Шавуот — день, когда мы вспоминаем о Даровании Торы на Синае. В Торе нет явного упоминания о связи двух событий. В ней сказано только: «Отсчитайте пятьдесят дней (начиная со второго дня Песаха)… и провозглашайте в этот самый день: священное собрание будет у вас…» (Ваикра, 23:16, 21). Сейчас мы знаем, что Тора была нам дана 6 сивана. А в то время, когда календарь был «плавающим» и начало нового месяца устанавливалось очевидцами новолуния, пятидесятый день — Шавуот — мог выпадать на 5‑е, 6‑е или 7 сивана. Теперь же, когда у нас есть точный календарь, Шавуот всегда совпадает с 6 сивана. В Библии тоже есть намек на значимость Шавуота: в отличие от других праздников, слово «грех» не упоминается, когда речь идет об особых жертвоприношениях данного праздника. Это связано с тем, что евреи приняли Тору. И за эту особую заслугу Б‑г простил им грехи.

В двух беседах Ребе размышляет о значении события, происшедшего у горы Синай. Какой переворот в духовных возможностях человека совершила Тора? Что нового принес в мир тот первый Шавуот?

Свою беседу Ребе начинает с того, что сиван был третьим месяцем пути израильтян из Египта в Обетованную землю. Почему Тора была дана не сразу? Что скрывается за числом три? Разные уровни единства, которого еврей может достичь со Всевышним, — об этом первая беседа.

ТРЕТИЙ МЕСЯЦ

Дарование Торы произошло в сиван, третий месяц после Исхода. Без сомнения, это событие было частью Б‑жественного замысла, а значит, между замыслом и днем, когда событие произошло, между Торой и третьим месяцем, должна быть особая связь. Этот вопрос раскрывается в Талмуде: «Будь благословен Милосерднейший, давший тройную Тору тройному народу через рожденного третьим в третий день третьего месяца» (Шабат, 88а). Число три — лейтмотив цитаты.

Тора состоит из трех частей: Пятикнижие, Пророки и Писания (Тора, Невиим, Ктувим). Народ Израиля включает в себя три вида евреев: коены, левиты и исраэлиты. Моше был третьим ребенком в семье, после Мирьям и Аарона. Тора была дана в третьем месяце, на третий день отлучения еврейских мужей от своих жен.

Почему здесь фигурирует число три? Разумеется, Тора должна была стать единственной в своем роде и раскрыть единство Всевшнего. Естественней было бы использовать число один.

Посмотрим дальше. Главным событием третьего месяца было само Дарование Торы. По существу, заповеди не были неким новым явлением. И до этого существовали заповеди: семь законов Ноаха, обрезание, заповеди, данные в Маре. Конечно, Синай изменил природу заповеди (мицвы) (Рамбам, комментарии к Мишне, Хулин, конец гл. 7), но сама ее идея не была новой. А Тора была. И разница между Торой и заповедями заключается в следующем (Танья, ч. I, гл. 23): благодаря заповеди воля человека становится ничтожной перед волей Б‑га, как «колесница под наездником», а через Тору мы с Б‑гом становимся единым целым. Здесь есть принципиальное отличие. Действительно, у колесницы нет своей воли, кроме воли наездника, но колесница и наездник не единое целое. На Синае произошло коренное изменение: теперь человек мог стать единым целым с Б‑гом. И все же прежний вопрос остается: почему число три, а не один стало символом происшедшего?

ДВА ВИДА ЕДИНСТВА

Действительно, Тора была дарована во имя единства. Но что такое истинное единство? Если человек признает Единственного среди многих, то он видит единство во всем многообразии. Если ему известен только один образ существования, то неизвестно, какой будет его реакция, открой он для себя другой. Возможно, он скажет тогда: существуют две реальности — Б‑г и мир. Только когда, столкнувшись с различными формами существования, он остается верен мысли, что Б‑г — единственная реальность, он действительно познал Единство Всевышнего.

Существует традиционная аналогия. Нельзя узнать, насколько принцу передалось царственное достоинство отца‑короля, пока он находится во дворце. Надо поместить его в среду обычных людей. Если и там он будет вести себя как принц, то он действительно настоящий сын своего отца.

Так и с евреем. Не в Святилище, а в многообразном мире проверяется его чувство единства Б‑га. Это единство можно сохранить двумя способами. Человек может подавлять все свои ощущения, кроме ощущения Б‑га. А может хорошо знать мир и во всем открывать Всевышнего. Второе приводит к более глубокому мироощущению. Человек, подавляющий свои чувства и закрывающий глаза на многообразие мира, верит, что они суть нечто оппозиционное Б‑гу и он должен держаться от них на расстоянии. Целостность такой религиозной жизни нельзя считать ни глубокой, ни надежной.

ТРИ СТАДИИ

Чувство единства Б‑га проходит в своем развитии три стадии, которые соответствуют трем месяцам от Песаха до Шавуота.

Нисан — месяц Исхода из Египта, когда Б‑г открылся евреям. Они «бежали» из Египта в прямом и переносном смысле: бежали от знания мира и были наполнены Откровением Свыше. В том, что они отвергали мир, и было единство. Б‑г был Единственным: они не знали ничего другого, потому что мир перестал для них существовать.

Ияр, второй месяц, полностью был занят подсчетом омера и самоподготовкой к предстоящим событиям на Синае. Мы воспринимаем себя и свой мир как что‑то отдельное от Б‑га, а потому требующее подавления. Б‑г и мир, как колесница и наездник, были одной волей, но двумя вещами.

Сиван, третий месяц, — время, когда была дана Тора, когда Б‑г и мир стали единым целым. Это мгновение подлинного единения: то, что казалось двумя отдельными вещами, превратилось в нечто третье, включившее в себя обе предыдущие вещи и превзошедшее их.

ВЫСОКИЙ И НИЗКИЙ УРОВНИ

Потому Тора и была дана в третьем месяце. Ведь, отказываясь от своего собственного сущностного бытия, мы еще не становимся единым целым с Б‑гом. Настоящее единство приходит только посредством (изучения) Торы, когда человек и воля Б‑га сливаются (Танья, ч. I, гл. 5). Два становятся одним, единым целым.

Вот почему Моше получил Тору на Синае. Мудрецы говорят, что Синай был избран, поскольку был самой низкой (то есть самой скромной) из гор. Но если требовалась низменность, почему Тора не была дана на равнине или в долине? Потому, что Синай был слиянием двух противоположностей, высокого и низкого уровней, Б‑га и человека. И в этом значение Торы.

Помимо Откровения в пустыне в Шавуот произошло еще два события, значительно разделенных во времени, а именно — смерть двух величайших людей. Это служит нам напоминанием о том, что Откровение не мимолетное явление, а продолжающийся процесс. В переломные моменты нашего религиозного развития всегда раскрывались новые лики бесконечно многозначной Торы. Синай стал сложным испытанием для еврейского народа, высотой, на которую мы до сих пор продолжаем подниматься. И два человека, о смерти которых идет речь, обозначают важные пункты в развитии нашего ответного чувства, обнаруживая тем самым особое отношение к Шавуоту.

ТРИ СОБЫТИЯ

Шавуот посвящен тому, о чем мы говорим в молитвах и во время кидуша в этот день, — «времени Дарования Торы». Это день Откровения на Синае.

Спустя много лет в этот же день произошло еще одно событие: смерть царя Давида (Иерусалимский Талмуд, Хагига, 2:3).

В Новое время добавилось еще одно: смерть Бааль‑Шем‑Това, основателя хасидизма.

То, что эти три события произошли в один день, не простое совпадение, а Б‑жественное провидение. Это знак того, что они внутренне связаны, а именно: первоначальное раскрытие Б‑жественного голоса на Синае повлекло за собой более сильное Откровение, инициированное царем Давидом и впоследствии Бааль‑Шем‑Товом. Это три вершины в продолжающемся раскрытии Б‑жественного откровения.

ВСТРЕЧА НЕБЕС С ЗЕМЛЕЙ

В Мидраше рассказывается (Шмот раба, 12:3) о новом порядке, введенном в действие благодаря Дарованию Торы. Давид сказал: «Хотя даже Святейший, благословен будь Он, постановил, что “небеса — это небеса Всесильного, а землю Он отдал людям…” — когда Он пожелал дать Тору, Он отменил предыдущий указ и сказал: “Низшие [миры] поднимутся к небесам, а небеса опустятся к земле. И Я возьму на Себя инициативу”». Как сказано: «И сошел Б‑г на гору Синай». И дальше: «И сказал Он Моше: “Взойди к Б‑гу”» (Шмот, 19:20).

Важно то, что хотя Мидраш цитирует Б‑га, говорящего: «Я возьму на Себя инициативу», — и хотя нисхождение Б‑га в действительности предшествовало восхождению Моше, он все же упоминает о возвышении земли до нисхождения небес. Поднятие земли было заветной целью Дарования Торы, а главное дело должно быть исполнено в последнюю очередь. Несмотря на то что Моше взошел после того, как Б‑г сошел на Синай, его восхождение было не менее важно. Но чтобы человек мог взойти к Б‑гу, инициатива должна была исходить от Него.

НИСХОЖДЕНИЕ Б‑ГА

На Синае Б‑г впервые сошел в (низший) мир. Да, Он и до этого открывался некоторым людям, особенно праотцам. Но это были чисто духовные события, не затронувшие основу материального мира. А когда «Б‑г сошел на гору Синай», эффект ощущался внутри мира. В это мгновение, говорит Мидраш (Шмот раба, конец гл. 29), «ни одна птица не крикнула, ни одна птица не пролетела» и «голос Б‑га не отозвался эхом, потому что он впитывался каждой клеточкой мира». Тора теперь была не «на небесах» (см. Шабат, 89а). Слово Б‑га сошло на землю.

Только после этого могла начаться работа по очищению, освящению и возвышению мира на духовную высоту. Задачей еврейского народа было превратить мир в «сосуд», внемлющий Б‑гу. Возможность этого достижения была создана на Синае, в действительности все стало происходить позднее.

Так же как спуск Б‑га в мир начался с Авраама и максимально был осуществлен при Моше, так и восхождение мира к Б‑гу началось после Дарования Торы и достигло своей кульминации при Давиде и Соломоне, его сыне, который, построив Храм, поднял еврейский народ на новую вершину на его пути к Всевышнему.

ВОСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА

С Давидом связаны два нововведения: он стал первым царем, правившим всем народом Израиля (в отличие от Шауля, власти которого, согласно Мидрашу [Бемидбар раба, гл. 4], не подчинялось колено Йеуды); и его династия будет царствовать вечно: «никогда царский сан не будет отобран у потомства Давида» (Рамбам, Законы Млахим, 1:7).

Во‑вторых, несмотря на то что Храм был построен царем Соломоном, он был спроектирован и подготовлен Давидом
(I Диврей а‑ямим, 29:2 и далее) и даже назван в честь него (Танхума, Насо, 13; Раши: Бемидбар, 7:1; Шабат, 30а).

И царский сан, и Храм — признаки истинной природы достижений Давида: возвышение мира и восхождение человека.

ЦАРСТВОВАНИЕ

Связь между царем и его подданными отличается от той, что существует между учителем и учениками, она глубже. Тем, чем в сущности является ученик, он большей частью обязан своему учителю, но за пределами класса у него своя жизнь. Власть царя в отличие от этого распространяется на все стороны жизни его подданных, и за неповиновение царю еврею полагалась смертная казнь (Рамбам, Законы Млахим, 3:8), даже если нарушенная заповедь на первый взгляд не подпадала под те, на которые царская власть распространялась (если, например, царь скажет: «Иди туда‑то» или «Не выходи из дома»). Дело в том, что царская власть абсолютна, ее сфера влияния неограниченна, и эта власть подчиняет себе все стороны жизни подданных.

Конечно, это особый вид монархии. Ведь абсолютное подчинение народа своему царю оборачивается полным подчинением Б‑гу, Царю Царей (Дерех мицвотеха, Заповедь Минуй Мелех). То есть через монархическую форму правления евреи полностью подчиняются Всевышнему, власть Которого абсолютна и распространяется на все аспекты их существования.

Теперь становится понятной разница между принятием Торы на Синае и послушанием Б‑гу через идею монархической формы правления, введенной Давидом. Откровение на Синае совершил Б‑г: «Я возьму на Себя инициативу». Оно не исходило из людских сердец. И поэтому оно не полностью повлияло на их существование. А идея введения монархии исходит от людей: их подчинение — источник власти царя. Царская власть Давида свидетельствует о новом явлении: добровольном, внутреннем согласии народа полностью подчиниться высшей власти.

ХРАМ

Та же идея возвышения человека и мира заложена в Храме — еще одном памятнике Давида. Существовала разница между Храмом и мишканом, который израильтяне носили с собой по пустыне. Места, в которых устанавливался мишкан, не становились сами собой навечно святыми. Переносили мишкан — с ним уходила святость. Но место, где стоял Храм, остается священным даже после разрушения двух Храмов. И в мишкане, и в Храме постоянно присутствовал Всевышний, однако только присутствие в Храме постоянно освящало и возвышало землю, на которой стоял Храм.

БААЛЬ‑ШЕМ‑ТОВ

Эти два действия: Б‑г, протягивающий руку человеку, и человек, стремящийся подняться к Всевышнему, станут одним, когда придет Машиах, и единство восторжествует. В действительности, с тех пор как нам дана Тора, это единство стало возможным благодаря отмене «указа», разделяющего небеса и землю.

Большим стимулом осуществить это единение стало учение Бааль‑Шем‑Това. Он и хасидизм, созданный им, помогли нам увидеть, что мир наполнен Б‑жественным светом, и осознать, что он существует благодаря живущему слову Б‑га. Через Бааль‑Шем‑Това мы научились видеть Б‑га в мире (Танья, ч. II, гл. 1). И это возвышение мира Бааль‑Шем‑Тов показал через Тору — Откровение, пришедшее Свыше (Танья, ч. II, гл. 1).

И Эра Машиаха наступит, когда распространится учение Бааль‑Шем‑Това. И сам Машиах посвятит себя постижению Торы и исполнению ее законов, подобно его предку Давиду (Рамбам, Законы Млахим, конец гл. 11).