Старое выражение: «Сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя» — относится не только к учебе или к работе — эту же максиму можно полноценно применить к Армии обороны Израиля. С момента создания государства это была воюющая, причем успешно, армия, неизменно отстаивающая маленькое еврейское государство от желающих стереть его вместе с населением с лица земли. Логично, что и на тех, кто служил в ЦАХАЛе, распространился ореол «супервоинов».

Причина их популярности кроется, конечно, не в том, что израильская армия известна своими победами, но в том, что победы ее — следствие уникальной израильской концепции, зародившейся, в сущности, отчасти вынужденно. У этой концепции есть очевидные исторические корни: когда беженцам, едва сошедшим с корабля, надо было немедленно вступать в бой, единственно жизнеспособная доктрина — предоставление им максимальной самостоятельности. Это важное отличие ЦАХАЛа от любой другой армии, включая, к примеру, американскую, было тщательно рассмотрено в ставшей бестселлером книге Дана Синора и Шауля Зингера «Start‑up nation». Самостоятельность, которой обладает израильский рядовой, и его право и возможность критиковать своего командира и обсуждать с ним заранее стратегию и тактику — дело совершенно неслыханное в других армиях. Именно тщательно взрощенная в солдатах самостоятельность и высочайший уровень персональной ответственности позволяют ЦАХАЛу действовать максимально эффективно. Более того, эти навыки, как уже было отмечено, пригождаются и на «гражданке».

Речь при этом, может быть, даже не о бывших военнослужащих элитных частей, на которых спрос и так высокий, а об обычных пехотинцах. Потому что по сравнению с любым военнослужащим давно не воевавшей армии даже простой израильский пехотинец выделяется боевым опытом, умением обучить подопечных необходимым для успешного выживания в бою навыкам. Казалось бы, израильских военнослужащих должны «с руками отрывать» и у них должна редко возникать проблема с трудоустройством в любом уголке планеты, особенно если речь идет о горячей точке. Однако все не так просто: по закону израильские военнослужащие не имеют права применять полученные в армии знания и умения без разрешения от Министерства обороны. Этот факт нельзя назвать таким уж широко известным, и поэтому в глазах среднего потребителя интернет‑СМИ «командиры еврейских сотен и батальонов» с обеих сторон баррикад в конфликте в Украине, разные Натаны, Алексы и Павлы, дающие интервью в лыжных масках, ничем принципиальным не отличаются, скажем, от отставного полковника израильского спецназа [footnote text=’См. об этом публикации в «Лехаиме»: Эдуард Докс. Алекс: «Я останусь на столько, на сколько нужна моя помощь»; Фейковый характер израильских «диких гусей» // Лехаим. 2014. № 11.’]Яира Кляйна[/footnote].

Имя Кляйна хорошо помнят в Либерии, Сьерра‑Леоне, Гватемале, Гондурасе, Колумбии и даже в России, где он отсидел три года в тюрьме, ожидая депортации в Боготу. Колумбийские власти обвиняли бывшего командира израильского контртеррористического подразделения в том, что он готовил боевиков для наркобаронов, но в конечном счете Кляйн был возвращен в Израиль. Где, несмотря на некую сомнительность его деловых партнеров в Южной Америке, в тюрьму не попал. Что позволяет судить о наличии у него определенного разрешения от израильских органов власти на обучение и подготовку военизированных структур за рубежом. Армейский опыт Кляйна не вызывает сомнений, тогда как рассказы различных «израильских бойцов» украинской гражданской войны для человека, знакомого с израильскими реалиями, выглядят развесистой клюквой.

Описывать несостыковки и глупости в баснях «командиров сотен и батальонов», воюющих против «российских оккупантов» или против «фашисто‑бандеровцев», занятие неблагодарное и бессмысленное. Вернемся к вопросу легальности их деятельности с точки зрения израильского законодательства. Согласно статье 121 Закона о наказаниях, вступающий в сговор с целью нанесения ущерба дружественной Израилю стране ее интересам или ее структурам и организациям, нанося вред их отношениям с Израилем, может оказаться за решеткой сроком до семи лет. Дружественной страной, согласно тексту, является любая, с которой у Израиля есть дипломатические отношения. Согласно статье 122, добровольная мобилизация в иноземные военизированные формирования гражданина Израиля обойдется ему в три года тюрьмы. А статья 143 гласит, что любой гражданин Израиля, тренирующий навыки обращения с оружием или ведения боевых действий без разрешения на то властей страны, должен отсидеть семь лет.

Такого разрешения, естественно, ни у кого из участников боевых действий в Украине, обладающих израильскими паспортами, нет. Государство Израиль устами его руководителей не раз заявляло, что не занимает никакую сторону в этом конфликте и не желает быть в него втянутым. Как не желает быть втянутым в любое противостояние в Южной Америке, Африке и Азии, в которых так или иначе принимают участие обладатели паспортов с семисвечником, предпочитающие вообще не афишировать свое происхождение и зачастую использующие паспорта других стран именно потому, что не хотят «сидеть» дома.

Но конфликт на Украине отличается от остальных именно тем, что в нем присутствие израильтян является чуть ли не визитной карточкой обеих сторон. Кому это выгодно? Самих «командиров сотен и батальонов» мы оставим за скобками. Даже если они имеют боевой опыт, простирающийся дальше, чем прохождение полуторамесячного курса молодого бойца в ЦАХАЛе, их интересы мало должны касаться кого‑либо. Это не они инициируют публичные выступления деятелей достаточно высоких рангов с обеих сторон конфликта с намеками о том, что «Израиль и евреи с нами».

Учитывая постоянные взаимные обвинения в антисемитизме обеих сторон, основная причина, по которой они активно афишируют наличие в своих рядах евреев и израильтян, — это попытка получить своего рода «сертификат кошерности». Ведь противостояние как таковое сегодня превратилось в «войну риторик», с привлечением довольно‑таки прозрачных семантических приемов, корни которых находятся в общем историческом прошлом. Оценки и трактовки этого прошлого часто носят диаметрально противоположный характер. Речь идет в первую очередь о наследии второй мировой войны.

Естественно, что здесь невозможно обойтись без упоминания Холокоста, в особенности тех событий, которые произошли непосредственно на территории Украины. Условно говоря, если есть евреи, то должны быть и фашисты. И те, кто не с евреями, — те против них. Это нехитрое клише используется активными медийными игроками противоборствующих сторон с одинаковой целью. Разумеется, когда поднимается еврейская тема, то для ее усиления и поддержки нет ничего мощнее привлечения ЦАХАЛа, армии‑победителя.

При этом со стороны России наличие израильских бойцов в рядах ополченцев является символом определенной исторической преемственности: евреи были в рядах советской армии, победившей фашизм, и сейчас они «снова с нами».

С украинской же стороны все упоминания об «израильских сотниках» и «офицерах ЦАХАЛа» демонстрируют одновременно и декларируемый филосемитизм, и, как минимум, отсутствие юдофобии. Они представляют собой также попытку заявить о владении «чудо‑оружием», против которого могут оказаться бессильны все «вежливые люди». По сути, речь идет о попытке копирования имиджа еврейского государства: это и «маленькая страна против огромной» — с намеком на то, что Израиль выстоял во всех войнах с гигантским арабским миром; и «защитная стена от террористов»; и израильские автоматы «тавор» и беспилотники.

Тут, наверное, любому израильтянину впору умилиться: наш воин стал символом победы правого дела, причем используемым обеими сторонами конфликта, происходящего достаточно далеко от Израиля. Но подавляющему большинству израильтян до этого противостояния нет никакого дела. На фоне практически начавшейся третьей интифады мало кто из нас будет сегодня задумываться о том, что символизирует ЦАХАЛ на Украине и в России. У нас тут своя война, которая вряд ли так скоро закончится.