У современной Украины, как говорят украинские эксперты, две беды: «гибридная война» и внутренние «разборки» мощных олигархических групп. Зачастую лидеров и участников этих групп причисляют к евреям — в «скрытом еврействе» кого только не обвиняли. Депутата Верховной Рады Украины, миллионера и экс‑госчиновника Бориса Филатова также не минула чаша сия. В принципе, Борису Альбертовичу за последние полтора года объяснять приходилось весьма многое: и то, что он не «человек Коломойского», и то, что не воюет с украинским президентом… и, конечно же, то, что он — не еврей. Мы встретились с Борисом Альбертовичем и попросили его прокомментировать: что творится нынче в украинском политикуме, что стоит за разговорами об «олигархической вой­не» между «командой Коломойского» и целым рядом других «команд», и, в конце концов, евреям от этого хорошо или плохо?

Борис Немировский Вы и не только вы — еще, скажем, Геннадий Корбан (партнер Игоря Коломойского. — Ред.) — замечены в резкой критике президента Порошенко. У человека постороннего появляется ощущение настоящих олигархических «разборок». Это так?

Борис Филатов Нет, я бы так не сказал. Ситуацию нужно разделить на несколько моментов. Днепропетровск сам по себе достаточно сложный город. И в политическом пространстве, и в культурном, и в национальном. В Днепропетровске всегда были сильны различные… не скажу «группировки» — группы. Не секрет, что у нас очень сильна еврейская община, у нас достаточно сильная община азербайджанская, армяне присутствуют и в бизнесе, и в городском совете… Много выходцев с Северного Кавказа. Есть у нас такой политик Загид Краснов, он из Дагестана.

БН Вы хотите сказать, что это у вас борьба национальных групп?!

БФ Нет, это не борьба национальных групп. Я хочу подчеркнуть, что Днепропетровск — сложный город и в нем происходит много сложных процессов. Днепропетровск всегда был кадровой кузницей для страны. Если мы вспомним, это было еще со времен Щербицкого, Брежнева, потом Тимошенко, тот же Турчинов, Тигипко… Сейчас себя «явил в новом обличье» господин Коломойский. Проблема, однако, в том, что почти все днепропетровские политики после того, как они уходили в Киев, на Печерские холмы, забывали о родном городе. Поэтому я не скажу, что это «belli omnia contra omnis», война всех против всех, но у нас в городе просто нет линейных процессов, Днепропетровск не похож, скажем, на Донецк или на Кривой Рог. Там понятно: там есть «папа», за «папой» идут стройными колоннами. И даже когда регио­налы пытались «положить под себя» Днепропетровск, им это удалось всего лишь на недолгое время. Это своего рода экстраполяция сложного политического процесса, в котором участвуют все: от коммунистов или сторонников, назовем это так, интеграции с Россией до господина Яроша, который тоже из Днепропетровска. Точнее, из Днепродзержинска, но это рядом, в политическом плане — «большой Днепропетровск».

БН Вашу команду демонстративно отстранили, что позволило говорить о конфликте между Коломойским и Порошенко. И конфликт выплескивается за пределы вашего города: в Одесскую область губернатором был назначен Михаил Саакашвили и критика этого решения президента, а также критика действий самого Саака­швили прозвучала только с двух сторон. От вашей команды и… Дмитрия Медведева. Вам не кажется это парадоксальным?

БФ Михаил Николозович вообще стоит поперек горла у нынешнего российского режима. А о критике со стороны Коломойского надо бы лучше спросить у самого Коломойского. Мое мнение: это явление носит больше эмоциональный характер. Ведь Саакашвили поставили вместо Игоря Палицы, который, кроме того, что он партнер Коломойского, является его личным другом. С другой стороны, не секрет: Палица давно думал о том, что ему нужно уходить с этой должности, он ею тяготился. Всему есть свое время. На тот период он был востребован, сейчас времена несколько поменялись. Я думаю, что если бы Петр Алексеевич провел это назначение в несколько ином ключе, то, наверное, не было бы этого эмоционального всплеска. С другой стороны, тот же самый господин Саакашвили, понимая, что он идет на эту должность, как минимум, должен был бы поступить дипломатичнее: пожалуй, ему не мешало бы поставить Игоря Палицу в известность — как‑нибудь в частном порядке. А совершено все было «по факту», то есть мы начали узнавать об этом… из Твиттера, из интернета…

БН Так же как и увольнение вашей команды, команды Коломойского, из Днепропетровской облгосадминист­рации…

БФ Нет, там как раз все было достаточно прогнозируемо. Честно говоря, в связи с нашим увольнением из Днепропетровской ОГА к Петру Алексеевичу нет особых претензий. Наш список претензий к нему носит системный характер: если мы критикуем его — это не потому, что кто‑то обиделся, что Коломойского отстранили. Он самодостаточный человек, и я не могу сказать, что он был очень уж счастлив, находясь на этой должности. Что до критики Порошенко, скажу так: у меня с ним были три достаточно обстоятельные встречи, и я каждый раз подчеркивал, что мы протягиваем ему руку. А первая трещина между нами возникла еще в момент парламентских выборов, когда президентская сила, желая каким‑то образом сбалансировать ситуацию, отдала на откуп бывшим регионалам неоккупированную территорию Донбасса, да еще и половину Днепропетровской области. Если бы не потакание Петра Алексеевича и его приближенных, то такого количества бывших регионалов и членов «Оппозиционного блока» в Раде не было бы.

БН Вы вроде ушли из политики и немедленно вернулись в нее. То, что вы депутат, — это понятно, но вы еще создали собственную партию и идете с ней на выборы. Партия называется «Укроп», но я вижу вокруг вас множество еврейских деятелей. Начиная с Ашера‑Йозефа Черкасского — бойца, который сейчас начал заниматься волонтерством, и заканчивая собственно Игорем Коломойским. Плюс к тому — вы сами‑то! Как вы себя чувствуете в роли «кацапобандеровца»?

БФ Знаете, случаются такие ситуации, когда уже не ты выбираешь путь, а путь выбирает тебя. Когда той страшной весной прошлого года мы вынуждены были занять эти должности, особой радости мы не испытывали. Я прекрасно помню тот день, когда Коломойский мне позвонил и сказал: «Ты слышал, что Турчинов меня хочет назначить губернатором?» Отвечаю, слышал. Он спрашивает: «Ты же пойдешь со мной?» Я говорю: «А что, от этого предложения можно отказаться?» Так же и сейчас: я думаю, что эта волна взаимных обвинений рано или поздно кончится. Если мы посмотрим сейчас, скажем, на российскую политическую, политологическую тусовку, то там, кажется, рассматривают наши конфликты под неправильным углом. Когда у нас начались первые трения с Петром Алексеевичем, мне почему‑то начали трезвонить журналисты российских телеканалов, просить дать интервью. Наши внутренние разборки России не касаются. А что до еврейской компании — опять же, это взгляд со стороны. Коломойский — да, это наш товарищ, человек нашей команды, а мы — люди его команды. Но вот в этой команде его не будет. Он не политик. Его можно назвать «большим игроком». Он как Портос: «Я дерусь просто потому, что дерусь!» Мы зовем к себе всех людей, чувствующих себя в силах изменить страну. Ашер — да, это мой друг, хотя и нельзя сравнивать его и Коломойского — разные весовые категории. Коломойский фигура республиканского масштаба, а Ашера мы планируем баллотировать в городской совет Днепропетровска. Что же до «кацапобандеровца», я вам так скажу для еврейского журнала: меня очень многие считают евреем, очевидно, из‑за того, что я долгие годы работаю, дружу, прямо сросся с еврейской общиной. Я обещал своему покойному отцу сделать генеалогию нашего рода, потратил на это пять лет… во мне нет ни капли ни еврейской, ни украинской крови. Одна русская.

БН Ну, это такое дело: есть категория недоброжелателей, для которых еврей — это всякий, кто не нравится.

БФ Не только. Это определенная технология. Потому что те же самые товарищи из так называемого «Оппозиционного блока» заявили недавно, что «в Днепропетровске есть три силы: одна представляет синагогу — это я; вторая представляет православных — это Вилкул; и третья представляет мечеть — это Загид Краснов». Во‑первых, это очень грязно, а во‑вторых, нас уже делили по сортам. На «галичан» и «новороссов», на «схидняков» и «западенцев»… сами видите, до чего эти технологии довели страну. И сейчас пытаются делить, причем пытаются извне, из России.

БН Вы сказали, что не можете делать прогнозы, но я бы все‑таки попросил… Как долго продлится война?

БФ На этот вопрос никто не знает ответа, даже Барак Обама. Ответ знает только господин Путин. Тому есть масса свидетельств, начиная с признаний господина Гиркина. Это тема не для одного интервью. Поэтому, как только при помощи мирового сообщества российский режим поставят в какие‑то рамки и он начнет потихоньку отползать от Донбасса, я думаю, война разом закончится. От вой­ны все устали.

БН Что вы собираетесь делать после войны?

БФ Если мы победим на выборах в Днепропетровске и даже если война не успеет закончиться — мы хотим строить новую страну. Причем, если говорить о глобальных целях, я считаю, что на постсоветском пространстве Украина должна стать примером реформирования и построения общества по западным, либеральным ценностям для других стран.

БН Иными словами, собираетесь ос­тать­ся в политике.

БФ Да. Деваться уже некуда.