Тель‑Авив, июль 2014 года. Не прошло и двух лет, как ракеты из Газы опять летят на Израиль. Теперь не только в южные районы — они долетают и до «Города без перерывов», где в эти дни завершает сезон Израильский филармонический оркестр. Традиционно в конце сезона концертное исполнение оперы, и традиционно на подиуме главный дирижер ИФО Зубин Мета. В нынешнем году это «Летучая мышь» Штрауса. Самой яркой звездой в интернациональном ансамбле исполнителей была солистка берлинской Штатс‑оперы Анна Самуил, прилетевшая на гастроли, несмотря на войну.

На восемь представлений «Летучей мыши» с ИФО и Метой собрался звездный состав солистов из Берлина, Вены, Парижа и Тель‑Авива. Собрался на праздник, который был омрачен «Хамас». Увы, мы в Израиле привыкли к изменениям на афишах. В 1973 году, когда началась Война Судного дня, знаменитый дирижер Эрих Ляйнсдорф уехал в аэропорт, забыв фрак в артистической. Были годы, когда почти ежедневно на улицах взрывались самоубийцы, унося с собой жизни израильтян, а десятки гастролеров «заболевали», и их заменяли музыканты менее титулованные… На этот раз ничего подобного не произошло. Все представления в Тель‑Авиве и Хайфе состоялись, никто не уехал, и состав, стартовавший 6 июля, 13‑го триумфально завершил сезон ИФО.

Исполнительница партии Розалинды Анна Самуил в третий раз в Израиле. Впервые пела здесь Донну Анну в моцартовском «Дон Жуане» в 2009 году, в такой же концертной постановке Зубина Меты и ИФО. Второй приезд был в 2012‑м, в Иерусалим, на Фестиваль камерной музыки Елены Башкировой — Самуил пела песни Шуберта, романсы Чайковского… И впечатление от Шуберта в исполнении Анны было соизмеримо лишь с тем, что можно было услышать в записях Элизабет Шварцкопф, Кристы Людвиг, Зары Долухановой… Сравнение именно с Долухановой напрашивается, когда узнаешь, что Самуил — скрипачка. (Зара Александровна начинала со скрипки.) Вокалистов высокого класса всегда наперечет — поэтому посредственности иногда и попадают в элитарную компанию, но сочетание яркого голоса с безукоризненной дикцией, поразительной вокальной культурой и глубоким погружением в любой материал — явление почти нереальное. Оно тем не менее существует, и имя ему Анна Самуил.

 

Владимир Мак Двадцать лет назад я беседовал со знаменитой певицей Геной Димитровой. На вопрос, почему она поет только в опере, Димитрова сказала: «Я всегда хотела петь что‑нибудь кроме оперы. Но сделать камерный концерт трудно — во всем мире надо петь “Турандот”, “Набукко”, “Сельскую честь”, “Норму”. Контрактами расписана жизнь на несколько лет вперед. А когда уже подписал контракт, ты не можешь заболеть или быть не в духе, ты должен петь». Как ты успеваешь играть главные роли в Милане, Берлине, Нью‑Йорке, петь в ораториях и при этом заниматься камерной музыкой?

Анна Самуил Сравнивать себя с великой Геной Димитровой не буду. Но я беру пример с моего профессора, тоже великой Ирины Архиповой, которая пела все. Скучно просто зарабатывать деньги, универсальность делает жизнь интереснее.

ВМ Твоя универсальность — следствие скрипичной карьеры? Эрудиция и опыт, приобретенные на струнном отделении в Московской консерватории и в Международном молодежном оркестре под руководством Кладио Аббадо, где ты была ассистентом концертмейстера, сыграли свою роль?

АС Интеллект важен для музыканта. Я с детства росла в музыкальном окружении, потом в консерватории училась у Ирины Бочковой, ученицы и долгие годы ассистента величайшего скрипичного педагога Юрия Янкелевича. Общение с Аббадо трудно переоценить. Мы играли и записывали гениальную музыку, с которой многие вокалисты не сталкиваются никогда. В Берлине вспоминают, как на аудиции у Баренбойма я сказала маэстро, что в Берлинской филармонии играла Седьмую симфонию Брукнера.

ВМ Не каждая певица знает такого композитора. А с чего началась музыка в твоей жизни, со скрипки или пения?

АС Мы с сестрой родились в Перми. Мне было два года, Тане четыре, мы пели под мамин аккомпанемент на концерте в каком‑то Доме культуры. А затем сначала Таня, потом я взяли в руки скрипки. В пять лет пением заниматься рано. Но папа всю жизнь дирижирует в опере, и петь я любила всегда. (Александр Самуил, отец Анны, сегодня главный дирижер Одесского оперного театра. — В. М.) Заниматься вокалом я начала у Архиповой через год после поступления в консерваторию на скрипку. Мне очень помог Аббадо: я сказала ему, что учусь вокалу, он организовал мне стипендию в Италии, и я дважды ездила заниматься с великолепным итальянским педагогом.

 

В 2002 году у Анны за плечами было два консерваторских диплома, победа в Международном вокальном конкурсе и несколько главных партий в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича‑Данченко. На Международном конкурсе им. П. И. Чайковского она занимает третье место (сестра Таня в том же конкурсе удостаивается тоже третьей премии, но по скрипке) и начинает серьезную международную карьеру. Она блестяще поет Джильду и Виолетту в театре «Эстония», после чего приезжает в Берлин, где музыкальный директор Государственной оперы Даниэль Баренбойм приглашает Анну в постоянную труппу.

 

АС Баренбойм для меня — почти отец родной. Он первым из крупных дирижеров в меня поверил, с его подачи я стала петь ведущие партии в известнейших операх, от Моцарта до Вагнера, в Берлине, а вслед за этим и в других лучших театрах мира.

ВМ Каких еще дирижеров ты отметишь?

АС Клаудио Аббадо я уже называла, но с ним я только играла — спеть с ним, увы, не успела. С двумя великими маэстро я пела «Военный реквием» Бриттена: с Лорином Маазелем и Невиллом Марринером, с последним даже записала эту гениальную музыку. Люблю работать с Владимиром Юровским и Густаво Дудамелем. С удовольствием работаю с израильтянами: Даниэлем Ореном, Ашером Фишем, Даном Этингером. Счастлива, что в шестой раз пою с Зубином Метой. И, конечно, наслаждение работать с отцом. Совсем недавно это было в Казани — я пела там Татьяну в «Евгении Онегине».

ВМ Судя по упоминанию Бриттена, ты не чужда музыке XX века.

АС Вместе с Еленой Башкировой мы весной 2015 года в Цюрихе и Зальцбурге исполним камерные циклы Прокофьева и Шостаковича, ближайшая моя премьера — партия мисс Джессел в опере Бенджамина Бриттена «Поворот винта».

ВМ В опере XX века сюжет, содержание крайне важны. Ты поешь на многих языках, но ведь не просто же заучиваешь звуки?

АС У меня еще не было языковых проблем. Четыре языка свободных, с французским тоже справляюсь, ведь я еще румынский знаю с детства. (Школьные годы Анна Самуил провела в Кишиневе, где ее отец был главным дирижером оперы. — В. М.)

ВМ Песни Шостаковича поешь, в реквиеме Бритттена солируешь, коронные партии — Татьяна, Виолетта — все это репертуар Галины Вишневской. А раз так — когда мы услышим Катерину Измайлову?

АС Пока я к этой роли не пришла. Давайте подождем.

ВМ Что важного тебе предстоит в ближайшее время?

АС Новый сезон я открываю дебютом в Дрезденской опере — Мими в «Богеме». Затем гастроли с Дмитрием Китаенко в Швеции, где пою в «Колоколах» Рахманинова — очень люблю эту музыку. Потом Бриттен в Берлине… Но любой выход на сцену для меня очень важен.

ВМ А в Израиле?

АС В Филармоническом оркестре Израиля есть музыканты из Кишинева, которые помнят меня маленькой девочкой. По всей стране, в том числе на юге, живут мои близкие друзья, каждый из которых зовет в гости, несмотря на нынешние проблемы. Кроме того, у меня здесь действительно особое состояние, я себя ощущаю практически дома, пою с особым подъемом и забываю о воздушной тревоге, выходя на сцену.