Десять лет назад ушел из жизни выдающийся русский поэт Лев Лосев.

Его биография небогата внешними событиями, да и сам он предпочитал держаться «в тени», всю жизнь воспринимая себя не как лидера или одиночку, но как собеседника и комментатора чужих слов. Он родился в 1937 году в семье поэта Владимира Лифшица (1913–1978) – советского, да не совсем: наряду с «проходными» стихами и песнями для кино («Карнавальная ночь», «Сказка о потерянном времени», «Девушка без адреса» – это все он!) Лифшиц-старший ухитрялся публиковать стоически-мрачные антитоталитарные сочинения, написанные от имени вымышленного анг­лийского поэта Джемса Клиффорда.

Лифшиц-младший окончил факультет журналистики Ленинградского университета и взял псевдоним Лосев – и чтобы отличаться от отца, и чтобы иметь возможность литературного заработка в условиях государственного антисемитизма. По распределению работал на Сахалине, потом, с 1962 по 1975 год, – в детском журнале «Костер», где помогал печататься Иосифу Бродскому, Евгению Рейну и другим.

С юности Лосеву повезло с друзьями. Еще в университете он попал в компанию «филологической школы» – одной из первых в СССР групп неофициальной литературы, куда входили Леонид Виноградов, Сергей Кулле, Владимир Уфлянд, Михаил Еремин, впоследствии – прославленные поэты. От них Лосев получил «прививку» любви к футуризму и авангарду, помогавшую ему всю жизнь. «Лучше через будетлянство и кубофутуризм добраться до Ахматовой и Мандельштама и всего остального, чем любой другой путь», – заметил он в мемуарном очерке. Однако свои сочинения, написанные в то время, Лосев ценил невысоко. Для заработка он публиковал детские стихи и пьесы – некоторые из его пьес, написанных в соавторстве, сохранялись в репертуаре театров даже после эмиграции автора.

Стихи, к которым сам Лосев относился серьезно, начались в 1974 году. Тридцать семь лет – дебют очень поздний, зато Лосев сразу же после выхода первых своих книг в «тамиздате» занял место в первом ряду русских поэтов. «Поэтика Лосева – точное попадание без учебных стрельб», – комментировал позже Михаил Айзенберг.

В 1976 году Лев Лосев эмигрировал в США. Сперва работал наборщиком-корректором, потом защитил диссертацию и стал профессором русской литературы. Еще в 1960-х годах Лосев познакомился с Иосифом Бродским и стал не только поклонником, но и многолетним исследователем творчества будущего нобелевского лауреата. Под его редакцией вышли сборники «Поэтика Бродского» (1986) и «Как работает стихотворение Бродского» (2002), он написал биографию поэта для российской серии «ЖЗЛ». Другие филологические труды Лосева известны куда меньше и недооценены – а между тем, например, его статья «Солженицынские евреи» была этапной не только для изучения Солженицына, но и для осмысления образа еврея в советской культуре. Писал он и о «Слове о полку Игореве», и о Чехове, в последние годы жизни вел передачу о новинках американской литературы на радиостанции «Голос Америки».

Стихи Лосева непохожи на стихи Бродского, да и других его современников. Их пронизывает нараставший с годами контраст между кипучей энергией словесной игры и неврастенически-язвительной самоиронией автора. В одном из самых исповедальных его стихотворений пушкинский Золотой Петушок, гонимый пророк и «опущенный» в лагере заключенный, оказываются одним и тем же персонажем. Искусство для Лосева – свидетельство о том, что человек не должен подчиняться давящей, удушливой реальности. Сочувствие этому раненому миру может выразить только тот, кто свободен. Именно таким и стремился быть Лосев, написавший: «Но странно и свободно ты живешь / под форточкой, где ветка, снег и птица, /следя, как умирает эта ложь, / как больно ей и как она боится».

(Опубликовано в №206, июнь 2009)