Обнаруженная недалеко от пляжей Коста-Бонита и Аренас-Вердес подлодка могла использоваться для переправки нацистов из Европы в Аргентину с помощью США. Некоторые аналитики заявляют, что правительство Аргентины не желает предоставлять информацию о подводной лодке из-за предстоящих в 2023 году президентских выборов. Звучат и такие мнения, что аргентинское правительство занимается сокрытием информации.

Родители почти никогда не говорили об Австрии, а если — очень редко — и вспоминали ее, то отнюдь не добрым словом. Если маме когда и случалось обмолвиться о стране и ее жителях, то нецензурно. В 1970‑х ее немыслимо раздражала растущая популярность Арнольда Шварценеггера, этого мускулистого олицетворения теории превосходства арийской расы. Она слышать не могла славословия «Звукам музыки». «Со всем этим альпийским шмальцем зрителю невдомек, что нацисты в фильме — австрийцы и что евреев убивали», — негодовала она.

Рихард Вагнер действительно был антисемитом. Отрицать это невозможно. Он не только написал теоретический труд под названием «Еврейство в музыке», но периодически выдавал антисемитские пасквили, письма и высказывания той или иной степени эксцентричности. Хасидский мудрец рабби Нахман из Брацлава писал: «Очень хорошо исполнять мелодии и песни народов, угнетающих евреев. Когда еврей исполняет такие мелодии, они возносятся вверх и приносят избавление всему Израилю».

Германия стремится создать впечатление, будто бы раскаивается в Холокосте, не принимая никаких мер к тому, чтобы наказать большинство виновных в нем. Ведь «помнить гораздо легче, чем искупить вину». Но то, что Германия оказалась неспособна заставить нацистов отвечать за свои преступления, даже если оценить послевоенную историю Германии более великодушно, остается болезненным напоминанием, что преданность памяти о Холокосте никак не связана с правосудием.

Через несколько месяцев после того как правительство Германии приняло антиеврейские Нюрнбергские законы, нацистский семейный журнал «Солнце в доме» объявил конкурс фотографий, чтобы найти идеального арийского ребенка. Конкурс проводило министерство пропаганды под руководством Йозефа Геббельса. 24 января 1935 года на обложке журнала опубликовали фотографию победительницы, очаровательной шестимесячной Хесси Левинсон, чей портрет выбрали из сотни других снимков немецких младенцев. Нацистская пропаганда объявила ее идеальным арийским ребенком. Вот только жюри не знало, что Хесси — еврейка.

«В зловещей арифметике, согласно которой жизни 50 000 человек были ”оплачены" жизнями 11 343 человек, нет никакой морали»... «Это вопрос элементарной порядочности и тактичности, что подчеркивание спасения должно исходить от тех, кто был спасен, а не от спасителей. Здесь происходит с точностью до наоборот: болгары занимаются самовосхвалением и приглашают еврейскую общину выразить им вечную благодарность»

Иззи и его напарник Мо прославились на всю Америку. С 1920 по 1925 год парочка конфисковала 5 млн бутылок спиртного и арестовала 4932 человека. Девяносто пять процентов арестованных были осуждены — рекорд для агентов. Оба друга были малорослыми толстяками: каждый весил сто с лишним килограммов. И на правительственных агентов они никак не походили — по крайней мере, на тех, которых впоследствии изображали в голливудских фильмах. Но в этой‑то непрезентабельной внешности и заключался секрет их успеха: их не принимали за агентов. Они добились таких выдающихся результатов, что в некоторых подпольных барах вешали портреты Иззи и Мо — в качестве предупреждения посетителям.

Нацисты первым делом присвоили творчество Вагнера, и его наследие давало к тому поводы. Но это еще не основание называть его идеологом нацизма. Тем более, что в целом ряде моментов он никак для этого не подходит... Да, был Вагнер немецким националистом, но отнюдь не в «квасном» смысле. «Мы ничего не унаследовали от Героизма, кроме кровопролития и резни... Однако на самую абсолютную силу находится сила еще сильнее. Так что это никогда не кончается само по себе»? — писал Вагнер.

После войны Рохл Ойербах оказалась одной из трех уцелевших участников «Ойнег шабес», секретного проекта по созданию архива Варшавского гетто. Архив стремился оставить документы, которые рассказали бы о людях и целом мире, который тогда уничтожали. Ойербах имела самое прямое отношение к судебному процессу над Эйхманом и расценивала его как момент отмщения лично за себя. Она считала, что архив «Ойнег шабес» — это обвинительное заключение, предъявленное немцам. Весь размах их преступлений можно было понять, только сопоставив его с кипучей жизнью уничтоженного ими мира.

Когда имеешь дело с расиализацией экономического поведения евреев, велик соблазн сбросить ее со счетов как домыслы полоумных конспирологов, но некоторые из виднейших и известнейших экономистов своей эпохи, в том числе Вернер Зомбарт, рьяно отстаивали эту теорию в плане интеллектуальном и культурном. Зомбарт отмечал, что черты, связанные с экономическим поведением, «глубоко укоренены» и передаются у евреев из поколения в поколение. Его выводы пригодились нацистам...

Люди окружили раввина на выходе из мэрии и стали кричать, что он убил девочку и принес ее в жертву. Даже когда она нашлась, многие в городе пребывали в уверенности, что ее похитили, а отпустили только по приказу влиятельных евреев — когда заговор раскрыли. Толпа призывала бойкотировать еврейский бизнес, правда, бойкота не последовало.

Сфабрикованная в 1934 году фальшивка никак не сходила со сцены, несмотря на неопровержимые доказательства того, что она — плод вымысла. Фейковая новость своего времени, «франклинская фальшивка» упорно продолжает жить — мелькая то в прямо‑таки «сирсовом каталоге» антисемитской чуши в лентах твиттера и фейсбука, то на источающих ненависть сайтах неонацистов в США, то в полемике религиозных деятелей исламского мира.