Экспертное мнение

Изящная ирония Алана Ислера

Лариса Беспалова 15 декабря 2024
Поделиться

The Living Proof «Живое свидетельство» (англ.).

Jonathan Cape, 2005.

Kraven Images «Картинки Крейвена» (англ.).

A Novel. Penguin Books, 1996.

Сирил Энтуисл, лучший английский художник своего времени, эгоцентрик, бабник, враль, television personality Популярная телеперсона (англ.). (Би‑Би‑Си вечно приглашает его высказываться по всем вопросам), предлагает написать свою биографию уроженцу Бруклина Стэну Копсу (тот уже опубликовал биографии Хогарта, Тернера и др.).

Историю обоих рассказывает Робин Синклер — английский писатель, сын одной из любовниц и моделей Энтуисла, да и с Копсом он знаком лет сорок: когда‑то оба преподавали в одном колледже.

Действие романа построено вокруг трагикомической истории столкновения Копса и Энтуисла, заканчивающейся для Копса вполне трагически.

Обложка русского издания романа «Живое свидетельство». Перевод Веры Пророковой

Каковы тут еврейские мотивы? Из числа главных персонажей романа интересны, конечно, и Копс, и его жена Саския Тарнопол (которая любит своего мужа, но верность не относится к числу ее добродетелей). Но, на мой взгляд, самая любопытная фигура — Энтуисл, потому что эволюция его отношения к евреям и Израилю типична и вместе с тем не до конца отрефлексирована.

После войны Энтуисл (а он видел Берген‑Бельзен) — пылкий филосемит, он несколько лет трудился над циклом картин, посвященных бедствиям еврейского народа, вышел из Королевской академии после того как та отказалась выставлять его еврейский цикл целиком и отдал эти картины тель‑авивской галерее. Однако после 1967 года Энтуисл становится таким же пылким антисемитом, защитником палестинцев. То есть евреи хороши, пока их преследуют.

Яркий, динамичный роман Living Proof читается на одном дыхании. По изыску и остроумию напоминает романы Ивлина Во.

*  *  *

Герой Kraven Images Николас Маркус Крейвен — член разветвленной еврейской семьи, бежавшей из Австрии в Англию, ныне преподает литературу в Нью‑Йорке, читает спецкурс по Шекспиру во второстепенном колледже.

 

Циничный врун и ходок, благодаря своей предприимчивости на амурном фронте и общей неразборчивости он то и дело попадает в переплеты трагикомического, едва ли не водевильного толка.

Так, он привечает (с определенного рода намерениями) «аппетитную» студентку. Но оказывается, что ее подослал его ученик — отъявленный радикал, с которым у Крейвена конфликт. А это грозит (и действительно заканчивается) серьезными неприятностями.

Престарелый студент Фейбельман излагает Крейвену свое «открытие века»: Мерлин на самом деле был евреем. Крейвен поднимает его на смех. Однако, когда такое же предположение высказывает видный ученый, Крейвен выдает изыскания Фейбельмана за собственные, что в конце концов приводит к обвинению в плагиате.

Но это все цветочки: к концу романа выясняется, что и в колледже Николас Маркус Крейвен преподает на ложных основаниях: он выдал себя за своего двоюродного брата Маркуса Николаса Крейвена, которому на самом деле это место было предложено, но тот погиб незадолго до вступления в должность.

В конце Крейвен разоблачен вполне как на амурном, так и на научном фронте. Зато теперь перед ним открывается новая жизнь — без вранья и ложных претензий.

Роман прелестно смешной, водевильно‑бурлескный, с массой невероятных совпадений. Алан Ислер — автор невероятно тонкий. И сочетание изящной иронии, широкой образованности с водевильными приемами выглядит очень забавно.

Роман Алана Ислера «Живое свидетельство» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле, России и других странах

КОММЕНТАРИИ
Поделиться

Мечта

Мечта Джейка, мечта еврея диаспоры: после ужасов Холокоста, всех унижений диаспоры, погромов в России и выходок франкоязычных люмпенов в Канаде найти мстителя, который не будет жить тихо‑мирно и робко, а отплатит всем антисемитам от канадских хамов до Менгеле включительно

The New Yorker: Действительно ли я одна из последних родственников литературной легенды?

Кому позволено предъявлять права на Бруно Шульца? Те, кто считает, что муралам место в Иерусалиме, обосновывают это не только тем, что так работы Шульца увидит больше народа, но и тем, что у Израиля больше прав на эти произведения, чем у Польши и Украины. Бесспорно, та и другая страна жестоко обходилась с евреями и до этих событий толком и не стремилась увековечить память Бруно Шульца...