Десять лет назад, когда Элмехди Будра поступил в институт в своем родном Марракеше, он не ожидал, что увидит свастики, нацарапанные на его двери. Как почти все студенты в его колледже, Будра — мусульманин. Только его бабушка готовила ему еврейские блюда и рассказывала истории о друзьях‑евреях, в том числе о женщине, которая выкормила ее. «Нам было неважно, кто еврей и кто мусульманин, — говаривала его бабушка. — Мы были марокканцами, и мы были людьми».

Но товарищи Будра не одобряли его увлечение еврейской культурой и дали ему это понять, рисуя свастики на его двери и обзывая его раввином, сионистом и предателем палестинского дела. «Они никогда прежде не встречали евреев, — говорит Будра. — Для них иудаизм — это Израиль. Это палестинский конфликт».

Последние десять лет основанная Будра организация «Мимуна» занималась тем, что просвещала молодых марокканцев на предмет истории евреев Марокко. (Организация названа в честь религиозного праздника, который евреи в Марокко отмечали вместе со своими соседями‑мусульманами.) «Мимуне» даже удалось убедить руководство Университета Аль‑Ахавайн, alma mater Будра, включить в программу занятия по ивриту и иудаике.

Будра и его организация, насчитывающая 90 членов, являются частью кампании по просвещению этой по преимуществу мусульманской страны на предмет ее еврейского прошлого, по восстановлению древних еврейских объектов и поддержке угасающей еврейской общины. Эти усилия предпринимаются на фоне роста антисемитизма и радикализма в арабском мире. В Марокко также есть сторонники исламского экстремизма, но те мусульмане, которые стараются сохранить еврейское прошлое, надеются, что их усилия также помогут защитить плюрализм и толерантность, которые стали такой редкостью в этом регионе.

Территория нынешнего Марокко может похвастать богатой еврейской историей. Евреи были чуть ли не первыми, кто поселился в этом регионе задолго до возникновения ислама — в VI веке до н. э., после их первого изгнания из Иерусалима Навуходоносором. В 1492 году евреи, изгнанные из Испании, нашли прибежище в этой североафриканской стране, всего в 13 км к югу от Испании.

В 1948 году, после образования Государства Израиль, другие арабские страны систематически изгоняли свои еврейские общины. Исход из Марокко был устроен иначе, как говорит Михаэль Ласкер, профессор ближневосточных исследований в Бар‑Иланском университете: большинство марокканских евреев добровольно решили эмигрировать, больше половины из них поселились в Израиле. Причины, по которым они выбрали эмиграцию, были разными: кто‑то хотел жить на своей еврейской родине, кто‑то бежал от безработицы или от арабского национализма, расцветающего под французским господством. Несмотря на многовековое еврейское присутствие в стране, многие мусульмане, как считает Ласкер, ассоциировали евреев с Израилем и европейским колониализмом и устраивали погромы, в которых с 1938 по 1954 год погибли десятки марокканских евреев. И все же эти кровавые инциденты случались редко — по сравнению с другими странами Ближнего Востока и Северной Африки.

Сегодня в Марокко осталось всего около трех тысяч евреев, в то время как в 1948 году их насчитывалось триста тысяч. И все же это самая крупная еврейская община в арабском мире. Но она стремительно сокращается, поскольку многие молодые марокканские евреи уезжают в страны, где проживает больше евреев, в надежде там найти себе брачного партнера. Лидеры марокканской еврейской общины полагают, что лет через десять в Марокко почти не останется евреев.

В то время как евреи продолжают уезжать, небольшая, но растущая группа молодых мусульман старается привлечь внимание к Холокосту в истории марокканских евреев и к героической роли, которую в эти годы сыграла их страна. В 2011 году «Мимуна» провела первую в арабском мире конференцию памяти Холокоста. Мусульманские народы относятся к этой теме настороженно, поскольку геноцид еврейского народа воспринимается ими в тесной связи с историей израильско‑палестинского конфликта. К примеру, в 2014 году один палестинский профессор отвез своих студентов в Освенцим, и за это ему стали угрожать физической расправой. Его обвинили в том, что он сионистский предатель и ведет произраильскую пропаганду. (Впоследствии он уволился и теперь живет в Соединенных Штатах.)

Конференция оказалась под угрозой срыва, потому что руководство Университета Аль‑Ахавайн воспротивилось. Но Будра и другие организаторы все‑таки сумели уговорить университет провести конференцию. Для многих молодых марокканцев она стала первой возможностью узнать о Холокосте. В годы Второй мировой войны Марокко находилось под властью французского коллаборационистского вишистского правительства. Однако султан Мухаммед V воспротивился распоряжению французских чиновников отправить марокканских евреев в концентрационные лагеря. В итоге евреи Марокко не были депортированы, их не заставляли носить желтую звезду и не конфисковывали их имущество. Решение султана разительно отличалось от действий других мусульманских лидеров, поддерживавших нацизм. Среди последних был, например, Хадж Амин Хусейни, в прошлом верховный муфтий Иерусалима, который призывал европейских мусульман сражаться на стороне нацистов.

Сегодня многие марокканцы продолжают рассматривать евреев через призму палестино‑израильского конфликта. Но есть и сторонники возрождения былой толерантности, которые ориентируются на главу государства. Король Мухаммед VI, внук Мухаммеда V и прямой потомок пророка Мухаммеда, был одним из первых мусульманских лидеров, открыто признавших факт геноцида евреев в годы Второй мировой войны. В своей парижской речи 2009 года, прочитанной от его имени его советником Андре Азулаем, евреем, король назвал Холокост «одной из самых трагических глав в новой истории». В 2010 году Мухаммед VI запустил программу восстановления сотен древних синагог и кладбищ, разбросанных по всему Марокко. И государство потратило миллионы долларов на восстановление двухсот синагог и кладбищ. В 2011 году, после Арабской весны, новая конституция Марокко назвала иудаизм ключевым компонентом марокканской идентичности. «Иудаизму в Марокко более трех тысяч лет, — говорит Азулай. — Он глубоко врос корнями в нашу историю. Король убежден, что необходимо не дать этой истории угаснуть».

Курс руководства страны на плюрализм и религиозную толерантность не вызывает особых негативных реакций. Но, как и его дед, король Мухаммед VI, конечно, рискует. В 2003 году организованные «Аль‑Каидой» пять синхронизированных терактов в Касабланке унесли жизни 45 человек; некоторые из них произошли в еврейских местах. То же самое, но в меньшем масштабе повторилось в Касабланке в 2007 году. В 2015 году пропалестинская демонстрация в Касабланке устроила следующий спектакль: люди, одетые религиозными евреями, разрушили модель иерусалимской мечети Аль‑Акса, после чего имитировалась их казнь.

И все же, если сравнивать с другими странами Ближнего Востока и Северной Африки, исламские экстремисты не слишком преуспели в Марокко. Отчасти это связано с умеренными исламскими течениями, преобладающими в Марокко: это маликитская школа и суфизм. Отчасти — с работой органов госбезопасности, которые, согласно данным правозащитных организаций, жестко наказывают экстремистов, сажая их в тюрьму и подвергая пыткам без суда и следствия.

Марокканские евреи говорят, что толерантность и благожелательное отношение, которое они встречают в Марокко, беспрецедентно в арабском мире. Одним знойным июньским днем Хафид Нуаман утирал пот с лица, убирая надгробия на еврейском кладбище в Касабланке и приветствуя местного раввина Хабада. Этот смотритель, мусульманин, работает здесь уже 25 лет и говорит, что никогда на еврейском кладбище не было никаких случаев вандализма. Тогда же другой смотритель — еврейского кладбища в Марракеше, основанного еще в 1537 году и недавно восстановленного при поддержке короля, — даже произнес несколько слов на иврите. Это кладбище расположено рядом с королевским дворцом, внутри еврейского квартала, улицы которого по‑прежнему носят еврейские названия.

Еврейские организации, такие как всемирное ультраортодоксальное движение Хабад, и Международное содружество христиан и евреев также активно участвуют в сохранении еврейской истории и культуры в этой стране. В конце июня, во время раздачи продуктовых наборов в Марракеше, 350 мусульман собрались у входа в 500‑летнюю синагогу, построенную евреями — беженцами из Испании. Это трехлетний проект «Мимуны» и Хабада — раздавать продукты нуждающимся мусульманам во время Рамадана. Евреи раздают продуктовые наборы в синагогах, чтобы показать мусульманам, что евреи их поддерживают. «Евреи раньше нас появились в Марокко, поэтому неудивительно, что у нас с ними хорошие отношения, — говорит Хадия Бнидан, одна из мусульманок, получающих паек в синагоге Слат Лаазама.

Для таких, как Будра, подобные высказывания — это воплощение толерантности, которая, как он надеется, возобладает в Марокко, хотя Ближний Восток и Северная Африка не могут игнорировать растущий радикализм. «Я люблю свою страну и хочу сохранить ее такой, какой она была раньше, — говорит Будра. — Местом, где мусульмане и евреи и кто угодно откуда угодно могли бы жить вместе». 

Оригинальная публикация: MOROCCO’S MUSLIM MONARCH IS TRYING TO PRESERVE THE COUNTRY’S JEWISH HISTORY—BEFORE IT’S TOO LATE