В рамках проекта «Идеи без границ» иерусалимского культурного центра «Бейт Ави Хай» готовится сериал о паломниках с искусствоведом и специалистом по еврейскому искусству Борисом Хаймовичем. О том, как из советского инженера и авиационного штурмана Хаймович стал главным специалистом по еврейским надгробиям, он рассказал в интервью журналу «Лехаим».

ЕКАТЕРИНА КРОНГАУЗ → Расскажите, с какого момента вы в Израиле.

БОРИС ХАЙМОВИЧ ← Я в Израиле 31 год, с 1992 года.

ЕК → Откуда вы приехали?

БХ ← Из Ленинграда, тогда еще он был Ленинград, хотя начинал превращаться в Санкт‑Петербург Официально историческое название городу было возвращено в сентябре 1991 года, в апреле 1992‑го оно было внесено в Конституцию РСФСР. — Примеч. ред. . Оттуда я и приехал. Я уже был человеком зрелым, 37 лет.

ЕК → Чем вы занимались в Ленинграде?

БХ ← У меня довольно много разных профессий. Последние годы в СССР я работал в Пулковской обсерватории инженером в секторе фотометрии, ездил в экспедиции на Памир. Гуманитарное образование получил уже в Израиле: учился в Иерусалимском университете, получил вторую и третью степень. До этого у меня были совсем другие специальности.

Я окончил Лесотехническую академию и работал в разных местах, занимаясь лесными ресурсами. В те годы евреям очень сложно было поступить в нормальное учебное заведение. Мне хотелось в Политех. Уже в Лесной академии я участвовал в математическом конкурсе технических вузов, и мы его выиграли вместе с одним вьетнамцем. По результатам конкурса можно было перевестись в Политех на специальность, связанную с физикой твердого тела.

Я перевел документы. Но когда вернулся осенью с военных сборов… А в Лесной академии моя военная специальность была «авиационный штурман». Но вот я перевел документы в Политех. А сборы длились очень долго. И когда в конце сентября я приехал — мне их вернули, и я вернулся в Лесную академию, деваться было некуда.

ЕК → То есть вас отчислили?

БХ ← Они меня приняли, а потом сказали, что место занято.

ЕК → Потому что вы еврей?

БХ ← Вероятнее всего. А потом, после Лесной академии, я работал в разных местах в экспедициях, мне и полетать довелось штурманом. В какой‑то момент мои друзья помогли мне устроиться в Пулковскую обсерваторию, хотя у меня не было тогда соответствующей специальности. Им нужны были люди в экспедиции на Памир. Там тяжелые условия… Словом, это как‑то случилось. Я проработал там довольно долго.

ЕК → А что вы делали?

БХ ← Наш отдел занимался фотометрией, измеряли спектры двойных звезд, чтобы установить, являются эти двойные звезды системой или это оптический эффект. Я проработал там довольно долго, пока вновь не встретился в 1989 году с Ильей Дворкиным, с которым мы были когда‑то знакомы. Илья организовывал в тот момент Еврейский университет и предложил мне в этом участвовать. Я и согласился.

ЕК → Давайте чуть‑чуть назад. Как было устроено ваше еврейское самосознание?

БХ ← У меня не было особого еврейского самосознания.

ЕК → Но вы знали, что вы еврей?

БХ ← Прекраснейшим образом—родители, бабушка, недоступные специальности… Однажды я часть отпуска вместе с друзьями провел в археологической экспедиции в Крыму и там увидел камни с еврейской символикой в Пантикапее. А потом, осенью, в Библиотеке Академии наук (БАН), работая в Пулково, я получил туда доступ, я почти случайно наткнулся на книгу Латышева, который эти камни описывал. Чуть ли не с этого события у меня проснулся интерес к еврейской теме.

И потом, у меня образовалось много новых друзей, разговоры с которыми стали выводить на темы, связанные с еврейской культурой. Я познакомился с Вениамином Лукиным, который летом ездил в экспедиции с Дворкиным и привез оттуда фотографии с надгробными рельефами. Фотографии произвели на меня очень сильное впечатление.

Параллельно я всегда увлекался историей искусств. Ходил на курсы в Эрмитаж и самообразовывался. В те времена многие из нас были автодидактами.

ЕК → А в чем была идея Еврейского университета?

БХ ← Думаю, что мы хотели вернуть утраченную культуру и вернуть в эту культуру себя. Романтическая идея. Об этой затее—университете—уже написаны тексты. Энтузиазм отчасти перекрывал непрофессионализм. Но были и профессионалы, нам удалось пригласить специалистов в отдельных дисциплинах, которых в Ленинграде можно было пересчитать на пальцах.

ЕК → Это был исследовательский институт или образовательный?

БХ ← Образовательный, но мы пытались наладить и исследовательскую работу, организовывая экспедиции и работая в архивах, учились на ходу и учили других. А когда учишь других, сам должен идти на несколько шагов вперед.

ЕК → А вы были кем?

БХ ← Я назывался деканом исторического факультета и должен был этому соответствовать. Главную свою задачу я видел в накоплении информации и в создании исследовательского центра, чему способствовала многообразная экспедиционная программа.

ЕК → Как произошел у вас переход к искусствоведению?

БХ ← Этот интерес присутствовал всегда. Только он до этого не был связан с еврейской культурой.

ЕК → Экспедиции были по России?

БХ ← По так называемой черте оседлости — Украине, Беларуси, Литве, Латвии. В основном мы сосредоточились на Украине и Беларуси, где оказались фантастические памятники, настоящее искусство, оригинальное, непохожее на искусство окружающих народов.

ЕК → Потому ли, что мало где можно было «делать искусство», кроме как на надгробиях?

БХ ← Нет‑нет, было и другое, но мало что так хорошо сохранилось. Потом обнаружились архивы с рукописями и с фотосъемкой росписей синагог, закрытые до перестройки музейные фонды.

ЕК → А как в отсутствие интернета вы в черте оседлости выбирали место, куда поехать?

БХ ← Мы прорабатывали различные источники и работали с картами. Однако мы не знали, что реально сохранилось. В этом и заключалась задача. Работали по квадратам, что называется. То есть брали определенную территорию — и ехали вслепую.

ЕК → То есть «вот квадрат, здесь могли бы жить евреи»?

БХ ← Да. Но квадрат довольно большой, который определялся границами историко‑географических регионов. Подолье, скажем. Это название историко‑географическое. Старая Еврейская энциклопедия позволяла представить дореволюционную картину. А дальше мы садились и ехали. И выясняли у местного населения.

ЕК → «Где тут евреи?»

БХ ← Буквально так: «Есть ли кладбища, живут ли евреи, сохранилась ли синагога?» По‑разному получалось. Зачастую люди все это показывали, водили.

ЕК → Это для вас было нечто историческое, или попытка самоидентификации, или нечто религиозное?

БХ ← Меня это не привело к религии. А вот к изучению языка, чтению источников—да. 

ЕК → Как вы приняли решение уехать?

БХ ← Родители мои всегда этого хотели. Мой отец придерживался сионистских взглядов, хотел уехать после 1967 года, но боялся подставить близких, которые не могли этого сделать. А когда появилась возможность, сказал: «Все, уезжаем». К тому же друзья, которые раньше уехали в Израиль, навели контакты с Еврейским университетом в Иерусалиме, где существовал Центр еврейского искусства.

В тот момент это была институция мирового уровня. Ею руководил профессор Бецалель Наркис — выдающийся медиевист, крупнейший специалист по еврейским и армянским рукописям. В 1991 году мы провели первую совместную экспедицию: Центр Еврейского искусства при Еврейском университете в Иерусалиме и Еврейский университет в Санкт‑Петербурге. В общем, мы подружились, и Наркис пригласил меня в Израиль на месяц стажировки в университет. Это был важный для меня месяц, решающий. Наркис пригласил меня к себе в докторантуру (аспирантуру). Я этому крайне удивился, поскольку фундаментального образования у меня не было. Но он сказал, что все преодолимо.

ЕК → Итак, в 37 лет вы приехали в аспирантуру.

БХ ← Я приехал прямо туда, работать в Центре еврейского искусства, для докторантуры следовало прослушать массу курсов и сдать экзамены.

ЕК → Сколько лет у вас на это ушло?

БХ ← Четыре года, после чего я вышел уже на прямую дорогу написания докторской, что заняло еще шесть лет. Защитился в 2002‑м. Для меня, как для множества людей моего поколения, докторская диссертация стала делом жизни.

ЕК → Как‑то в интервью вы сказали, что еврейского искусства не существует.

БХ ← В том смысле, как итальянского или французского, не существует.

ЕК → Неожиданно для человека, который занимается еврейским искусством.

БХ ← Однако существуют феномены. И эти феномены искусства проявляются в еврейской традиционной культуре в разные эпохи. Что касается еврейских профессиональных художников, то они плоть от плоти европейской культуры, разных европейских традиций и стилей.

ЕК → То есть нет еврейского искусства, потому что нет единой линии?

БХ ← Нет преемственности, того, что называется национальной школой, и нет примет особого единого стиля. Мы не можем сказать, например, что есть архитектурный стиль синагог, в отличие, скажем от стиля византийских церквей, или что есть еврейский стиль средневековых миниатюр в рукописях, в отличие, скажем, от миниатюр армянских. В то же время есть оригинальные стилистические приметы у деревянных синагог, которые строили в Восточной Европе в XVII–XIX веках. И есть оригинальный, непохожий ни на что стиль резных надгробий, тоже XVII–XIX веков. Можно привести и другие примеры. Все они относятся к локальным историческим временам и локальным пространствам.

ЕК → Тогда что же такое еврейское искусство?

БХ ← Думаю, что тут нет объективных критериев. Есть только интуитивные ощущения. Мастера, которые строили и украшали синагоги в IV–VI веках в Земле Израиля, точно знали, что они это делают для своего народа. И то же касается мастеров, строивших и украшавших деревянные синагоги, или резчиков надгробий, или тех, кто украшал манускрипты. Наркис полагал, что еврейское искусство выразило себя в ритуальных предметах, в их общей функции. Все эти примеры относятся к религиозному искусству. Впрочем, до того как появились свободные художники и светское искусство, все искусство можно считать религиозным.

ЕК → В этом была линия традиции?

БХ ← Линия появилась после разрушения Храма, евреи стали активно украшать синагоги мозаиками, а может быть, и росписями. Археологические открытия XX века изменили наши представления. Росписи синагоги в Дура Европос, разрушенной в середине III века н. э. и открытой в 1932 году, на дальней окраине цивилизованного мира, с десятками библейских сцен ясно свидетельствуют о наличии еврейских художественных центров, вероятно, в Александрии и Антиохии. Мотивы изображения Храма в этих росписях аналогичны тому, что можно увидеть в мозаиках синагог IV–VI веков в Земле Израиля. Это единая линия.

ЕК → А почему все это прерывающаяся линия, евреи все время передвигались?

БХ ← В Земле Израиля она прервалась с приходом мусульман. А это было фигуративное искусство. Все наши представления о запрете на подобное искусство в иудаизме являются анахронизмом. И сами евреи, и другие народы попытались убедить себя в том, что ничего подобного не существовало.

ЕК → То есть наше представление о религиозных запретах может измениться?

БХ ← Вторую заповедь, связанную с запретом на фигуративные изображения, которые суть классического искусства, можно толковать по‑разному, что и происходило в разные эпохи в окружении разных культур и в головах различных религиозных авторитетов.

ЕК → Как вы подступились к исследованию еврейских надгробий, если не существовало специалистов?

БХ ← В этом‑то вся суть. Заняться в конце XX века упущенной и неизвестной формой искусства. И притом, еврейского. Косвенно эта тема выводит на представления, связанные с паломничеством.

ЕК → А паломничество разве не религиозное понятие?

БХ ← Ну, паломничество вне религиозного контекста — это просто путешествие, туризм. Если только не рассматривать туризм как одну из форм современных религий.

ЕК → Когда вы решили исследовать тему паломничества?

БХ ← Мне интересно исследовать культурные феномены. А паломничество—это один из самых интересных культурных феноменов в истории человечества.

ЕК → Почему?

БХ ← Потому что паломничество—очень важная составляющая еврейской, христианской и мусульманской традиций. В этих традициях есть общее зерно, но существует и множество различий. Так, мусульманский хадж является религиозным предписанием, подобным паломничеству к иерусалимскому Храму. А в христианстве существуют сотни паломнических центров, как в Земле Израиля—Святой земле, так и символически с ней связанных— многочисленных «голгоф» или, например, домика Марии, приплывшего из Ципори в Лорето в Италии.

ЕК → А как он переплывает?

БХ ← Были эпохи, когда и камни «плавали», и дома.

ЕК → А, в сознании. То есть он неожиданно переместился?

БХ ← Он переместился, чтобы люди могли совершать духовное паломничество, не перемещаясь в далекие края, которыми владеют не самые дружественные народы. С еврейским паломничеством гораздо сложнее. Нам известно, что оно существовало и после разрушения Храма. На что оно было направлено? Каковы были его цели? На протяжении столетий оно было исключительно связано с Землей Израиля.

Современный религиозный мир, кстати, тоже построен на паломничестве, существует паломничество на могилы хасидских цадиков, но этот культ возник под влиянием паломничества на святые могилы в Земле Израиля.

ЕК → А что там надо делать, в местах паломничества?

БХ ← Взаимодействовать с ними.

ЕК → Просить что‑то?

БХ ← Просить.

ЕК → А есть ли у мест паломничества «специализация»? Куда‑то ходят просить о здоровье, куда‑то…

БХ ← …о деторождении.

ЕК → Замужество, работа…

БХ ← Нет. В основном просят о здоровье и исцелении от разных болезней. Еврейские паломники описывают существование этой традиции в XIII веке, но, вероятно, она возникла гораздо раньше.

Наш проект c иерусалимским культурным центром «Бейт Ави Хай» должен показать все формы и виды паломничества, генезис этого явления и его метаморфозы, потому что оно меняется во времени, приобретает разные формы, порой экзотические и удивительные, а на самом деле восходящие к очень древней и неумирающей традиции.

ЕК → А насколько часто нужно посещать святыни?

БХ ← Храм посещали три раза в году: на Песах, Шавуот и Суккот.

ЕК → Каждый раз?

БХ ← На практике у большинства людей не было такой возможности. Из Евангелий известно, что Иисус ходил на Песах и на Суккот, всего четыре раза. Собственно говоря, весь христианский сюжет разворачивается вокруг этих праздников, Песаха и Суккота. Замечу, что русское слово «паломничество» имеет уникальное происхождение и отличается от общеевропейского peregrinus, «пилигримы», «странники» буквально, или «путешественники». Этимология слова «паломник» восходит к пальме, пальмовым ветвям, с которыми народ встречал Иисуса, въехавшего в Иерусалим. Предполагается, что это был Песах, но, возможно, тут какая‑то аберрация, потому что с пальмовыми ветвями ходят на праздник Суккот. Слово «паломничество» связано как раз с паломничеством к Храму, и, кажется, это отразилось только в русском языке. Паломничество к иерусалимскому Храму после его реконструкции Иродом превратилось в нечто грандиозное. Иосиф Флавий пишет, что в нем участвовали до 2 млн человек в год, большинство из которых прибывали из стран диаспоры. Иерусалим становится паломническим городом, о чем свидетельствуют археологические открытия. После разрушения Храма этот институт исчезает, в нем больше нет нужды.

ЕК → Некуда идти?

БХ ← Да, некуда идти и негде приносить жертвы. И тут появляется что‑то новое. Возникает представление о том, что важно быть похороненным в Земле Израиля, чтобы затем возродиться.

ЕК → Посмертное паломничество?

БХ ← Посмертное, да, так его следует определить. И это становится не единичным, но массовым явлением.

ЕК → А паломничество — это же физическое перемещение, путь, а во‑вторых, физическое нахождение и соприкосновение?..

БХ ← Абсолютно точно. Паломничество направлено в святое место.
Место, где земля сходится с небом. Так определяет еврейская традиция. Об этом же писал крупнейший антрополог XX века Мирча Элиаде… Здесь есть вертикаль. Таким местом был Храм, буквально местом схождения. А потом таким местом становятся святые могилы.

ЕК → Итак, посмертное паломничество. Есть ли что‑то еще?

БХ ← Теперь это паломничество к святым могилам, которых становится все больше и больше. В списках святых мест XII века 41, а в начале XIV века уже 131. В XII веке происходит массовое паломничество из европейских стран, оно связано с тем, что эту территорию завоевали крестоносцы. Налажено движение судов с паломниками, в основном из Италии.

ЕК → Христианских?

БХ ← Да. Но вместе с ними отправляются и еврейские паломники. В эту эпоху появляются даже еврейские путеводители по святым местам. В путеводителях указаны маршруты, дано описание памятников, их название на еврейском и арабском языках и приведены библейские и талмудические истории. Кроме того, существовали ментальные карты. По ним было невозможно путешествовать, и они скорее напоминали декоративные таблицы.

ЕК → Но сионистское движение — это же и есть большое паломничество? Вообще, алия — это паломничество…

БХ ← Только в том смысле, что слово «алия» — восхождение, а паломничество на иврите «алият регель», то есть восхождение ногами. Сначала приезжали, чтобы на этой земле умереть, а потом стали приезжать, чтобы на ней жить.

ЕК → Алия ведь и означает прожить и быть похороненным.

БХ ← Сионистская идея не про смерть, а про жизнь. Но в сионистском государстве появились новые виды паломничества: одно—связанное с идеологией государства, а другое имеет глубокие корни в народной культуре.

ЕК → Например?

БХ ← Например, в обычном многоквартирном доме открываются «ворота в райский сад», куда и совершается паломничество. Квартира трансформируется в паломнический центр с пропускной способностью по 20 тыс. человек в год. Появляются новые святые могилы.

ЕК → А много таких центров?

БХ ← С десяток мест наберется за последние 20 лет. Феномен интересный. И он свидетельствует, что паломничество—по‑прежнему живое явление, затрагивающее все поколения.

ЕК → Сколько серий будет в проекте?

БХ ← От восьми до десяти.

ЕК → Будет ли там тема современных святых мест?

БХ ← Безусловно будет, ведь это живая форма народной культуры и народных культов.