В XVI-XVII в.в. в Измире обосновались французские, голландские, рагузские, венецианские, а позднее английские торговцы. Они не знали ни языка, ни местных обычаев. В качестве посредников они брали на службу евреев, иудео-испанское наречие которых имело латинскую основу и позволяло им объясняться и с французами, и с венецианцами, и пр. Один голландец, посетивший Измир в 1675 г., сообщал, что большинство европейцев, живших в этом городе, были голландцами, а их дела вели евреи.

К концу первой мировой войны 90% евреев мира говорили на идише или понимали этот язык. Тем не менее, в Палестине доминировали ивритоговорящие, которые ригористично непримиримо относились к попыткам культивировать в еврейской среде любой другой язык. Первый мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф как-то сделал публичный выговор одному инженеру, который, представляя свое изобретение, давал пояснения на «жаргоне» – так тогда называли идиш.

Мистическая идея Кромвеля о том, что возвращение евреев и гуманное отношение к ним необходимы как для царства Б-жьего на земле, так и для решения многих экономических проблем страны, как ни странно нашла отклик у нового короля. Карл II, находясь в изгнании, получил большую материальную поддержку от некоторых богатых евреев Франции и, помня об этом, наконец-то разрешил стародавнюю проблему. И заслуга Оливера Кромвеля в последующем полноправном возвращении сынов Израиля на берега Альбиона несомненна и неподвластна зигзагам истории.

Евреи Крыма по праву считались одной из самых значительных групп на полуострове. Дело было и в их численности, и в высоком социальном статусе многих членов общества. Это врачи, учителя, юристы, директора предприятий, жены руководящих работников. Сразу после войны численность евреев в Крыму быстро возрастала за счет реэвакуированных семей, и во многих местах появились новые религиозные общины: в Евпатории, в Джанкое, в Саках, в пос. Азовском.

Деньги, доставленные «голицынским евреем», были настолько необходимы, что будущий некоронованный правитель России навсегда сохранил горячую привязанность к посланнику, причем не только из чувства благодарности, но и преклоняясь перед явным финансовым гением Липмана. Выполняя различные деликатные поручения, княжеский поверенный некоторое время вполне успешно курсировал между Митавой и Петербургом.

В Талмуде сохранился интересный рассказ о Празднике кущей (Суккос), во время которого Елена пожелала выстроить себе шалаш, значительно превосходивший допустимую высоту. Наверное, в первый и последний раз священники Храма, принимая во внимание ее огромные заслуги перед Всевышним и его народом, закрыли глаза на подобное нарушение канонов.

Урезанный Закон Моисея в том виде, в каком он был доступен «нации», никогда не был достаточным социальным цементом. Как воображаемое сообщество, иудео‑португальская и иудео‑христианская «нация» официально рекламировала свой правильный иудаизм, но на практике это сообщество всегда переходило границы иудаизма, включая в себя подлинных христиан, космополитов, скептиков и просто смутьянов.

Первая волна еврейских беженцев из Испании достигла Македонии не ранее 1391 года. Евреи, оказавшиеся в плену и попавшие в руки работорговцев на Крите, выкупались соплеменниками и чаще всего селились в городах Македонии и Болгарии. Евреи стремились жить в городах с развитой торгово-ремесленной инфраструктурой. Некоторые из них, главным образом, беженцы из стран Западной Европы, сохранили часть своего состояния и сумели оживить ремесленное производство и торговлю целого ряда балканских городов: Одрина, Салоник, Софии, Белграда, Скопье, Видина, Адрианополя, Сараева, Пловдива...

Уроженку Ростова-на-Дону Софью Борисовну Рысс, получившую в предвоенную пору степень доктора искусствоведения Гейдельбергского университета, – избранницу, жену, а вскоре – вдову Карла Либкнехта, Сталин ни в 30­-х годах, ни позднее репрессиям не подвергал... Благодаря Софье Либкнехт и Клара Цеткин, и Роза Люксембург, и, разумеется, Карл Либкнетх в моих глазах ожили. Герои, казалось бы, ушедшие в прошлое, обрели свет и тень, краски и объем.

Со страниц книг Священного Писания Мельхиседек предстает прообразом некоего идеального царя-помазанника и одновременно высшего служителя Б-га. «Ты — священник вовек, по чину Мельхиседека», то есть властитель Иерусалима, не только земного, но и небесного. Многие ученые полагают, что эти таинственные слова 109-го псалма адресованы царю Давиду — завоевателю Иерусалима как единственному легитимному правопреемнику власти Мельхиседека.

В Турции не было черты оседлости, погромов, преследований на этнической и религиозной почве; евреи, в отличие от греков и армян, не подвергались депортациям; в турецких образовательных учреждениях не было процентной нормы, хотя, как уже говорилось, в государственных учреждениях она существовала. В Турции евреи не подвергались судебным репрессиям и расстрелам, как это случилось в СССР с Еврейским антифашистским комитетом, не было гонений на «безродных космополитов». Но, конечно, безоблачным их положение назвать нельзя. В сентябре 1927 года кровавое событие осложнило отношения стамбульских властей с еврейской общиной.

Агриппа лишился отца, когда ему едва исполнилось три года. Шестилетним ребенком, с целью получения достойного воспитания и образования, он был отправлен в Рим. В Вечном городе юный иудей тесно сблизился с сыном будущего императора Тиберия Друзом и в компании с ним участвовал в кутежах, проматывая деньги, отпущенные на его содержание. в нищете, преследуемый кредиторами. С трудом избежав долговой тюрьмы, Агриппа отплыл в Иудею.