Филипп Сэндс
Восточно‑Западная улица
Перевод с английского Л. Сумм. М.: Книжники, 2020. — 600 с.
У многих людей порой возникает непреодолимое желание попробовать разобраться в истории своей семьи, узнать что‑то новое о прошлом своих близких, заполнить пробелы в семейной памяти, а значит, попытаться ответить на вопрос: кто я в этом мире? Для этого с таким человеком должно произойти какое‑то важное событие, или, как теперь принято говорить, триггер, запускающий процесс поиска свидетельств и свидетелей, способных помочь сложить из разрозненных, чудом уцелевших осколков картину прошлого, логичную и убедительную, по возможности лишенную белых пятен.
Книга английского писателя и юриста, специалиста по международному праву Филиппа Сэндса «Восточно‑Западная улица» как раз и представляет собой великолепный пример такого расследования, предпринятого первоначально с целью заполнить лакуны в знании автора о семье деда, Леона Бухгольца, талантливого еврейского предпринимателя, уроженца Львова.
Отправной точкой для написания книги стала поездка Сэндса в родной город деда осенью 2010 года по приглашению Львовского университета для чтения лекции о работе международных судов, в которых ему довелось участвовать в качестве адвоката. В своей лекции автор собирался рассказать о делах, связанных с преступлениями против человечества и геноцидом, не подозревая, что имена двух юристов, выпускников Львовского университета, Герша Лаутерпахта и Рафаэля Лемкина, которые ввели эти понятия в мировую судебную практику, были совершенно неизвестны собравшейся публике. Заданные после лекции многочисленные вопросы о жизни и деятельности этих выдающихся юристов и о разнице между выработанными ими концепциями — преступлений против человечества, предусматривающей ответственность за убийства отдельных людей, и геноцида, основанной на судебном преследовании преступников, виновных в уничтожении целых этнических или иных групп, а также откровенный разговор с одной из слушательниц, утверждавшей, что имена Лаутерпахта и Лемкина неизвестны во Львове потому, что они евреи, убедили Сэндса в необходимости рассказать на страницах будущей книги о поразительных, подчас трагических судьбах евреев — некогда львовских жителей — в бурные годы ХХ века.
Как признается автор, центральное место в книге принадлежит Львову–Лембергу–Львуву–Львiву — столице Галиции, на протяжении прошлого столетия неоднократно менявшей свою государственную принадлежность. В этом городе пересеклись судьбы главных действующих лиц повествования, представителей разных национальностей, героев и злодеев, известных исторических личностей и рядовых людей, связанных родственными узами или всего лишь шапочным знакомством. Они могли когда‑то сидеть за соседними столиками в кафе или на скамьях университетских аудиторий, бежать от преследований тайными эмигрантскими тропами или входить в разоренный город вместе с армиями завоевателей, не знавших жалости к своим бывшим землякам.
Сэндс тщательно восстанавливает порой едва различимые связи между людьми и событиями, рассматривая их сквозь призму биографий своих героев, соединяя элементы семейной хроники, путевых заметок и исследования в области истории понятий. Как опытный юрист, он сосредоточивается на скрупулезном установлении фактов, изучая сотни документов из семейных и государственных архивов, внимательно рассматривая старые фотоснимки, записывая интервью с десятками уроженцев Львова и Галиции, проживающими теперь в разных уголках мира, куда забросила их судьба после Второй мировой войны. Внушительный список источников и перечень благодарностей специалистам в самых разных областях естественных и гуманитарных наук, оказавших помощь в работе над книгой, показывает, какая огромная работа была проделана автором. Отвергая досужие домыслы, порой сомневаясь, проверяя и сопоставляя собранные факты, Сэндс докапывается до самой сути событий, повлекших за собой гибель львовского еврейства в гетто и нацистских лагерях смерти и приведших главных виновников этих преступлений на скамью подсудимых Нюрнбергского трибунала.
Мастерство беллетриста и профессиональная непредвзятость адвоката позволили Сэндсу создать живые, убедительные литературные портреты положительных и отрицательных героев, избежав при этом и чрезмерной апологии, и излишнего обличительного пафоса. На мой взгляд, главный нерв книги, ощутимый на протяжении всего повествования, — интеллектуальное и идеологическое противостояние между сдержанным, прагматичным Гершем Лаутерпахтом, вспыльчивым, своенравным Рафаэлем Лемкиным, схлестнувшимся в заочной полемике о том, как следует сформулировать обвинение, выдвинутое против нацистских военных преступников, и их главным антагонистом — истеричным, склонным к мании величия Гансом Франком, тоже профессиональным юристом, генерал‑губернатором оккупированной нацистами Польши, виновным в уничтожении миллионов евреев, а также цыган и поляков на подвластной ему территории, включавшей Галицию. Жертвами политики «окончательного решения еврейского вопроса», проводимой Франком, стали многие члены семей Лаутерпахта, Лемкина и Бухгольца.
Итог этому противостоянию был подведен на Нюрнбергском процессе, подробное описание которого приведено в заключительных главах книги. Написанные строгим, внешне беспристрастным языком, эти главы производят сильное впечатление, создавая эффект присутствия в зале суда № 600, где оказались буквально друг против друга Лаутерпахт и Франк — первый за столом британской команды обвинения, второй — на скамье подсудимых. Лемкин в силу своего неуживчивого характера на процессе не присутствовал, хотя его термин «геноцид» неоднократно упоминался в ходе судебных заседаний.
1 октября 1946 года Ганс Франк был приговорен Нюрнбергским трибуналом к смертной казни. Третий пункт обвинения гласил: «за преступления против человечества». Через 15 дней приговор был приведен в исполнение.
История жизни Леона Бухгольца, подробно рассказанная на страницах книги, вновь ставит сложный вопрос о выборе евреями, выжившими в Холокосте, и их потомками стратегий памяти или забвения . Одни, подобно деду автора, предпочитают никогда не вспоминать об ужасах военного прошлого, чтобы оградить своих детей и внуков от травмирующей памяти о нем, другие, наоборот, готовы рассказать о своем трагическом опыте, чтобы преступления нацистов не были забыты. Филипп Сэндс выбирает второе — помнить, чтобы преодолеть прошлое, помнить, чтобы оно не повторилось.
Несмотря на некоторые шероховатости русского перевода и отдельные неточности в описании топографии Львова , «Восточно‑Западная улица» — одна из тех редких книги, которые прочитываешь в один присест, не в состоянии от нее оторваться пока не перевернешь последнюю страницу. Чтение могло бы быть более интересным и познавательным, если бы издатели снабдили текст комментариями о многих знаковых, хотя и второстепенных действующих лицах книги. Не вызывает сомнения, что англоязычным читателям не надо представлять, например, Филипа Ноэль‑Бейкера — юриста, дипломата и лауреата Нобелевской премии мира или Эрнста Шумахера — британского экономиста, автора социологического бестселлера «Малое прекрасно. Экономика, в которой люди имеют значение» , но для российского читателя краткие биографические справки о них были бы совсем не лишни. Даже беглое упоминание об интересе к идеям Лаутерпахта и Лемкина со стороны этих и других культурных героев западного мира позволяет Сэндсу убедительно продемонстрировать, что борьба между концепциями «преступлений против человечества» и «геноцида» оказалась в центре ожесточенных интеллектуальных споров о привлечении руководителей Третьего рейха к справедливому суду за их злодеяния. Может быть, читатель мог бы острее почувствовать символический смысл эпизода «Восточно‑Западной улицы», когда корреспондент «Таймс» Роберт У. Купер, автор написанной по личным впечатлениям книги о Нюрнбергском процессе , сидя в ресторане, узнает о приговоре нацистским преступникам, а музыканты в это время наигрывают Insensiblement — любимую мелодию цыганского джазового гитариста Джанго Рейнхардта. Для этого надо было лишь указать в комментарии, что музыканту чудом удалось избежать смерти в оккупированной Франции, и в память о своих соплеменниках, погибших во время цыганского геноцида, он написал мессу для органа, хора и струнных инструментов «Реквием по цыганским братьям».
Если перефразировать эпиграф к книге, взятый из сочинения известного психоаналитика Николя Абрахама, можно сказать, что Сэндсу удалось заполнить «прорехи» в истории своей семьи, разгадав «чужие секреты». Также он сумел вернуть львовянам имена двух выдающихся земляков: теперь портреты Герша Лаутерпахта и Рафаэля Лемкина украшают стены кафедры международного права Львовского университета, а краткие сведения о них приведены в недавно изданном путеводителе по Львову «Тени еврейского города» .
Однако, как говорил Борхес, «ни одна книга не бывает дописана до конца». Недавно Филипп Сэндс выпустил книгу‑продолжение «Крысиные тропы» . Она посвящена лишь пунктирно намеченной в «Восточно‑Западной улице» судьбе военного преступника, губернатора оккупированной Галиции Отто фон Вехтера, в прошлом соученика Лаутерпахта по Венскому университету…
Так что, вероятно, в скором времени нас ждет новое увлекательное чтение.
Книгу Филиппа Сэндса «Восточно‑Западная улица» можно приобрести на сайте издательства «Книжники».
Возвращение во Львов
Восточно‑западная улица
