25 лет назад в еврейском общинном центре в Буэнос-Айресе прогремел взрыв, унесший жизни 85 человек.

Авраам Лихтенбаум собирался покинуть свой дом 18 июля 1994 года, когда в 9:53 услышал взрыв: была взорвана штаб‑квартира еврейской общины Аргентины, AMIA, расположенная менее чем в четырех милях от его дома. Община в то время насчитывала 200 тыс человек.

В результате крупнейшего теракта в истории Аргентины восемьдесят пять человек погибли и триста получили ранения.

Лихтенбаум работал в здании общины и обычно приезжал туда в 9 часов утра. Но в воскресенье он бывал там вечером, перед записью еженедельного радиошоу на «Радио Хай», поэтому в понедельник утром приходил в 10:30. Это спасло ему жизнь.

Размещавшийся на третьем и четвертом этаже здания AMIA IWO (Еврейский исследовательский институт) — эквивалент нью‑йоркского YIVO (Еврейского научного института) — хранил тысячи книг, картин, коллекции произведений искусства, аудиозаписей, писем и артефактов иудаики, документирующих жизнь евреев в Аргентине и Восточной Европе.

Но никакой документ или артефакт не является более ценным, чем любая из жизней, потерянных в тот день. И благодаря Лихтенбауму и другим членам общины нападение террористов, связанных с поддерживаемой Ираном организацией «Хезбалла», не свело на нет преданность евреев своей истории: в последующие после нападения дни им и небольшой армии волонтеров удалось сохранить не только фрагменты истории аргентинских евреев, но и книги, которые пережили величайшую еврейскую трагедию ХХ века.

Раскололось, «как яблоко»

Эстер Шварц, академический координатор IWO, также осталась жива благодаря удаче. Ее работа продвигалась медленно из‑за зимних каникул, и Шварц планировала пойти в офис, чтобы забрать материалы для организации праздников, которой она занималась. В тот день она решила прийти позже обычного. И услышала новости о трагедии от студента, который позвонил узнать, жива ли она.

Добравшись до места, Шварц обнаружила: здание раскололось на две части, «как яблоко». Передняя часть, где раньше находилась приемная IWO, была уничтожена. В этих офисах также находились архивы: энциклопедии и записи с еврейско‑аргентинской музыкой, датируемые 1912 годом, а также документы и архивы, свидетельствующие о 50‑летней институциональной деятельности IWO в Буэнос‑Айресе, каталоги библиотеки и всей коллекции.

Но задняя часть, в которой находились библиотека и архивы, все еще стояла, хотя внутренности здания были раскрыты навстречу дождю и ветру.

«В течение первых двух дней после взрыва первоочередной задачей было найти выживших», — рассказал JTA Диего Голдман, который провел там эти дни.

Голдман был 18‑летним старшеклассником в Институте Рамбама, расположенном в нескольких кварталах от AMIA. У него были зимние каникулы, и он срочно отправился из своего дома к зданию общины, узнав о нападении от матери.

Глядя в пропасть

Через два дня после нападения Шварц пришла к уцелевшей части здания, чтобы осмотреть архив и сообщить о его состоянии. Отчет оказался благоприятным. Лихтенбаум и другие сотрудники поскорее стремились проникнуть внутрь и начать спасательную операцию, но местные власти все еще сомневались, не опасно ли это.

Примерно в 2 часа ночи в пятницу Лихтенбаум получил телефонный звонок от властей с разрешением, которого так ждал. Голдману позвонила Шварц, в то время его профессор в Институте Рамбама, и сказала, что он нужен ей на месте трагедии.

Они встретились не дожидаясь рассвета, и Голдмана попросили подняться по задней стене здания и залезть через окно на третьем этаже, чтобы отыскать там важную часть архива.

«Я шел с фонариком и был до смерти напуган идеей найти мертвецов, лежащих вокруг, хотя власти уже очистили здание, — говорит Голдман. — Было жутко находиться внутри этой огромной библиотеки со взорванной стеной и смотреть в пропасть».

По словам Шварц, которая также вошла в здание, путь к архивам был засыпан обломками здания и мусором. Но при ближайшем рассмотрении этот мусор оказался книгами.

«Мы были в шоке. Для нас это было немыслимо: нужно было наступать на книги, чтобы добраться до архива. Мы не могли этого сделать, — говорит она. — Сначала мы должны были убрать их».

В течение первых 20 часов основное внимание уделялось исключительно сохранению архива.

«Различные издания наших книг можно найти по всему миру, — говорит Лихтенбаум, — но архив содержит уникальные документы о еврейской жизни, которые были бы утеряны навсегда, поэтому он был нашим приоритетом».

Группа из 10‑15 молодых людей во главе с персоналом IWO отвечала за то, чтобы погрузить эти документы и доставить их на склад, пожертвованный для этих целей одним из членов еврейской общины.

Затем началась перевозка огромной библиотеки. В последующие недели около 800 волонтеров, в основном в возрасте от 14 до 25 лет, по очереди создавали сложную человеческую цепочку, в которой в три или четыре приема передавались книги. В перчатках и шлемах они передавали тяжелые пластиковые пакеты — с книгами, произведениями искусства и другими спасенными предметами, — чтобы сложить их в четырех хранилищах, расположенных поблизости.

«Эти дети часами носили сумки в холод и под дождем, — говорит Голдман, который был одним из координаторов. — Некоторые из них даже теряли сознание от этих усилий».

Лихтенбаум документировал весь процесс спасения — между прочим, под влиянием Семена Дубнова, восточноевропейского еврейского историка, который якобы просил людей документировать ужасы нацистского террора, даже когда их вели на смерть. Его видеозапись была использована в короткометражном документальном фильме под названием «Молодежь, которая спасла память».

Книги были повреждены от дождя и ветра, и практически сразу с ними начали проводить реставрационные работы.

«Мы понятия не имели, как это делать, — говорит Лихтенбаум, — и получили помощь от экспертов из Национальной библиотеки Аргентины и от американцев, которые помогали восстанавливать поврежденные архивы во Флоренции».

Чтобы отреставрировать всю коллекцию, в подвале были установлены большие столы, на которых десятки волонтеров в масках, используя фены и специальные полотенца для сушки, страницу за страницей, спасали каждую книгу.

Волонтеров вроде Голдмана шокировало то, что некоторые из этих книг однажды уже были спасены ранее. По словам нынешнего библиотекаря IWO Езекиля Семо, некоторые книги прибыли в Аргентину как часть программы союзников по вывозу европейских еврейских книг в ходе Второй мировой войны.

По словам Лихтенбаума, который до сих пор является директором IWO, восстановление и повторная классификация коллекции заняли около года. Всего было спасено 60 000 книг, 32 000 газет и журналов, 9 000 фотографий и документов, 2100 пластинок, 700 плакатов с фильмами, 120 картин, 38 скульптур и 17 музыкальных инструментов.

«Восприятие того, что значит быть евреем, у нас изменилось, — говорит Голдман. — После того, как произошло нападение, полиция и силы «битахона» были мобилизованы, теперь они находятся непосредственно рядом с еврейскими учреждениями, и перед еврейскими зданиями возведены большие стены, чтобы остановить потенциальные автомобили со взрывчаткой».

Голдман выразил сожаление по поводу того, что он считает «политизацией» и «банализацией» теракта. Международные и местные власти уже давно уверены в том, что теракт организовал Иран через своего вассала — террористическую организацию «Хезболла». Но в течение десятилетий правительство Аргентины и правоохранительные органы останавливали расследование или вели его неэффективно, — порой для того, чтобы успокоить Тегеран, а порой из‑за безразличия. Ордеры на арест иранских чиновников так и не были использованы.

«Грустно думать, что, как и в случае многих других преступлений в Аргентине, правосудие в этом случае не восторжествует», — говорит Голдман.

Лихтенбаум утверждает, что с каждым годом равнодушие растет: «Те, кто моложе 25 лет, практически ничего не знают о теракте, — говорит он. — Вот почему у IWO есть специальный образовательный проект, в рамках которого мы посещаем начальные, средние и старшие школы по всей Аргентине, чтобы поговорить о том, что произошло».

По словам Лихтенбаума, вся еврейская инфраструктура была восстановлена, за исключением IWO, который все еще размещается во временном здании.

Сегодня коллекция, которая нашла приют в офисах, несколько увеличилась. В ней есть коробки с кусками здания AMIA (например, буква «А», извлеченная из‑под обломков) и разбитые пишущие машинки с идишским шрифтом, на которых, по словам Езекиля Семо, все еще встречаются кусочки бетонной пыли.

Что касается книг, спасенных от Холокоста, то сотрудники IWO метко называют их «дважды спасенными».

Размышляя об этом опыте, Шварц говорит: те, кто приложил столько усилий в этом деле, старались не только для себя: «Существует концепция, название которой на идише звучит так: «Ди голдене кейт» («Золотая цепь»). Речь идет об исторической связи, которая объединяет разные поколения друг с другом. Мы несем ответственность за передачу и сохранение этого наследия. В конце концов, мы — народ памяти».

Оригинальная публикация: Rescued twice: The archive that survived the Holocaust and the AMIA attack