Засуха в Израиле закончилась, пожары прекратились, хлынули дожди, и начались суды. Все в этой хронологической и отчасти логической цепочке связано, однако, отнюдь не напрямую. Засуха способствовала пожарам, но леса горели не только из‑за нее, и не с ее концом унялся огонь — первые зимние дожди пролились на пепелища. А суды начались вообще без всякой связи с климатическими явлениями, просто вышли сроки для предъявления обвинений пойманным поджигателям. Для них уже все случилось и мало что изменится, разве что со временем они переселятся из следственных камер в тюремные. Погорельцам же только предстоит начинать новую жизнь. Многим из них — практически с нуля.

Сгоревшая мечта и зажигательная идея

Новые репатрианты Иван и Татьяна — ему 46, ей 39, устав мыкаться по съемным квартирам, лелеяли мечту о собственном доме. Мечту они осуществили. Поскребли по сусекам, взяли ипотеку и ссуды и в феврале купили дом в хайфском квартале Ромема. Переехали в него с двумя детьми, двумя бабушками, двумя котами и псом. Теперь за дом Ивану и Татьяне предстоит выплачивать до конца своих дней.

Дом оказался старым, нуждался в обновлении и реконструкции. Но на ремонт денег уже не хватило: выложились полностью. Иван с Татьяной все делали сами, не покладая рук. Девять месяцев трудились — все равно как еще одного ребенка родить, ведь очаг родной и на всю жизнь. Довели ремонт до конца, расставили мебель, дом сиял изнутри собственноручно выстроенными и выкрашенными белыми стенами. Хозяева нарадоваться не могли. Через два дня дом сгорел.

Не дотла, как многие другие. Остались прокопченные стены. Особенно жалко было Ивану пианино. Он музыкант, копил на инструмент несколько лет. Хорошо, хоть все живы остались. Когда огонь пошел, Роза, мать Тани, была дома. Больная женщина (сейчас она проходит курс химиотерапии) подхватила внуков, посадила котов и собаку в сумки — и побежали прочь. Так вот и выжили, но как теперь жить, где и на что — неизвестно. Мечта сгорела.

Эта история, рассказанная журналистами «Йедиот ахаронот» — одна из сотен. Пожары уничтожили 4,5 тыс. гектаров леса. Только в Хайфе под огонь попали более ста домов и около тысячи квартир. Для маленькой страны это гигантские цифры. Но еще страшнее не цифры. А само явление.

Большинство пожаров возникло в результате умышленных поджогов. Задержанные поджигатели — а их оказалось более сорока, и многие из них пойманы по горячим следам — главным образом израильские арабы, то есть граждане еврейского государства, другие — палестинцы с территорий.

Едва выяснилось, откуда идет основной огонь, сразу заговорили об «интифаде поджогов». В этом нет ничего экстраординарного. Год назад была «интифада ножей» — тоже на тот момент «ноу‑хау». На рубеже веков — «интифада самоубийц», живых бомб! Креативное сознание наших соседей по этой земле непрерывно изобретает новые формы террора, приспосабливаясь к изменяющимся условиям.

По свидетельству источников из правоохранительных органов, к нынешней идее арабских изобретателей подтолкнули последствия случайных возгораний в лесах. Исключительно сухая погода (за несколько месяцев в Израиле не пролилось ни капли) и сильные ветры, особенно разбушевавшиеся в эти дни, приводили к ужасным последствиям — огонь распространялся чрезвычайно быстро.

Поджигатели увидели в этом шанс и поспешили воспользоваться им. Начали массово «помогать» природе. (И делали это с таким рвением и умением, что, говорят, службы безопасности до сих пор не обнаружили организационного центра «интифады поджогов».) И с «интифадой ножей» было то же самое, пока и ее не погасили, правда без помощи пожарных самолетов.

Арабское сознание подражательно, разрушительные идеи распространяются со скоростью сухого хвороста. Режут — и я буду резать, жгут — и я подожгу.

Поджигатель из крупного арабского города Умм‑эль‑Фахма так воспламенился общим энтузиазмом, что не стал далеко ходить и устроил поджоги прямо в своем городе. Загорелось несколько домов, естественно арабских, других здесь нет. Уже состоявшийся суд признал его сумасшедшим. Но вовсе не случайно его шиза вылилась в пироманию именно тогда, когда его соплеменники принялись устраивать поджоги у евреев, а соцсети и арабские телеканалы зубоскалили на тему «барбекю из евреев».

Выбор целей

Нет ничего нового и в поджогах лесов арабами. С самого начала возвращения евреев на свою землю арабские бандиты не только воровали и грабили, но и жгли. Появлялись еврейские поля — палили их, поджигали собранный урожай, коровники, дома. Подрастали леса — жгли и их. Это, в сущности, нетрудно, зато урон впечатляющий. А яснее и желаннее цели для них нет, разве что убийство.

Чего же они добились? Евреи не ушли с этой земли. Зато создали отряды самообороны. Из которых потом возникла подпольная армия «Хагана», а затем, уже на ее основе, — ЦАХАЛ. Если бы ими руководила простая логика, они могли бы сделать вывод, к чему приводят их враждебные действия, соизмерить силу и результат противодействия. Но руководит ими не логика, а ненависть. И эта ненависть за пределами логики.

В Еврейском национальном фонде «Керен каемет ле‑Исраэль», более известном по аббревиатуре ККЛ, в ведении которого львиная доля израильских лесов, давно знают, что большинство лесных пожаров возникает во время войн, а в мирное время — в результате умышленных поджогов.

В сегодняшней ситуации два новых обстоятельства: небывалая массовость и то, что лесные пожары устраивались с целью нанести максимальный урон городам и поселкам.

По свидетельству блогеров, в Хайфе поджигатели ездили по улицам на машинах и швыряли взрывпакеты, факелы, бутылки с «коктейлем Молотова» в дома, трансформаторные будки, бензоколонки, газгольдеры и газовые баллоны у жилых зданий. Огонь вели по целям.

Слава Б‑гу, газовые баллоны устояли. Сгорели только городские парки и скверы, детские площадки, дома, среди них дома престарелых и хостелы, детские сады и школы. Около 70 тыс. человек было эвакуировано из районов города, охваченных огнем, в течение считанных часов. Пожарные (в Израиле они выполняют функции и Службы спасения) обходили дом за домом, стучались в каждую квартиру. Благодаря блестяще проведенной операции ни один человек не погиб, не задохнулся в дыму. В суматохе потерялась одна «русская» старушка. Ее искали всем миром, в том числе и через соцсети. И нашли. С ней все нормально.

Люди теряли не только свое имущество, но и семейные архивы, передававшиеся из поколения в поколение.

То же происходило и в других местах, пострадавших от пожаров. В Зихрон‑Яакове, с которого начиналось подлинное заселение Святой земли в ее новой истории, в предместьях Иерусалима, находящихся в окружении арабских деревень, в Самарии, где идиллический поселок Халамиш сгорел фактически весь.

Зеленый символ сионизма

Символично то, что атакам поджигателей подверглись в первую очередь именно эти места. Конечно, огненные террористы совершали поджоги там, где чувствовали себя вольготнее всего, но с особым рвением они старались испепелить все, ассоциировавшееся у них с израильским государством, с торжеством сионизма.

Ведь не было же у поджигателей надежды на то, что пожарами они выгонят евреев с этой земли? Задача — пусть и понимаемая на инстинктивном уровне — была другая: ударить по самому больному, по наиболее дорогому для евреев. Израильские леса и парки именно то самое и есть.

Еще триста лет назад земля Израиля была покрыта лесом. Тогдашним ее хозяевам, арабам, это богатство досталось даром и даром ушло. Почти все оно сгорело в печах. Двести лет весь Ближний Восток грелся дровами из Палестины. Последний удар нанесли турки, затеяв продолжение маршрута знаменитого «Восточного экспресса» из Дамаска в Каир. Уцелевшие сосны и кедры свалили на шпалы, бросили в паровозные топки. И леса не стало.

К моменту возвращения евреев в Эрец‑Исраэль она была почти лишена зелени, и уже сказывались последствия «глобального облысения»: осыпание почв, русел рек и горных склонов, распыление плодородного слоя, наступление пустыни, обеднение фауны и флоры, ухудшение климата, экологии в целом. Не за что было уцепиться растениям, негде укрыться от зноя человеку, не на чем остановить взгляд.

Леса стали ключом к решению проблемы преобразования Эрец‑Исраэль, экологии, среды обитания, землепользования и морального возрождения.

Восстановление этой земли евреи и начали с насаждения деревьев. Практически все израильские леса — рукотворные. Площадь зеленых насаждений по отношению к территории страны в засушливом Израиле находится на уровне Ирландии. Это единственное место на земле, где на протяжении прошлого века пространства лесов не сократились, а существенно выросли. Здесь возникли уникальные технологии выращивания деревьев.

Леса — самый зримый образ торжества сионизма и еврейского возрождения этой земли. Потому их и жгут с таким остервенением. В самые жаркие сезоны поджоги лесов — обычное явление. Но засухи здесь случаются и зимой. Как и лесные пожары.

А лес растет… Хотя и дольше, чем горит

До сегодняшней волны самый страшный поджог случился в 2010 году на горе Кармель, но тогда он оказался случайным. Подростки курили кальян и выбросили тлеющие угли на сухую траву. Сгорело 3,3 тыс. гектара леса, не обошлось без жертв. В огненную ловушку попали курсанты Службы тюремной охраны, направлявшиеся на эвакуацию одной из тюрем.

Израиль не был готов к такому удару. Именно после этой трагедии пришлось в срочном порядке восстановить эскадрилью пожарной авиации, ликвидированную несколькими годами ранее из соображений экономии, полностью перестроить систему пожарной охраны.

Четырнадцати самолетов собственной пожарной эскадрильи сейчас не хватило. Правительство запросило помощи за границей. Свои самолеты прислали 13 стран (два предоставила Россия). Из США в Израиль отправился единственный в мире супертанкер. К сожалению, все они прибыли, когда пик пожаров уже спал. Супертанкер, аренда которого стоила государству полтора миллиона в день, оказался не задействован в полной мере. Но мы уже знаем, что лучше перестраховаться.

Больше всего лесов горит во время военных конфликтов. В ходе второй ливанской войны, когда север Израиля подвергался массированным ракетным обстрелам «Хизбаллы», лесные пожары охватывали огромные области. Тут же начались поджоги лесов на юге, чтобы отвлечь пожарные расчеты от борьбы с огнем на севере.

Когда удается запалить большой пожар, пейзаж меняется разительно. На восстановление тратятся громадные средства и уходят десятилетия. Это очень сложная по технологии и логистике работа.

Гендиректор «ККЛ‑Евразия» Игаль Ясинов объяснил мне, почему профессионалы так противятся порыву добровольцев, толпами осаждающих ККЛ в стремлении сейчас же отправиться в леса с лопатами и саженцами, чтобы восстановить народное достояние:

— Всякая самодеятельность лишь навредит. Если кто‑то хочет помочь, пусть свяжется с нами, мы подскажем, чем и как ему следует заняться. И никаких походов в сгоревшие леса.

Ничего немедленного не будет — запрещено вести работы на протяжении целого года. Лесники подождут, пока пробьются ростки уцелевших деревьев, из них потом вырастят самую сильную основу будущего леса. Только после этого начнется расчистка, а уже затем осторожная посадка именно тех саженцев, которые нужны именно в этом месте и в этих условиях.

Пройдет не менее двадцати лет, пока восстановленный участок приобретет вид леса. И еще два десятилетия, пока он вернется к подобию прежнего леса. Но мы здесь навсегда. Как был сожженный лес посажен евреями, так новый вырастет при евреях.

Свое не жгут

Как леса являются символом нашего присутствия на этой земле, так и уничтожение лесов — значимый показатель отношения к этой земле. Мы говорили выше, что более половины задержанных поджигателей — израильские арабы. Про двоих из них известно, что они студенты Хайфского университета.

В нем (как и в других израильских вузах, даже в Ариэльском университете — единственном за «зеленой чертой», на «оккупированных» территориях) учится множество арабских студентов. Часто они устраивают антиизраильские демонстрации и беспорядки в самом кампусе. Когда в следующий раз кто‑то из израильских левых будет защищать их право на протесты, отстаивание своей «национальной идентичности», несмотря на принадлежность к этой стране, надо зажигать перед ними факел.

Сегодняшняя «интифада поджогов» исчерпывающе ответила на вопрос о принадлежности этой земли. Свою землю не жгут. Эта земля не их, она — наша. Мы ее украшаем, облагораживаем, озеленяем в том числе. А они жгут, уничтожают. Если кому‑то недостаточно Танаха и археологических свидетельств для подтверждения права евреев на свою землю, вот современное и убедительное доказательство. Сожженный арабами лес лишает их права называть эту землю своей.

«Интифада поджогов» — еще одно убедительное подтверждение тому, что израильские арабы в массе своей не могут разделить с нами страну, которую мы сделали такой, как она есть. И пока они будут здесь, в одной с нами стране, этого не случится. Нам все равно придется размежеваться.

Идею обмена территориями и населением, которую давно выдвигает глава партии «Наш дом — Израиль» Авигдор Либерман, нынешний министр обороны, одни считают утопией, другие кощунством: «Как, мол, отказываться от части территории, которая уже в границах государства?» Но это единственное реальное, хотя и радикальное, решение.

Пусть живут в своей автономии, мечтают о своем государстве, учатся в своих университетах, жгут у себя леса, оставшиеся от нас, потому что они им не нужны. Неважно! Они — не наши, а все наше — не их. Чем скорее сами израильтяне осознают это, тем лучше. А лес вырастет на месте пожарища. И дома отстроим лучше прежних. Сами и для себя.

P. S. Когда материал готовился к публикации, появилась новая информация. 6 декабря арабские студенты Хайфского университета (ранее двое из них пойманы при поджоге) устроили в университете торжественную встречу лидеру северного крыла «Исламского движения» — самому известному подстрекателю из числа арабских вождей в Израиле. Университетские власти не дали протестующим войти в здание.