После освобождения Парижа Адольфо Камински стал помогать военной разведке, которая на тот момент также нуждалась в фальсификаторах. После окончания алжирской войны Камински помогал противникам Франко в Испании, чешским диссидентам, грекам, что боролись с «черными полковниками», противникам диктатуры Салазара в Португалии, работал на сеть Кюриэль и Организацию латиноамериканской солидарности при посредничестве Жоржа Маттеи, подделывал документы американским уклонистам во время войны во Вьетнаме...

Пару раз я видел, как Янкл с Янинкой сидели на оглобле омнибуса и что‑то ели из одного кулька. И Янкл как‑то признался мне, что Янинка уговаривает его креститься. В смысле, не сейчас, но потом, когда он вырастет. Она говорит, ее отец устроит его надзирателем, а они поженятся и поселятся на бульваре, где только гои живут. Все это Янкл рассказал по большому секрету. Конечно, он не выкрестится. Неохота ему становиться гоем. Не любит он их и побаивается. Но на Янинке все‑таки женится.

Как Израиль отреагировал на начало мобилизации в России? Сколько человек в минувшем году репатриировалось в еврейское государство? И что может быть хуже непризнания иранским президентом Холокоста? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий последней недели 5782 года.

Даже немецкие евреи тогда еще не в состоянии были предвидеть, что их ждет, и многие не торопились уезжать — именно потому, что уехать в 1937 году из Германии еще было можно. В искусстве и в целом в интеллектуальной сфере перемены всегда ощущаются раньше, чем в быту. И открытие 19 июля 1937 года в тесных залах Мюнхенского института археологии выставки, призванной опорочить, высмеять, уничтожить художественный авангард, стало сигналом, который общество должно было воспринять как начало конца.

За последние годы было инициировано множество «проверок» и инспекций учебного заведения, претензии выдвигались самые разные – от «качества образования» до «вопросов финансирования». Нужного итога проверки не дали: Ешива остается без внешнего административного контроля.  Тут-то на помощь и приходит волшебная «палочка-выручалочка»: «священная» ЛГБТК-повестка.

В ситуации новой волны массовой эмиграции — в Израиле ее уже прозвали экспресс‑репатриацией, или ускоренной, — стало ясно, что старая культурная и национальная идентичность переживает острую травму. Огромное количество людей, причем уехавших не только сейчас, переживает утрату привычной идентификации и культурного пространства. Кто‑то стал думать о еврейской идентичности в связи с возможностью получить паспорт, кто‑то вместе с паспортом остался в Израиле, кто‑то уехал дальше. Но многих объединила потеря.

Их сравнивали с властителями эпохи Ренессанса – семейством Медичи... Пятеро сыновей Майера Амшеля Ротшильда, подобно отцу, не проявляли интереса к наукам, зато с двенадцати лет входили в семейное дело под девизом: «Покупай дешевле, продавай дороже». Старший, Амшель, унаследовал место во Франкфурте, Саломон перебрался в Вену, Натан утвердился в Лондон, Карл – в Неаполе, а Джеймс (Яакоб) – в Париже. Все вместе они составляли банкирский дом Ротшильдов.

Это может показаться шуткой, но я ждал, пока Моррис женится, и я снова стану другом дома... Пока Мильча была одинокой девушкой, не женой, я был к ней равнодушен, но поняв, что Моррису придется рано или поздно жениться на ней, почувствовал какое-то влечение.

Архив Зингера представлял собой хаос гималайского масштаба. Пожелтевшие газеты, которые он хранил, не подлежали реставрации, но их можно найти в других местах в оцифрованном виде. Там же были счета за электричество, документы об уплате подоходного налога, начиная с 1930‑х годов, квитки из химчистки — обрывки и обломки долгой жизни. Но были и сокровища...

Почему королева Елизавета II ни разу не посетила Израиль, и как король Карл III относится к евреям? Можно ли обязать еврейское религиозное учреждение в США открыть центр для сексуальных меньшинств? И прав ли еврейский писатель Григорий Канович, запретивший ставить свой спектакль в России? Глава департамента общественных связей ФЕОР и главный редактор журнала «Лехаим» Борух Горин представляет обзор событий недели.

В 1948 году 21-летний перуанский метис по имени Сегундо Вильянуэва впервые открыл сундук своего убитого отца. То, что он там обнаружил, изменило ход жизни Вильянуэвы, проведя ее по маловероятной, казалось бы, дуге: от Родакочи, небольшой деревушки в Андах, где он родился в 1927 году, до древнего еврейского кладбища на Елеонской горе в Иерусалиме, где в 2008 году он был погребен под именем Зерубабель Цидкия.

«Мне как мусульманину было очень трудно завоевать доверие еврейской общины. Странно было погружаться в такую закрытую общину... Я вполне понимаю это и уважаю их закрытость, но одновременно очень ценю их принятие того, что мы стали освещать жизнь общины: они доверились нам... Я не осознавал, сколько ограничений наложено на еврейскую общину. Когда вы представляете меньшинство в обществе, жить нормальной жизнью непросто».