Евреи были предоставлены своей судьбе. Кто‑то, бросив всё, поспешил уехать любыми путями. А кто‑то остался, не веря советской пропаганде, описывавшей зверства фашистов. Многие еще помнили немецкую армию образца 1918 года, которая вела себя вполне цивилизованно. Мысль о том, что в середине ХХ века людей будут убивать по национальному признаку, не укладывалась в голове. Но выбирать, и то недолго, могли лишь евреи Сталино, Горловки, Краматорска. У мариупольских евреев времени не оказалось... 20 октября 1941 года евреев собрали у выхода из казармы.

Заикание — следствие тяжелой контузии, пожизненный его спутник. Если бы только оно! По просьбе гостя Ахматова прочитала ему отрывок из «Поэмы без героя». Эта встреча, не единственная в Ташкенте, сыграла немалую роль в судьбе Гребнева. После выписки из госпиталя Анна Андреевна снабдила его рекомендательными письмами известным в Москве литераторам. Письма эти он никому не показывал и никому о них не говорил, даже сам счел возможным прочитать более чем через двадцать лет, когда Анны Андреевны уже не стало.

Московский Клуб литературных меценатов продолжает цикл семинаров переводчика и гебраиста Андрея Графова. Новая встреча посвящена «Теилим» — книге Псалмов Давида.

Григорий Новак был и останется первым в истории тяжелой атлетики евреем-штангистом, установившим 111 мировых и всесоюзных рекордов, создавшим не имеющий аналогов в мире семейный аттракцион «Атлетическая поэма» и поднявшим за всю свою жизнь 80 железнодорожных составов

После пандемического 2020 года осень 2021‑го стала самым желанным временем для проведения фестивалей. МЕКФ — не исключение. Открывала фест новая работа Ари Фольмана — израильского режиссера, запустившего в 2008 году своим «Вальсом с Баширом» мировой тренд на документальную анимацию. «Где Анна Франк» — настоящий «долгострой». В кропотливую работу над рисованной историей самой знаменитой жертвы Катастрофы подключались новые и новые страны, к которым в конце концов добавилась и Россия.

Почему Германия решила выплачивать компенсации только блокадникам еврейской национальности? Что помешало Дмитрию Медведеву назвать еврея евреем? И как сегодня рассуждать о нацизме и не оказаться при этом забаненным? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

Курсы называются «Легион», и учат здесь самообороне, в сотрудничестве cо спортивными клубами и школами единоборств Большого Нью‑Йорка. Цель «Легиона» — добиться, чтобы у евреев не дрожали поджилки: для этого нас и учат давать отпор в случае нападений антисемитов, когда те швыряют файеры, забрасывают наших детей яйцами, бьют нас кулаком в лицо — или хуже.

Зачем носят кипу? Как на кипу реагируют москвичи? И почему кипа не падает с головы? Ответы на эти другие вопросы — в новом видео образовательного проекта «ЛаДаат».

Для большинства американцев нацизм спрессован в единственный исторический момент — геноцид, самое страшное преступление Третьего рейха, когда гражданское население вывозили в товарных вагонах в лагеря смерти и там умерщвляли ядовитым газом. Фокусируясь на этом моменте, не рассматривая даже мельком то, что предшествовало ему и последовало за ним, мы упускаем шанс узнать что‑то полезное о Холокосте, уроки которого нам велят помнить. Мы до сих пор слишком мало знаем о том, как Германия докатилась до таких преступлений.

«Как ты мог все это смотреть тысячи раз, бедный мой мальчик», — написал Сергею Лознице Отар Иоселиани, посмотрев фильм «Бабий Яр. Контекст». Лозница упоминает об этом в одном из интервью, которых много дал в Каннах. Видеодокументы, свидетельства, доказательства преступлений, занимающие на экране минуту‑две, а иногда секунды, режиссер, отсмотревший для фильма дикое количество хроники 1941–1946 годов, вынужден был многократно пересматривать. И в конце концов нашел кадры, позволившие реконструировать события 80‑летней давности, использовав последний шанс вытащить их из небытия, не дав уйти в давно забытое прошлое.

Рот, выросший в Ньюарке, в Викуахике, еврейском местечке, окруженном другими этническими анклавами, был способным, но не сверходаренным, хорошим мальчиком, притом упрямым. Много лет спустя Рот будет размышлять о «...тяге к нравственным исканиям, которую я впитал в своем еврейском детстве». Здесь мы видим не оставлявшую Рота всю жизнь одержимость темой табу и их нарушениями. Рот от романа к роману словно проигрывал заново подростковый бунт, попирая этические нормы — еврейские и прочие.

Что сказал президент Германии в Бабьем Яру? Уместно ли сравнивать Анну Франк с нелегальными мигрантами в Амстердаме? И что нашли в иерусалимском царском туалете эпохи Первого храма? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.