Отражения Капура

Евгения Гершкович 24 сентября 2015
Поделиться

В рамках специальной программы VI Московской биеннале современного искусства в Еврейском музее и центре толерантности проходит выставка (22 сентября — 10 января) известного британского художника Аниша Капура. Ее название: «Моя алая родина».

Аниш Капур. Левиафан. Инсталляция. 2011. Гран Пале, Париж. Photo: Dave Morgan

Аниш Капур. Левиафан. Инсталляция. 2011. Гран Пале, Париж. Photo: Dave Morgan

Стены Бахметьевского автобусного гаража, равно как и внимательные московские зрители, в принципе, могут помнить, что Капур здесь уже бывал. Инсталляцию «Push‑Pull» («Тяни‑Толкай») из стали и красного воска куратор Жан‑Юбер Мартен в 2009 году включил в основной проект III Московской биеннале, проходившей в здании на улице Образцова — том самом, где уже три года работает Еврейский музей. Этой осенью в Москву (куратор выставки Мария Насимова) привезли сразу пять знаковых для творчества Аниша Капура скульптур. Как всегда, произведения транслируют личные переживания британского художника, который, в свою очередь, манипулирует пространством и материалами — сталью, зеркалами, камнем, обычным грунтом, ПВХ и латексом, творит пейзажи, служащие инструментом понимания человека и мира, исследует пустоту и дуализм материального‑нематериального. Сам Аниш Капур все это объясняет так: «Мне нравится создавать скульптуры, которые воздействуют на зрителя, погружают его в особое измерение, сотканное из пространства и времени. С временем всегда что‑то происходит, оно течет на двух уровнях. Первый — это рассказ и визуальная эстетика, которые увлекают зрителя, пока он смотрит на работу, а второй связан с продлением момента в буквальном смысле слова. На втором уровне главенствуют форма и цвет, свойства цвета, благодаря которым зритель переносится в мир фантазий и мечтаний. Моя цель — разделить восприятие объекта и его физической формы». Работать он любит с простыми, биоморфными формами, колдуя с порошковыми пигментами и воском, чьи свойства способны размывать границы между живописью и скульптурой. Красный для родившегося в Индии Капура — цвет крови, страсти, эмоций вообще. Столь же эмоциональна и многозначна работа, давшая название выставочному проекту — «Моя алая родина». Представляет она собой круглой формы огромный контейнер. Красного воска на эту вещь пошло 25 тонн. Гидравлический двигатель приводит в действие металлическую стрелку, которая, медленно вращаясь вокруг центра, вонзается в алое поле и разглаживает его, продолжая акт творения и разрушения одновременно.

Грязный уголок. 2011–2015. Версаль. Photo: Tadzio

Грязный уголок. 2011–2015. Версаль. Photo: Tadzio

Скульптуры Капура притягивают таинственностью, размером и красотой. Его искусство нередко называют психоаналитическим — оно требует всматривания, скрупулезной работы мысли, вызывает сильные чувства, склоняет к медитации. Однако оно может стать и провокативным — достаточно припомнить «Грязный уголок», выставку мастера в версальском парке, наделавшую столько шума минувшим летом.

Обладателю премии Тернера сейчас 61. Он родился в Бомбее (нынешний Мумбаи) в семье уроженца Пенджаба, гидрографа ВМС Индии и еврейки из Багдада. В 1950‑х годах багдадские евреи составляли большинство еврейской общины Бомбея. Дед Капура служил кантором в синагоге в Пуне (город близ Бомбея). Будущий скульптор рос в индуистско‑еврейской атмосфере, несмотря на то что родители скорее придерживались современных космополитических взглядов. В 1971 году Аниш вместе с братом отправляется в Израиль, живет в кибуце, поступает в хайфский Технион. Через два года становится очевидно, что электротехника — не его призвание, да и вообще, есть проблемы с математикой. Решив стать художником, Капур опять пускается в путь, теперь в Лондон, где по сей день и живет. Кстати, брат Аниша Илан стал академиком и уехал в Канаду.

В Англии Капур учится в Университете Мидлсекса, потом в Школе искусств и дизайна в Челси. Все начиналось с подражания Полу Нягу. Самоуглубленное творчество, сам ход мыслей румынского абстракциониста молодой художник находил созвучными собственным поискам. 1979‑й был очень важным годом для Капура, он тогда, ненадолго вернувшись в Индию, внезапно осознал, что все работы, созданные им в Лондоне, связаны с тем, что он уже видел на родине. И та связь подразумевала отношение к предмету, объекту, данное ему индийской культурой. В начале 1980‑х вместе с Тони Крэггом, Энтони Гормли и Дэвидом Мачем Капур входит в группу «Новая британская скульптура», абстрактными формами, выполненными преимущественно из промышленных отходов и утиля, противопоставляющую себя доминирующему тогда минимализму. Первая персональная выставка Капура проходит в лондонской галерее «Hayward» в 1978‑м, следующая — через два года в Париже. Успех и признание он узнал довольно скоро, его артистическую карьеру можно назвать стремительной. В 1990 году Капур представляет Великобританию на Венецианской биеннале и удостаивается «The Premio Duemila». В ноябре 1996 года он отрывает Мемориал Холокоста в Либеральной синагоге на севере Лондона в память о Хрустальной ночи. Памятник, расположенный на стене по одной оси с нер тамидом, лампой перед Ковчегом, представляет собой полированный известняк породы килкенни. В центре зияет пустота с горящей свечой и отражением надписи: «Мы поклялись помнить». В 1999 году Аниш Капур избирается членом Британской Королевской академии художеств, где ровно через десять лет пройдет его выставка, которая сделает Капура первым из ныне живущих художников, чьи работы принимают у себя эти стены.

В 2010 году Музей Израиля заказывает скульптору работу. Тот создает гигантские песочные часы из полированной стали, отражающие и переворачивающие небо и землю Иерусалима. Опыты с отражениями принесли Анишу Капуру, пожалуй, самую большую известность. Его «Облачные ворота», открытые в 2006 году в Чикаго, стоят 10 млн фунтов и являются на сегодняшний день самой дорогой скульптурой в мире.

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Первая Пасхальная агада, ставшая в Америке бестселлером

Издание было легко читать и удобно листать, им пользовались и школьники, и взрослые: клиенты Банка штата Нью‑Йорк получали его в подарок, а во время Первой мировой войны Еврейский комитет по бытовому обеспечению бесплатно наделял американских военнослужащих‑евреев экземпляром «Агады» вместе с «пайковой» мацой.

Дайену? Достаточно

Если бы существовала идеальная еврейская шутка — а кто возьмется утверждать, будто дайену не такова? — она не имела бы конца. Религия наша — религия саспенса. Мы ждем‑пождем Б‑га, который не может явить Себя, и Мессию, которому лучше бы не приходить вовсе. Мы ждем окончания, как ждем заключительную шутку нарратива, не имеющего конца. И едва нам покажется, что все уже кончилось, как оно начинается снова.

Пятый пункт: провал Ирана, марионетки, вердикт, рассадники террора, учение Ребе

Каким образом иранская атака на Израиль стала поводом для оптимизма? Почему аргентинский суд обвинил Иран в преступлениях против человечности? И где можно познакомиться с учениями Любавичского Ребе на русском языке? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.