Материал любезно предоставлен Tablet

Приходя на молитву в синагогу «Микве Исраэль» в Филадельфии, Карл Монтойя, чиновник на пенсии, приступает к знакомой рутине. Он умело налагает тфилин, надевает сефардский талит и приветствует своих друзей, сидящих на синагогальных скамьях. Читать молитвы на иврите ему трудновато, но он постепенно осваивает их, равно как и прочие тонкости еврейских обрядов. Пройдя консервативный гиюр и став активным членом ортодоксальной синагоги, Монтойя порвал со своим прошлым католика с глубокими корнями в исторической латиноамериканской общине Нью‑Мехико. Но особенно примечательна его история тем, что он не просто еврей по выбору — он еврей по рождению.

Как и многие другие потомки криптоиудеев испанского или португальского происхождения, которых в мире около 100 млн, Монтойя заинтересовался своими семейными преданиями. Он узнал, что его предки были бней анусим. Этот еврейский термин, обозначающий конверсо, или марранов, переводится как «сыновья принужденных» — то есть принужденных принять христианство в средневековой Испании. Часть из них бежала с Пиренейского полуострова туда, где сейчас Нью‑Мехико. На юго‑западе Америки, в Центральной и Южной Америке, Испании и Португалии немало наследников этих криптоиудеев, подобных Монтойе. В одной Испании у каждого двадцатого испанца были обнаружены ДНК‑маркеры, выдающие наличие у них еврейской крови; 15% испаноязычных жителей юго‑запада имеют такие же маркеры.

Почти два века спустя после казни последней жертвы инквизиции в 1826 году только начинает вырисовываться подлинная картина происходившего в этот зловещий период еврейской истории — благодаря растущей популярности соцсетей и онлайн‑сервисов по тестированию ДНК. Желающие могут теперь за небольшую сумму узнать важную генетическую информацию, а затем отправиться на форумы в Фейсбуке вроде Tracing the Tribe («В поисках племени») и там встретить себе подобных, ищущих связи с прошлым.

Обнаружив свою генетическую связь с испанским еврейством XV века, эти люди ведут себя по‑разному. Одни проходят гиюр и присоединяются к одному из течений иудаизма, другие же начинают считать себя евреями, не чувствуя при этом необходимости получить подтверждение своего еврейства от раввинского суда. А третьи продолжают быть адептами другой веры или же атеистами, но генеалогическое открытие воодушевляет их на изучение иудаизма или посещение Израиля.

Спустя десятилетия после своего обращения в ортодоксальный иудаизм писательница Джени Милгром, уроженка Кубы, успешно проследила свою родословную по материнской линии на 15 поколений назад — вплоть до еврейской общины в Испании в 1500‑х годах. Она говорит, что технологический прогресс лишь один из стимулов изучать семейное прошлое. За последние двадцать лет произошел также культурный сдвиг, позволивший людям изучать свое подлинное «я», считает она. «Мы теперь гораздо свободнее говорим о своих самых глубоких чувствах», — сказала Милгром в телефонном интервью. Но как и в случае с Холокостом, трагическая история испанской инквизиции, учрежденной в 1478 году, мучившей и публично казнившей евреев и других «неверных», повышала градус боли до почти непереносимого. Некоторые специалисты полагают, что мировое еврейское сообщество вытеснило эту боль во всей ее разрушительности.

Эшли Перри, в прошлом советник израильского министра иностранных дел, возглавляет Reconectar («Воссоединиться») — организацию, помогающую бней анусим, желающим вернуться в иудаизм. Перри утверждает, что многие духовные лидеры еврейского сообщества на нынешний день почти ничего не знают о «подгестапном существовании», которое вели конверсо, внешне соблюдающие христианство, но втайне — иудаизм, как бы опасно это ни было.

Столетия спустя на холмах Нью‑Мехико их культурная изоляция продолжается. Согласно Шелли Талалай Дардашти, эксперту по еврейской генеалогии и советнику по американской генеалогии в MyHeritage.com, «старые криптоиудейские семьи не говорят об этом. Как говорят в Нью‑Мехико, они придерживаются девиза: “Отрицай до последнего”». Даже сегодня те, кто возвращается в иудаизм, возвращаются поодиночке, многих осуждают члены их семей.

Монтойя, у которого хорошие отношения с семьей, говорит о том, о чем старшие члены общины говорить не хотели. Мне кажется, они думали: мы уже намаялись с этой испанскостью, зачем нам добавлять еще и еврейскость?

«Мы не тащим за собой наши семьи, — говорит Милгром. — Ты уходишь от католицизма, которому привержена твоя семья, и уходишь ты в одиночку». Большинство нынешних бней анусим действительно действуют в одиночку, вдохновляясь семейными преданиями и интуитивным ощущением своей еврейскости, считает Милгром. Монтойя был уже зрелым человеком, когда начал расспрашивать старших членов семьи об их воспоминаниях, которые возвращались, появлялись из прошлого, с большим трудом. Когда он спросил свою маму об обычае закрывать зеркала во время траура в доме, та сказала, что ничего подобного в семье не было. «Тогда я спросил свою тетю, и она сказала: да, когда твоя бабушка умерла, мы закрывали зеркала».

Впоследствии Монтойя узнал, что его родители соблюдали обычай зажигать свечи в годовщину смерти своих родителей и что, подметая пол, они собирали грязь посередине комнаты, а не рядом с дверью — еще один обычай, принятый у бней анусим. «Причина была в нежелании оскорблять мезузу на дверном косяке, даже если на самом деле там не было никакой мезузы», — объясняет он. Перри рассказывает о множестве вариаций криптоиудейских обычаев: «Я встречал женщину, чьи мама и бабушка всегда шлепали ее по руке, когда она указывала на ночное небо», — говорит он. Евреи традиционно завершали шабат после появления на небе трех звезд. А соблюдение шабата католическая власть считала преступлением, заслуживающим смертной казни.

Для Монтойи и Милгром интерес к еврейским преданиям в семье либо вел к активному изучению иудаизма и обращению в него, либо следовал за этим. А вот путь Менделя Леандро, студента колледжа Вассар, уроженца Колумбии, был другим. При рождении Леандро получил и испанское, и еврейское имя, что очень необычно. Когда его родители ждали его рождения, будущий отец услышал, как еврейская семья называла своего сына Менделем, и решил назвать сына так же, поскольку он чувствовал связь с еврейским народом. Учитывая такое необычное имя, неудивительно, что в 14 лет Леандро узнал, что у него предки‑евреи по отцовской линии.

Он сделал ДНК‑тест и обнаружил у себя далекого еврейского предка, а тест его бабушки по отцовской линии обнаружил еще несколько еврейских родственников. Это соответствовало семейным преданиям, ведь многие из деревни его бабушки в Колумбии обратились в иудаизм. Бабушка Леандро не хочет отвечать на вопросы о своем происхождении, но припоминает, что ее отец всегда носил шляпу, а этот обычай часто считают еврейским.

Леандро не стремился пройти гиюр, но стал активным участником еврейской жизни в Вассаре. Он сказал, что это открытие изменило его взгляды на Израиль, и теперь он поддерживает еврейское государство и стремится к миру, который также уважал бы палестинцев и их историю. «По алахе я нееврей, поскольку еврейские предки у меня со стороны отца, — говорит он. — Но я уверен, что это все равно мой долг — чтить память моих предков».

В Вассаре некоторые сомневаются в чистоте его намерений. «Хотя это преимущественно пространство белых, ашкеназов, и поэтому я как латинос, считающий себя сефардом, не очень сюда вписываюсь, я все равно отмечаю все субботы и благодарен за плюралистические ценности, поддерживающие доброжелательное отношение к евреям всех толков», — говорит Леандро.

Леандро принадлежит к новой волне молодых людей, стремящихся к изучению прошлого. «Молодое поколение на короткой ноге с новыми технологиями», — говорит Дардашти. ДНК‑текст зачастую становится одним из первых шагов, и он «открывает дверь» к дальнейшим изысканиям. Но как это работает? «Если вы возьмете клетки эпителия и положите их под микроскоп, вряд ли там на них появятся маленькие магендавиды». Но если вы видите статистически значимое число совпадений с людьми еврейского происхождения, то можно предположить еврейское происхождение и у себя.

Самый популярный тест ДНК — это аутосомный тест, который уходит на восемь поколений назад. Его проводят такие компании, как MyHeritage, 23andMe и Ancestry. Эти тесты предлагают процентную оценку этнического происхождения, хотя категории меняются от компании к компании. Чем дальше в прошлое, тем сложнее определить ДНК. Скажем, трудно зафиксировать еврейское наследие, переданное далеким прадедом, от которого в человеке лишь небольшая часть ДНК. Кроме того, ДНК может пропускать поколения, и в таких случаях тесты могут только сбить с толку, уверяя людей с очевидным еврейским генетическим наследием, что у них ничего такого нет, и наоборот.

Помимо аутосомного теста Family Tree DNA, самый популярный ДНК‑сервис для тех, кто ищет у себя еврейские корни, предлагает тест Y‑DNA, когда мужчина может проверить свою гаплогруппу, и тест mtDNA, исследующий женскую линию наследования. Если семейное предание или ДНК‑тест предлагает нам убедительную историю, следующим шагом будет проверка исторических документов, относящихся к периоду инквизиции. Нотариальные и церковно‑приходские записи часто содержат имена людей до и после их официального обращения в христианство. Однако, объясняет Милгром, подобные документы зачастую плохо сохранились и «похожи на мокрую салфетку», а нанимать исследователя, умеющего с ними работать, дороговато.

Защитники интересов бней анусим пытаются решить эту проблему с разных сторон. Так, будущий проект Милгром, финансируемый анонимным спонсором, состоит в оцифровке и выкладывании в открытый доступ инквизиционных документов, а Дардашти работает над тем, чтобы сделать столь же доступными и другие источники.

Reconectar в Израиле сотрудничает с израильским правительством и раввинатом в деле помощи людям, желающим вернуться в иудаизм и исследующим свои корни. Создаются социальные сети поддержки. Своеобразный сайт знакомств поможет бней анусим найти себе еврейских друзей, практикующих иудаизм в таком объеме, в каком им будет комфортно, с целью объединить людей со сходным сефардским бэкграундом.

Ортодоксальный и консервативный раввинаты требуют от бней анусим проходить гиюр, хотя многие уже чувствуют себя евреями, и некоторые действительно могут считаться таковыми согласно алахе. Альберт Габбай, ортодоксальный раввин, возглавляющий конгрегацию «Микве Исраэль» в Филадельфии, помогает людям криптоиудейского происхождения. «Нередко мы не называем это гиюром, обращением, — говорит он. — Мы называем это возвращением».

Хотя некоторые считают этот процесс слишком строгим или необъективным, Габбай защищает его как попытку сохранить аутентичность еврейской ритуальной практики. «Как только подтверждается искренность намерений, человек оказывается под крылами Шхины», — сказал Габбай. Если так, то этих крыл ждут несколько миллионов. Перри из организации Reconectar говорит, что работать с такими людьми — это «вызов, который еврейскому народу бросает XXI век», ведь «ничто не сравнится с потенциалом десятков миллионов человек, желающих воссоединиться с еврейским народом». 

Оригинальная публикация: The Converso Comeback