Francine Prose
Lovers at the Chameleon Club, Paris 1932 [Любовники в клубе «Хамелеон». Париж, 1932
Harper, 2014. 436 p.

Жизнь Парижа на протяжении нескольких десятилетий: 1920–1930–1940‑е. Жизнь меняется, и перемены переданы через траектории судеб трех главных персонажей, на которых, естественно, отражаются все исторические события.

У каждого из персонажей есть узнаваемый прототип.

У венгерского фотографа Габора Тсении — знаменитый фотограф Брассаи (1899–1984), у американского писателя Лайонела Мейна — Генри Миллер, у французской автогонщицы Лу Вилларс — известная в свое время автогонщица Виолетт Моррис, работавшая в годы войны на гестапо.

Повествование ведется от лица пяти героев: Габор — в письмах родителям, Лайонел Мейн — в своей книге, баронесса Лили де Россиньоль, жена автомагната, покровительница искусств и Габора, — в своих воспоминаниях, Сюзанна Дюнуа, возлюбленная, потом жена Габора, — в воспоминаниях, и Натали Дюнуа, племянница Сюзанны, — в книге о Лу Вилларс. Как следствие, все, что происходит в романе, изображено многопланово, с разных точек зрения.

Объединяет этих героев разных национальностей, возрастов и социальных слоев клуб «Хамелеон», куда стекаются геи, лесбиянки, трансгендеры и вообще все любители «выйти за рамки». Полная свобода самовыражения, кабаре с «пряными» номерами делают кафе популярным. Кстати, есть прототип и у заведения — это кафе «Монокль» со знаменитого снимка Брассаи под названием «Лесбийская чета в кафе “Монокль”». Да и сам снимок этот становится прототипом снимка Габора «Любовники в клубе “Хамелеон”, 1932».

Снимок Габора, давший название роману, сыграл роль в судьбе целого ряда персонажей.

В начале романа фотограф Габор и писатель Лайонел, еще совсем молодые, перебиваются с хлеба на воду в ожидании признания и славы. При этом каждый из них знает, чего хочет, и твердо идет своим путем — от одной победы к другой.

А вот Лу Вилларс, сироту андрогинного типа и соответственных наклонностей, мотает туда‑сюда до тех пор, пока она, став автогонщицей, не находит свое призвание.

Лу выступает на автомобилях завода баронов Россиньолей. Ей предстоит участвовать во всефранцузских гонках, она счастлива. Но тут снимок Габора (на котором она позирует со своей любовницей, певичкой Арлеттой) привлекает внимание полиции. В вину Лу ставятся мужская одежда, операция по удалению груди и т. д. Как следствие — запрет на профессию. К тому же Арлетта ее бросает, и в поиске, к кому бы прислониться, Лу покупается на демагогию Армана де Россиньоля, деверя баронессы де Россиньоль.

Арман из старых антидрейфусаров, один из вожаков «Огненных крестов». Его программа: «То be anti‑Jewish is to be pro‑French» «Быть против евреев — значит, быть за французов». — Здесь и далее перевод с английского Юлии Полещук. . У Армана полный набор классических претензий к евреям, включающий кровавый навет. Лу пропагандирует идеи Армана, выступает перед женскими клубами как представительница патриотического «Общества Жанны д’Арк».

И тут наступает момент славы: Лу приглашают присутствовать на Олимпийских играх, представляют самому Гитлеру. И все это для того, чтобы она согласилась шпионить на немцев. А шпионить для Лу более чем легко: дамы из женских клубов делятся с ней секретами своих мужей, в том числе военными. Лу даже удается передать немцам важнейшую военную тайну (о том, где кончается линия Мажино), и это влияет на исход «странной войны».

Но вот война проиграна, на смену свободам, толерантности и либеральности приходят ужас и гримасы оккупации.

Оккупация ставит каждого из героев перед выбором. Лайонел Мейн уезжает от греха подальше в Америку. Габор — хотя, как иностранный подданный, он тоже в опасности, — расстаться с Парижем, в котором он добился признания как «летописец» этого города, не может. И, возмущаясь немецкими бесчинствами, он продолжает жить своей работой. А в работе он достиг вершин: делает серию снимков Пикассо в мастерской — редкая честь.

Идейным вождем Лу вместо Армана в оккупацию становится крупный чиновник, коллаборант Бонне. (Кстати, у Бонне есть свои способы решения еврейского вопроса: «Send them to Madagascar! They could afford to pay their way» «Отправьте их на Мадагаскар! Они в состоянии оплатить себе дорогу».
.)

Бонне и уговорит Лу сотрудничать с гестапо: проводить допросы участников Сопротивления.

Между тем баронесса Лили де Россиньоль и Сюзанна Дюнуа активно участвуют в Сопротивлении: подделывают документы, чтобы спасти евреев, переправляют их через границу. Участниками Сопротивления становятся и другие посетители кафе «Хамелеон», в том числе врач Рикардо, гей, разгуливавший по кафе, прикрывая наготу лишь серебряной краской и пучком перьев.

Справедливо отметил один из критиков: «Fr. Prose plumbs the enigma of evil, the puzzle of history and the mystery of valour» «Франсин Проуз проникает в загадку зла, головоломку истории и тайну бесстрашия».
.

Наконец война окончена.

Натали Дюнуа дописала свою историю Лу Вилларс, в конце которой рассказала, каким пыткам при допросах Лу подвергала участников Сопротивления. Сообщает она и то, что Лу в 1944‑м убили, кто — неизвестно.

Габор женится на Сюзанне, он знаменит. Знаменит и Лайонел Мейн: вышло уже 60‑е издание книги его парижских воспоминаний. Он живет в Америке в окружении детей, внуков и молодых поклонниц.

B Lovers at the Chameleon Club движение истории играет главную роль, и тем не менее одна из последних глав романа — это письмо Сюзанны Дюнуа в «Либерасьон».

В нем Сюзанна разоблачает Натали Дюнуа как самозванку (никакая Натали ей не племянница) и сообщает: когда ее арестовали, Лу не только не пытала ее, но и помогла освободиться.

Деконструкция — итог исторического романа: исторический факт неуловим.

Надо сказать, этот роман вызывает в памяти «Мефисто» — известный роман Клауса Манна и еще более известный блистательный фильм Иштвана Сабо. Тот же переход от свободы личности и нравов к жесткому подавлению всех и всяческих свобод, в том числе свободы личности.

Взялась я за этот роман и потому, что Франсин Проуз прекрасный писатель, и потому, что, судя по тем книгам, которые издали «Книжники» («Изменившийся человек», «Анна Франк», две детские книги), и по тем, что прочла я, еврейская тема ее волнует, и подход к теме у нее всегда нетривиальный.

И хотя в Lovers at the Chameleon Club нет еврейских персонажей и первая антисемитская выходка упоминается не раньше 141‑й страницы (что понятно: нацизм еще не «поднял голову»), зато дальнейшие события развиваются крещендо. Франсин Проуз вплетает в сюжет и ужасы Дранси, и даже, уделив несколько страниц, «окончательное решение» еврейского вопроса.

Неожиданно для Проуз, но, на мой взгляд, нешаблонно то, что в Lovers at the Chameleon Club рост антисемитизма показан не на судьбах персонажей, а исторически, и при этом не в лоб, а вполне художественно.

Так что этот роман моих ожиданий не обманул.

Многие критики объявляют Lovers at the Chameleon Club лучшим романом Франсин Проуз. «Нью‑Йорк таймс» написала, что это bona fide page turner По‑настоящему увлекательная книга.
.

Роман и впрямь очень читабелен. А еще, на мой взгляд, очень полезен, а может быть (хотя упаси Б‑г), и актуален: оживляя историю, он напоминает, как медленно и незаметно для очевидцев мир подползает к войне.

Не могу не отметить, однако, что, на мой вкус, роман местами затянут. И при всех несомненных достоинствах Lovers at the Chameleon Club, по‑моему, и «Изменившийся человек», и Hungry Hearts «Голодные сердца». (роман о еврейском театре) более точно и экономно построены.