В дни Суккот радости предается особое значение, на протяжении праздничной недели это проявляется в «веселии водочерпия» и достигает кульминации в день Симхат Тора, радости Торы. Чем меньше мы верим в то, что «имеем право», чем ближе стоим к изначальному состоянию изгнания и лишений, тем больше мы будем ценить хорошее вокруг себя. Так и обретается подлинная благодарная радость.

Скорее всего, уже в XII веке в европейских общинах начали читать первые стихи Бытия (наизусть или со страниц книги, но не по свитку), чтобы продемонстрировать свою любовь к Торе и готовность изучать ее заново. Тогда же в качестве афтары выбрали начало книги Иисуса Навина — чтобы намекнуть на продолжение библейского повествования и подчеркнуть значимость остальных частей Танаха. На мой взгляд, эти позднейшие добавления стихов из книг Бытия и Иисуса Навина свидетельствуют о том, как чествование Торы стало главным содержанием этого праздника.

Если спросить московского еврея, который помнит советские времена, в чем уникальность праздника Симхат Тора, то, скорее всего, в ответ мы услышим примерно следующее: «Это был единственный день в году, когда власти разрешали нам публично выражать свое еврейство и когда многие из нас не боялись это делать». И действительно, начиная с конца 1950‑х, тысячи людей, весь год почти не вспоминавших о своем еврействе, именно в этот день заполняли немногочисленные оставшиеся синагоги, чтобы увидеть торжественное шествие со свитками Торы и потанцевать вместе с другими евреями.

Отвлекай таможенников длинной беседой об обмене валюты, «чтобы у них осталось совсем мало времени на досмотр багажа» и они не обнаружили нелегально ввозимые письма. Выучи наизусть текст ктубы (брачного контракта) на случай, если придется провести свадебную церемонию в необычных условиях. Если нужно использовать микву московской синагоги для проведения гиюра и приходится убеждать напуганных сотрудников, «несколько рублей здорово помогут делу». Если есть два посланца, например раввин и его жена, они могут максимально эффективно взаимодействовать с советскими евреями, отдельно друг от друга заходя в синагогу и выходя из нее и разговаривая с людьми.

В конце они читают молитву за короля, чье имя они произносят по‑португальски, но молитва, как и все прочие, на еврейском. Но Б‑же мой! Там такой беспорядок, смех, игры и полное отсутствие внимания, неразбериха на протяжении всей службы, они похожи скорее на дикарей, чем на народ, знающий истинного Б‑га. Увидев такое, человек заречется когда‑либо заходить к евреям вновь. И я не видел никогда подобного и не мог представить, что в мире есть такая религия с такими абсурдными ритуалами.