И поскольку «ничто» — самая суть Творения и духовная сердцевина его, именно оно, «ничто», и является подлинным «нечто», истинным существованием, основой всего бытия; а то, что называем мы «нечто», то есть вся несокрытая, ощущаемая, видимая плотским зрением и постигаемая человеческим рассудком реальность, — все это лишь обман чувств и игра воображения, давнее заблуждение, которое нужно осознать и упразднить, сбросив с себя его ярмо...

Гилель Цейтлин — один из важнейших еврейских мыслителей первой половины XX века, философ и мистик, погиб по дороге в лагерь смерти Треблинка. Именно в его эссе «Безмолвие и глас», в 1936 году, впервые пророчески прозвучало слово «Шоа», предрекая надвигающийся крах мироустройства и уничтожение большей части европейских евреев. Цейтлин при жизни имел огромный авторитет в еврейском мире, а после смерти труды его надолго оказались в забвении. Сегодня издательство «Книжники» предприняло перевод его трудов и комментирование на русском языке. Читатели «Лехаима» первыми познакомятся с одной из работ Цейтлина, вошедших в сборник.

Евреям, не желавшим признавать богооткровенный характер Нового Завета, гораздо проще было пренебрегать христианским учением, нежели христианам игнорировать еврейские представления и литургические произведения, связанные с Ветхим Заветом.

Ребе, словно прочитав мои мысли, спросил, не хочу ли я съездить в Советский Союз, чтобы помочь открыть там четыре подпольные ешивы: в Москве, Ленинграде, Риге и Вильнюсе. Я согласился попробовать и, в меру сил и возможностей, выполнить все, о чем Ребе меня попросит. Когда Ребе нажал кнопку телефона, который он предварительно вынул из ящика стола, и сказал кому‑то на иврите: «Рискин согласился», у меня возникло ощущение, будто передо мной разворачивается боевик со мной в роли Джеймса Бонда, но на еврейскую тему.

Интересной деталью связывания Азаила представляется тот факт, что его связывают по рукам и ногам, что соответствует свидетельству о специфически священническом ритуале, содержащем намек на роль падшего ангела как культового животного, предназначенного для жертвоприношения.

Случай Ландау наглядно показывает, что есть немецкая математика и есть еврейская математика — два мира, разделенных непреодолимой пропастью. Выбор научных проблем и подход к ним диктуются самим ученым и, следовательно, являются продуктом его расовой принадлежности. Народ, который обрел свое лицо, не может терпеть у себя таких учителей и должен отвергнуть чужеродную мысль.

В Откровении Авраама, где добавляются несколько новых парадоксальных деталей, можно обнаружить стремление предложить новое апокалиптическое ви́дение искупительного ритуала. Патриарх Авраам, входит не просто в священные обители земного Храма, а в небесный тронный зал, наивысшую сферу присутствия Б‑жества. В то же самое время его злополучный противник, падший ангел, наделенный именем козла отпущения, изгоняется в подземную область.

Талмудический мудрец утверждал, что ангелы поют только по ночам, оставляя день молитвам благочестивых евреев на земле. В средневековом мидраше, где эта теория опровергается, было написано все‑таки, что ангелы хранят молчание по ночам, а евреи могут предаваться молитве в любое время.

Мудрецы древности понимали, что ивритские молитвы не могут удовлетворить духовные искания большей части мирового еврейства. Евреи, в том числе и многочисленные общины в палестино‑вавилонском центре еврейской жизни, говорили по‑арамейски и по‑гречески. И мудрецы разрешили молиться на любом языке.

Для множества необразованных рядовых евреев ежедневное участие в общем богослужении было главным способом выразить свою приверженность общине. Здесь они могли встречаться с другими членами общины, обсуждать важные вопросы.

Установка минимизировать «еврейскую тему» была введена издавна. Насколько и каким образом — ​приходилось решать самим редакторам. В данном случае Твардовский по собственной инициативе решение принял. Надо полагать, в разговоре с автором ссылался на волеизъявление «главлитчика». А Гроссман поверил, только все равно не согласился. Предпочел отказаться от публикации.

Все евреи были убеждены, что их язык — иврит — древнее всех прочих языков и во всем их превосходит. Они считали, что арабский произошел от богоданной речи Адама и Евы, а иврит явился миру в первозданном богатстве и безупречном совершенстве. Подобный взгляд был явно внеисторичен, однако послужил основанием для возрождения иврита после веков забвения и вытеснения особым иврито‑арамейским языком Талмуда