерянный юный герой у Брехта. Призрак предательства начинает множиться, и само повествование словно описывает круги, каждый раз спотыкаясь на одном и том же эпизоде, одном и том же вопросе: что случилось с тате и кто в этом виноват? Кто из его сыновей оказался паршивой овцой?

Но к детективному сюжету роман не сводится. Здесь очень важно настроение, дух места. Оранжевые лучи заката, льющиеся в окно уютного кабинета переводчика. Снег и тишина в канадском Монреале. «Бесконечное чешское лето». Атмосфера намечена несколькими штрихами, но позволяет ощутить состояние каждого из героев.

Впрочем, есть ли здесь герои? Очертания каждой фигуры размыты, словно на старой семейной фотографии. Хотя по ходу повествования они проступают четче, проявляются благодаря каждому новому эпизоду, которые автор нанизывает друг на друга.

Когда речь заходит о репрессиях и доносах, о тюрьме и смертной казни, очень хочется расставить точки над i. Но Максим Биллер не спешит ни осуждать, ни оправдывать своих героев, слабовольных и самоуверенных, нелепых, несущих свое бремя и пытающихся взбунтоваться против судьбы. Никто не является здесь ни безусловным злодеем, ни образцом добродетели, но каждый заслуживает сочувствия.

Читая дневник Михаила Кузмина, мать героя Рада отмечает строки: «Кто не несет свое бремя? Каждый человек несет. Даже камни, воды земли, звери, люди, дети, всем приходится нести свое бремя». И возможно, шесть чемоданов — это и есть метафора бремени, ноши, которую несет каждый из персонажей. Бремени прошлого, личного, семейного и исторического, бремени памяти, печального знания о себе и других. Это не отменяет того, что роман увлекателен: в семейную историю у Биллера погружаешься, чтобы выйти оттуда с новыми вопросами к мирозданию.

Книгу Максима Биллера «Шесть чемоданов» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах