В 1948 году 21-летний перуанский метис по имени Сегундо Вильянуэва впервые открыл сундук своего убитого отца, пишет журналистка The Times of Israel Рене Герт-Занд. Сундук передавался в его семье из поколения в поколение.

Сегундо был потрясен, обнаружив в нем старый экземпляр Библии. Что он здесь делает, не мог понять молодой человек. Семья была католической, и им запрещено было иметь Библию. Только священникам разрешалось читать эту книгу и трактовать ее содержание народу.

Странное открытие изменило ход жизни Вильянуэвы, проведя ее по маловероятной, казалось бы, дуге: от Родакочи, небольшой деревушки в Андах, где он родился в 1927 году, до древнего еврейского кладбища на Елеонской горе в Иерусалиме, где в 2008 году он был погребен под именем Зерубабель Цидкия.

Вильянуэва осмелился открыть Библию и прочитать ее, а в итоге стал соблюдающим евреем — впрочем, лишь после того, как сначала «попробовал» несколько менее известных христианских и синкретических религиозных учений.

Вильянуэва взял с собой многих других в свое целеустремленное путешествие с целью понять слово Б-жье, написанное в еврейской Библии. Его искренний, бесконечный поиск истины привел к тому, что сотни перуанских семей обратились в иудаизм и поселились в Израиле. Они прибыли тремя волнами алии  в период с 1990 по 2006 год.

«Это одна из самых захватывающих историй, с которыми мне приходилось сталкиваться как журналисту», — говорит журналист и писательница аргентинского происхождения Грасиела Мочковски.

Мочковски собрала воедино события жизни Вильянуэвы, членов его семьи и последователей, и это привело к изданию книги под названием «Пророк из Анд: маловероятное путешествие в Землю Обетованную».

Еврейка по отцовской линии, 53-летняя Мочковски недавно назначена деканом Высшей школы журналистики Крейга Ньюмарка в Городском университете Нью-Йорка. Прослеживая историю «пророка», она должна была активно использовать свои журналистские навыки: хотя основные черты рассказанной Вильянуэвой истории были правдивы, она постоянно сталкивалась с проблемой отделения фактов от вымысла.

Все началось с первого попавшегося Мочковски рассказа о Вильянуэве и его последователях, которые в конце концов стали называть себя «Бней Моше». 

Это была статья, написанная хабадским раввином Мироном Зубером, под названием «Обращение индейцев инков в Перу». Мочковски прочитала ее в сентябре 2003 года.

По словам Зубера, «все началось в 1966 году в перуанском городе Трухильо с человека по имени Вильянуэва, добропорядочного католика, который часто посещал церковь <…> Через некоторое время Вильянуэва пришел к выводу, что католическая церковь не может удовлетворить его духовный поиск; он решил принять иудаизм».

«Ему не потребовалось много времени, чтобы собрать 500 человек, которые также захотели обратиться в иудаизм <…> Вильянуэва сменил имя на Цидкияу и почитается как пророк и лидер в Израиле», — продолжал Зубер.

Позже Мочковски обнаружила, что на самом деле все было не так — и в Перу, и в Израиле.
Однако статья Зубера, какой бы проблематичной она ни была, настолько заинтриговала Мочковски, что она углубилась в эту тему. После нескольких поездок в Перу и Израиль для встреч с членами «Бней Моше» она написала книгу на испанском языке под названием «La Revelación» («Откровение»).

Опубликованное в 2006 году, это первое издание «Пророка из Анд» автор называет теперь книгой с «большим количеством недостатков». Основной их причиной была невозможность для Мочковски взять интервью у Вильянуэвы: он оказывался в Перу, когда она была в Израиле, и наоборот. (Она также не смогла поговорить с ним и при подготовке новой книги, потому что к тому времени, когда она начала над ней работать, у него развилась деменция.)

«Первая книга была скорее притчей о вере и поиске истины. У меня не было ресурсов, чтобы провести необходимые исследования. Чтобы получить полную картину, нужно было больше знать об иудаизме и иврите, о Сегундо и политике Израиля», — замечает она.

Любопытный пророк

Тем временем Мочковски услышала о растущем числе общин, подобных «Бней Моше», в Южной Америке. Она написала статью об одной из таких общин в Белло, на окраине колумбийского Медельина. Статья была опубликована в журнале The California Sunday Magazine в апреле 2016 года.

«В то время, когда я закончила писать «Пророка из Анд», в 14 странах Латинской Америки было уже около 60 таких общин», — говорит Мочковски.

История «Бней Моше» началась с того, что Вильянуэва, тогда молодой плотник, стал читать Библию и собирать вокруг себя людей, чтобы читать и обсуждать с ними вместе. Желание Вильянуэвы постичь истинное значение слова Б-жия было безграничным. И он принимал любого, кто хотел учиться.

Он обратился тогда к местным богословам и лидерам протестантских общин, которые впервые возникли в Кахамарке, где он жил.

«История Сегундо – это приток протестантских церквей в Анды в 20 веке. Интерпретаций было столько же, сколько учеников», — рассказывает Мочковски.

Но когда он начинал задавать сложные вопросы, двери перед его носом закрывались.
Воспринимая Библию в самом буквальном смысле, Вильянуэва не мог понять, почему христиане, которых он знал, перенесли день отдыха на воскресенье, в отличие от того, что написано в Торе. В конце концов он присоединился к церкви, которая не только имела для него смысл, но и была гостеприимной: это было Реформаторское движение адвентистов седьмого дня.

«Это открытие, а также соблюдение ими шабата в субботу, строгие диетические ограничения, догматическое рвение и социальный консерватизм — женщины носили длинные юбки, не пользовались косметикой или украшениями и не пользовались духами — понравились Сегундо и его группе», — пишет Мочковски.

Однако спустя какое-то время Вильянуэва вновь почувствовал себя не в своей тарелке. Тогда, в 1962 году, он основал собственную церковь «Израиль Б-жий». Узнав о небольшой общине «Исраэлитов Нового Завета» Хосе Альфредо Лохе, Вильянуэва перенял у них лунный календарь и соблюдение еврейских праздников, упомянутых в Торе, таких как Суккот, Песах и Шавуот.
Все еще идентифицируя себя как христиане, члены «Израиля Б-жьего» основали общины в нескольких регионах Перу, в том числе в небольшом поселении, которое они сами построили на Амазонке в 1967 году и назвали Хевроном.

Только когда Вильянуэва смог получить доступ к религиозному книжному магазину в Перу, где продавались различные переводы Библии, он понял, что все переводы так или иначе содержат ошибки и толкования.

Наконец он решил, что версия Библии, которой он должен следовать, это оригинал на иврите, поэтому Сегундо начал учить язык. В конечном же счете это привело к тому, что его еще больше стали беспокоить несоответствия между еврейской Библией и Новым Заветом, а также то, как неверно он мог истолковывать Священное Писание.

В конце концов он пришел к выводу, что Иисус не был Мессией, а он и его паства должны стать евреями, известными как «Бней Моше».

Появление «Бней Моше»

«В третий раз в жизни, в 46 лет, Сегундо испытал всю силу откровения, пришедшего со страниц книги. Вот наконец и объяснение… Ни один из пророков не сказал, что Мессия придет дважды, сначала потерпит неудачу, а затем восторжествует. Иисус не был и не мог быть Мессией. Его мессианство было человеческим изобретением, благонамеренным, но ложным», — пишет Мочковски.

Затем началась сложная история обращения «Бней Моше» в иудаизм и алии в Израиль.
Большая часть общины ассимилированных евреев европейского происхождения в Перу не хотела иметь ничего общего с «Бней Моше», либо сомневаясь в их намерениях, либо дискриминируя их из-за происхождения и социально-экономического статуса. Не принятые в действующих синагогах, Вильянуэва и его люди построили собственные молитвенные дома в стиле трущоб, чтобы использовать их до тех пор, пока они не смогут официально пройти гиюр и совершить алию в Израиль.

Когда в Перу прибыл консервативный раввин с предложением провести гиюр, строгий Вильянуэва отказался: «Спасибо, но мы ищем ортодоксов».

Сегундо разослал письма раввинам и еврейским лидерам в Северной Америке и Израиле, надеясь получить от них поддержку. Большинство так и не ответили. Некоторые действительно приехали в Перу, особенно раввины из числа религиозных сионистов, которые смотрели на «Бней Моше» как на возможный источник такого еврейского населения, которое можно поселить на Западном берегу для увеличения там численности евреев.

Для столь необычного массового обращения людей, не заявлявших о своем еврейском происхождении, необходимо было одобрение главного раввината Израиля (хотя сын Вильянуэвы и сейчас пытается доказать свою связь с евреями, изгнанными из Испании в 1492 году).

После того как приезжие израильские раввины предоставили положительные отчеты, 17 августа 1989 года прибыл бейт-дин (комиссия из трех раввинов), чтобы провести гиюр 160 членов «Бней-Моше». Многие новоиспеченные евреи выбрали еврейские имена. Вильянуэва стал Зерубабелем Цидкией.

28 февраля 1990 года Цидкия и первая группа обращенных прибыли в Израиль. Их немедленно доставили в поселение Элон Море на севере Западного берега. Многие из них позже переселились в Кфар-Тапуах.

В конце концов в Израиль прибыли еще две группы перуанцев, обращенных в иудаизм, – «Бней Авраам» и «инки-евреи». Израиль прекратил репатриацию в 2006 году, когда стало казаться, что многие заявители больше заинтересованы в новых экономических возможностях, чем в том, чтобы быть религиозными евреями.

Мочковски  не считает, что «Бней Моше» подвергались манипуляциям со стороны тех, кто поселил их на Западном берегу, не предоставив выбора, где жить.

«В то время, когда прибыли «Бней Моше», СМИ действительно были расистскими. Эти обращенные рассматривались как лишенные свободы действий, как некое явление природы. Но все же я не считаю их пешками. У всех участников была своя повестка дня, или цель, и у «Бней Моше» тоже была своя. Они разобрались, что к чему, и получили то, чего хотели. Они были там, где хотели быть. В конечном счете это история успеха», — замечает она.

Можем сказать, что читатели «Пророка из Анд» наверняка будут удивлены тем, как складывались дела у Сегундо Вильянуэвы/ Зерубабеля Цидкии после того, как он осуществил свою мечту и поселился в Израиле в качестве еврея.

«Я думала, что окончанием моей книги станет именно успешная алия героя… Но этого не случилось», — замечает автор.

Ближе к концу книги есть такой поворот, который заставит читателей восхищаться Цидкией за его безграничную приверженность своим духовным поискам. Но также заставит и жалеть его за это.

«Есть разные способы прочесть эту книгу. Но нужно рассматривать ее содержание как драматический, бесконечный поиск истины человеком, поглощенным Книгой», — говорит Мочковски.