Из первой части этой недельной главы мы узнаем множество подробностей о двух снах фараона. На первый взгляд они кажутся излишними, что, естественно, порождает ряд вопросов. Для чего сны описываются таким образом? Имеет ли значение отличие снов фараона от снов Йосефа, описанных в предыдущей главе, при том что один образ в них повторяется? Отражают ли эти различия принципиальный контраст между двумя мирами, представленными соответственно Йосефом и фараоном? И если да, то имеет ли все это значение для нас?

СНЫ ФАРАОНА

Глава начинается подробным описанием снов фараона о коровах и колосьях и истолкованием Йосефа этих снов. Согласно ему, через эти образы фараону сообщается о грядущих периодах изобилия и голода.

Но почему сюжет дается столь детально и в таком объеме? Ведь суть его предельно проста: Йосеф предсказал семь лет изобилия и семь лет голода, в результате чего стал вторым после фараона человеком в Египте. И какая в конце концов разница, благодаря чему произошло его возвеличивание?

Даже если Тора желает подчеркнуть, что именно благодаря снам фараона Йосеф получил высокую должность, она могла бы сообщить нам об этом, не так подробно описывая детали снов.

ВЛИЯНИЕ ЙОСЕФА

Ответ заключается в том, что сны фараона следует воспринимать в контексте всей совокупности предшествующих и последующих событий. Фараон видел сны из‑за Йосефа. Из предыдущей главы мы узнали, что Йосеф получал информацию от Б‑га во сне. А он, наследник Яакова, в том числе духовный, нес миру все ценности, которые представлял Яаков. Иначе говоря, он был как бы «коллективной душой», посредником для передачи Б‑жественных эманаций, или излучений, в мир, «праведником, который является основой мира». Если ему Б‑жественное откровение давалось во сне, значит, в то время таков был порядок сообщения с миром. Поэтому, когда нужно было установить связь с ним и его правителем‑фараоном, такая связь была установлена посредством сна.

ЕВРЕЙ И МИР

Это указывает нам на фундаментальный урок относительно нашего служения Б‑гу. Когда человек встречает серьезный вызов, явленный в виде вредных отношений и плохих желаний, он должен понимать, что их источник не где‑то в мире, а в нем самом. Неправда, что он должен следовать за окружающим его миром, неправда, что нужно идти миру на уступки ради того, чтобы жить настоящей еврейской жизнью. Все наоборот. Это от него зависит состояние мира, в котором он обитает. Если служение Творцу совершается неохотно, через силу, то это отражается и на окружающем мире. Но природа мира такова, что духовные источники происходящего сокрыты. Поэтому сокрыто и данное обстоятельство, и помехи на пути исполнения заповедей воспринимаются как нечто, возникающее вовне, в большом мире, и уводящее человека от его веры. На самом же деле корень проблемы в самом человеке. Если бы он изменил своим желаниям, сосредоточиваясь не на отрицании возможностей, которые он имеет, а на их изыскании и использовании, то мог бы изменить вместе с тем и воздействие окружающего мира.

И это не все. Даже если мы не можем найти источник конфликта внутри человека, потому что сам он является личностью цельной, свободной от такого конфликта, все‑таки из‑за него происходит инцидент. Ибо в нем, в еврее, заключена цель творения. Как говорили наши мудрецы (Отийот де‑рабби Акива, бет): «Мир был изначально сотворен ради Израиля, который называется началом творений Всевышнего». Конфликт происходит как испытание внутренней силы человека. Если он отказывается поддаваться его воздействию, то тем самым отнимает реальность у этого конфликта. Потому что состояние мира зависит от духовного состояния человека в его иудаизме.

РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ СНАМИ ЙОСЕФА И ФАРАОНА

Хотя существует зависимость снов фараона от снов Йосефа, они радикально отличаются по своей природе. Сны Йосефа принадлежат миру святости, сны фараона — нет. Это видно из различий между ними в структуре и деталях.

Во‑первых, сны Йосефа начинаются с образа, связанного с работой, хлебом, зарабатываемым трудом: «мы вязали снопы». Такая идея совершенно отсутствует в снах фараона, в которых пища дается, кажется, без всякого труда.

Благословения, которые Всевышний дает евреям, совершенны, и они должны реализовываться в результате предпринимаемых усилий, осуществляясь в акте взаимодействия с Творцом. Потому что полученное, но не заработанное — это «хлеб позора». В нем чего‑то недостает. А именно — роли человека как партнера в создании этих благ. С этой точки зрения еда, которая снилась фараону, несовершенное явление, и, следовательно, она может приходить как подаяние, без усилий.

Во‑вторых, сны Йосефа представляют восхождение от высокого к высшему. Они начинаются с колосков пшеницы — разрозненных, отделенных один от другого. Далее они увязываются в снопы, то есть что вначале было разделено, связывается в единое целое. А затем, во втором сне, действие переходит к Солнцу, Луне и звездам — к небесным светилам. Даже на физическом уровне снопы ценнее колосьев, а драгоценные камни, земные аналоги звезд, значительно дороже снопов.

Но в снах фараона порядок обратный: от коров — к колосьям, то есть снижение от животного к растительному миру. Да и состояние коров, как сытых, так и тощих, в естественном порядке должно бы зависеть от того, какими колосьями они питаются, полными или пустыми. В каждом сне фараона наблюдается та же тенденция снижения или деградации. Сначала появляются здоровые коровы и здоровые колосья, затем тощие коровы и пустые колосья, вплоть до того, пока хорошее полностью не поглощается плохим. Такой же порядок сохраняется и в интерпретации снов. Сначала идут семь лет изобилия, затем семилетний же упадок, пока «все изобилие забудется и голод воцарится в стране» (тот факт, что после голодных лет вернется изобилие, не связан со снами фараона вообще и объясняется благословениями Яакова).

СВЯЩЕННОЕ И МИРСКОЕ — ДИНАМИКА И СТАТИКА

Различия между снами Йосефа и снами фараона раскрывают различия между святостью и ее противоположностью. Святость неизменна. В мире, где она царит, если и происходят изменения, то всегда связанные с восхождением, движением «от силы к силе». На самом деле это не изменения вообще, но лишь реализация чего‑то неизменного, которое не может быть статичным.

Хотя еврейский народ подвержен изменениям — то восходящим, то нисходящим, это ненастоящие изменения. Ибо еврей всегда является носителем единой миссии и единой веры: он должен жить в соответствии с Торой и заповедями, совершенствуясь в святости. И поскольку «человек находится там, где его стремления», и, более того, поскольку «спуск» еврейского народа всегда происходит ради последующего подъема к вечному миру, то флуктуации (колебания) в еврейской истории не являются в конечном итоге изменениями, но представляют собой по сути динамично обновляющийся «мир». Единая воля, единое намерение прослеживаются на всем этом пути.

Мир несвятого, напротив, подвержен изменениям, фактически — постоянной деградации. Ведь то, что не свято, не существует само по себе, в лучшем случае это лишь средство для достижения некой цели. Чтобы испытать человека и пробудить более высокий потенциал его святости. Чем больше человек идет на эти испытания, становясь сильнее и поднимаясь в своем служении, тем меньше он нуждается в таких испытаниях. И автоматически существование мира несвятого становится более слабым. «Когда один поднимается, другой падает» (Раши, Берешит, 25:23): по мере того как усиливается мир святого, мир чисто светского ослабевает.

В этом основное различие между огнями Хануки и жертвами, приносимыми в праздник Суккот. В Суккот в течение семи дней приносили в жертву семьдесят быков. Эти быки представляли жертвы от лица семидесяти народов мира. С каждым днем количество приносимых жертв последовательно уменьшалось (от 13 в первый день до 7 в седьмой), олицетворяя таким образом постоянный «спуск» или уменьшение (Сукка, 47а). Но огни Хануки символизируют святость, поэтому каждый день происходит увеличение зажигаемых огней. Ибо святость неизменно прогрессирует.

ТРУД И НАГРАДА

Из всего этого мы можем извлечь особый урок. Когда человек полагает, что может получать блага или благословение без труда, только в результате неких естественных причин, то он может быть уверен, что его сознание питается от его «животной души», то есть недуховной части его природы. Ибо на этом уровне действительно возможно получение благ без труда. Но следует при этом знать, что все находящееся в этой области постоянно пребывает в состоянии деградации, и в конце концов человек останется ни с чем. Если бы, с другой стороны, он служил Б‑гу, то мог быть уверен в обещанном «трудился и нашел». Тогда он получит с небес больше того, ради чего трудился. И, прогрессируя, такой человек всегда будет подниматься в святости.