«Король Лир никогда бы не подставил левой щеки, если бы его ударили по правой. Его Я — типично феодальное “я”. Это мудрость, но мудрость не героическая, а скорее екклезиастическая, библейская: “все суета сует, только я есмь”. Это — эгоцентризм, возведенный в принцип», — цитирует автор статьи в «Театре» реплику Соломона Михоэлса о герое. По ее мнению, Курбас «предложил Михоэлсу сыграть тему трагической вины за право на эксперимент, которым Лир воспользовался». Давно задуманный эксперимент с разделом царства, который не удался.

В течение почти десятилетия, работая над другими проектами, Минц находила выживших в Катастрофе, проводила с ними интервью и собирала старинные фотографии и кадры из фильмов. Некоторые выжившие не хотели разговаривать с нею. К одному из них она неоднократно подходила в течение четырех лет. «Наконец он сказал мне: “Приходите на ужин в шабат”, — вспоминает она. — А в конце трапезы произнес: “Ну хорошо, вы можете взять у меня интервью”».

Зюня, родившись в такой большой театральной мишпохе, в буквальном смысле этого слова был дитя театра. Никто не должен был брать его за руку и вести на сцену, он, как выражаются, на сцене родился. Особая черта в игре Каминского — лиризм. Возможно, что именно лиризм одаренного Каминского еще много лет назад почувствовал и оценил Соломон Михайлович Михоэлс.

Cобытия 23 января подверглись тщательному разбору со стороны ряда известных критиков, и они утверждают, что престижный институт якобы продвигал пророссийскую ревизионистскую пропаганду. После выдвинутых критиками обвинений «Яд ва‑Шем» извинился за неточные карты, но не предоставил информации о том, как они создавались, и не ответил на претензии в политизации. Наконец 9 февраля музей более полно отреагировал на обвинения, в частности категорически их отверг.

Неожиданным сценарным ходом стало приглашение в картину пяти героинь, примерных ровесниц Анны Франк, имевших счастье выжить, познать радости семейной жизни, родить детей и таким образом победить. «Мои дети — это мой реванш над нацистами. А мои внуки и правнуки — моя последняя насмешка: ну что, съели?» — говорит, удовлетворенно посмеиваясь, Сара Лихтштейн–Монтар, депортированная вместе с родителями через Дранси в Освенцим и после войны вернувшаяся во Францию.

— У меня на теле есть точка. Татуировка, короче. При некоторых понятных обстоятельствах эта точка превращается в однострочную надпись: «Ах, Одесса, жемчужина у моря / Ах, Одесса, ты знала много горя / Ах, Одесса, любимый, милый край / Живи, Одесса, и процветай». Только без точек и запятых, иначе бы не уместилось. Так вот, завтра половины этой надписи уже не будет в живых.

Когда я увидел Балабанову, идея умереть за революцию как-то померкла, и мне захотелось отдать свою жизнь за прекрасную Анжелику. Передо мной сидела молодая красивая женщина с гордо откинутой головой. Она спросила меня низким бархатным голосом: — Откуда вы узнали мой адрес? — Мне сообщил его Владимир Ильич.

Разбираться с новоявленным мессией и выводить его на чистую воду будут — угадайте, кто? Правильно, еврейка, агент ЦРУ, и еврей, агент Моссада. Евреи снова собираются «распять Христа». Очень нервные, израненные работой и потерями близких, евреи, которым надо к психологу и на массаж (или в магазинчик вышеупомянутой бабушки Фельдман), а они носятся по миру, рискуя жизнью, чтобы разоблачить фокусника и шарлатана, обладающего уникальным даром внушения.

Анушаускайте живет в Вильнюсе, который когда‑то называли северным Иерусалимом. Именно здесь появился на свет Исследовательский институт идиша (YIVO) — организация, занимающаяся сохранением еврейской культуры. В 1939 году YIVO объявил конкурс на лучшую еврейскую молодежную автобиографию, в котором могли участвовать молодые люди с 16 до 32 лет: «Мы хотим получить полное представление о жизни еврейской молодежи в эти тяжелые дни».

Помню, как с огорчением услышал разговор в мужском туалете после сеанса: ассимиляция ждет нас всех, и лучше бы нам привыкнуть к этой мысли. Хотя моя семья была глубоко религиозной, я начал думать: если такова наша судьба, то стоит ли ей противиться? Может быть, этот фильм и есть главенствующая реальность, а наша жизнь всего лишь фантазия? Может быть, и Б‑гу придется ее принять — по велению Голливуда. Современность побеждает — вот в чем, судя по всему, убедил меня «Скрипач» в мои восемь лет.

Здоров, работаю много, результаты хорошие. Сегодня заступаю в почетную Сталинскую вахту. Недавно принят в кандидаты в члены ВКП(б). Много радостных и напряженных дней. С нетерпением жду дня встречи в нашей красавице Москве. Завтра будем праздновать 24-ю годовщину Великой Октябрьской революции. Целую крепко, ваш Лазарь.