В дополнение к изобилию еврейского  контента на всех основных потоковых сервисах появились два новых сервиса, где все программы только еврейские и израильские: ChaiFlicks и Izzy. Прямо сейчас, если вы настроены на постоянный просмотр, который развлечет всю семью, эти сервисы недостаточны. Однако если вы настроены на неординарный, уникальный еврейский контент, который даст почувствовать себя где-то на еврейском кинофестивале или на нестандартном вечере кино, эти сервисы определенно могут помочь.

Судья Верховного суда США Рут Гинзбург, с которой прощается в эти дни Америка, родилась в 1933 году в Бруклине в семье выходца из Одессы и эмигрантки из Австрии, и эмигрантский исток ее жизни легко выталкивает нашу фантазию в область, давно истоптанную кинематографом: область альтернативной биографии. А что, если бы ее родители не эмигрировали бы?

С 24 сентября по 11 октября 2020 года в кинотеатре «Пионер» в Москве состоится 19-й Фестиваль израильского кино, организованный «Пионером» совместно с посольством Государства Израиль в России.

Все в Майданеке вызывало бурю чувств: поле, где проводились массовые убийства, кучи пепла, крематорий, газовая камера, клетки, набитые обувью. Но когда я увидел мать, прогуливающуюся с ребенком по периметру лагеря, меня это тоже удручило. Я посмотрел на Майданек — туда, откуда она пришла. Там виднелись какие‑то жилые дома. Как может этот поселок существовать возле места массовых убийств? И кто эти люди, чей день начинается с утренней газеты, чашечки кофе и вида на Майданек?

Разумеется, мы не можем и не должны забывать, что были поляки, которые убивали евреев или выдавали их немцам, чтобы те убили их, а были и такие поляки, которые бессовестно наживались на заключении в гетто и депортации своих соотечественников‑евреев. В то же время не менее важно помнить, что тысячи поляков укрывали и спасали евреев, рискуя жизнью, а работавшее в Лондоне польское правительство в изгнании было одним из немногочисленных союзников европейского еврейства в годы Холокоста.

Еврейский юмор — это духовный продукт Восточной Европы. Весьма вероятно, что противоречия между процессом общего освобождения, с одной стороны, и антисемитизмом — с другой, вылились в конфликт. С одной стороны, в еврее глубоко укоренена внутренняя преданность культуре Талмуда и раввинистической традиции. С другой — современный еврей может открыто отвергать Талмуд как интеллектуально неприемлемый.

В Турции не было черты оседлости, погромов, преследований на этнической и религиозной почве; евреи, в отличие от греков и армян, не подвергались депортациям; в турецких образовательных учреждениях не было процентной нормы, хотя, как уже говорилось, в государственных учреждениях она существовала. В Турции евреи не подвергались судебным репрессиям и расстрелам, как это случилось в СССР с Еврейским антифашистским комитетом, не было гонений на «безродных космополитов». Но, конечно, безоблачным их положение назвать нельзя. В сентябре 1927 года кровавое событие осложнило отношения стамбульских властей с еврейской общиной.

Историческое исследование «От Маккавеев до Мишны» — одна из самых значимых работ Шэя Дж. Д. Коэна, профессора еврейской литературы и философии, раввина. О новой книге, вышедшей в издательстве «Книжники», рассказывает историк Михаил Туваль.

Название фильма обращает наше внимание на эксперимент, который демонстрирует мальчику один из его антисемитски настроенных хозяев‑тюремщиков: он ловит и продает певчих птиц. Этот человек окрашивает перья одной птицы в белый цвет, отпускает ее, и видно, как все остальные птицы набрасываются на нее, нападают с хичкоковской злобой, пока раскрашенная птица не падает замертво с неба: именно это происходит с такими меньшинствами, как евреи.

В романе Агаты Кристи не евреи убивают христианского младенца, а взявшие в свои руки правосудие друзья и близкие семьи Армстронг — преступника и убийцу. Но такова природа этого удивительного жанра, названного Умберто Эко самым метафизическим жанром прозы: убитый — всегда жертва, убийца — всегда преступник. Каковы бы ни были мотивы преступления. И Агата Кристи действительно описывает не суд, даже не суд Линча — инсценировку суда, — а именно ритуальное убийство. Жертвоприношение.

«Весь мир — это очень-очень узкий мост… И главное, совершенно не бояться!» — говорил рабби Нахман из Брацлава. О том, как победить свой страх и неуверенность в себе, в новом видео образовательного проекта «ЛаДаат» рассказывает московский раввин Моти Кантор.