«На каком основании Польша должна решить, что потомки евреев заслуживают компенсации, в то время как белорусы, поляки, украинцы, немцы, крымские караимы или татары ее не заслуживают?» — вопрошает Ярослав Качиньский, лидер правящей партии. «Разве может Польша повернуть время вспять и компенсировать убытки всем, кто пострадал в этих трагических событиях? Означает ли это, что потомки бедных поляков должны выплачивать потомкам тех, кто тогда был богат? Похоже, что все сводится к этому».

Она не приезжала в Венгрию до 1949 года, когда, решив посетить родину, взяла с собой своих трех сыновей, которые никогда не видели маму одетой не в сари. «Она каждый день ходила встречаться с подругами, — вспоминает ее сын Ашок, который сопровождал ее в этой поездке. — Многие из них пропали. Кого‑то изнасиловали русские, кого‑то убили немцы. Она узнавала ужасающие вещи. Я помню, она приходила домой вся в слезах».

На пожелтевших листах фигурируют самые разные персонажи: сбившийся с пути зять, жена, угрожающая голодовкой в знак протеста против поведения мужа, еврейка, влюбленная в христианина‑доктора, и богатая женщина, на которую наложили херем за прелюбодеяние.

Музеев, посвященных исключительно тем евреям, которые боролись с нацистами, не существует. В Израиле существуют индивидуальные мемориалы; в День Победы советские ветераны, чья численность неуклонно сокращается, по‑прежнему выходят с медалями, украшающими старую военную форму.

«Книга свидетельствует не только в пользу того, что союзники осудили официально и публично истребление евреев; утверждается также, что были широко известны определенные особенности истребления, включая излюбленный метод — отравляющий газ, и центр истребления — Польша», — говорит автор.

«Величайшая вещь в мире — это оказать кому‑нибудь услугу». Благодаря этим словам в изложении Святого Горбуна рабби Калонимус Кальман Шапира (1889‑1943), ребе Варшавского гетто, стал известен евреям за пределами хасидского мира.

Хотя Ле Пен, одна из ведущих кандидатов предстоящих президентских выборов, продолжает оперировать антисемитскими стереотипами в своей предвыборной кампании, теперь она обещает, что ее партия станет защитницей французских евреев.

Рассказы Пейли напоминают нам, что наша теперешняя витальность — ощущение, будто мы лучшие люди на земле и будто мы вечны, — тоже когда‑нибудь пройдет, уйдет в историю. Но в то же время она своим особым, невероятным способом дарит этим людям бессмертие: они становятся индивидуализированными сосудами вечности.

Выйдя на рынок, 150‑летний «Уэлчс», бренд, служащий практически синонимом виноградного сока в Америке, и 129‑летний «Манишевич», крупнейший в мире производитель мацы, кошерного вина и кошерных продуктов, объявили войну «Кедему», многолетнему королю на рынке кошерного виноградного сока.

Не то чтобы на Украине, в Венгрии, Румынии, Хорватии и балтийских странах отрицали Холокост — его не отрицают, но изображают так, будто геноцид евреев был почти исключительно делом рук немцев и австрийцев, которым местное население практически никак не помогало.

«Кто‑то из них сказал: “Ребята, мы в плачевном состоянии, надо что‑то менять. Не то, что нам действительно важно, ведь мы по‑прежнему хотим убивать израильтян, но давайте скажем это другими словами — вдруг тогда больше людей будет готово вести с нами переговоры”».

Израиль давно назвал себя «кибернацией». Чтобы гарантировать себе неистощимый источник кадров, он начинает с самых молодых. «В первом классе они учат буквы, учатся читать и писать. А мы выстраиваем для них следующий уровень знаний — учим их кодировать»