Если спросить московского еврея, который помнит советские времена, в чем уникальность праздника Симхат Тора, то, скорее всего, в ответ мы услышим примерно следующее: «Это был единственный день в году, когда власти разрешали нам публично выражать свое еврейство и когда многие из нас не боялись это делать». И действительно, начиная с конца 1950‑х, тысячи людей, весь год почти не вспоминавших о своем еврействе, именно в этот день заполняли немногочисленные оставшиеся синагоги, чтобы увидеть торжественное шествие со свитками Торы и потанцевать вместе с другими евреями.